– Я в это не верю, – отчеканила девочка. – Это было бы слишком просто. Ты видел глыбы? Они огромные. Чтобы перевернуть их, нужны три подъемных крана и столько же бульдозеров. Если яйцо зарыто под ними, как ты сможешь достать его? Кроме того, территория, где находятся руины, слишком велика. Нам троим пришлось бы полгода обследовать ее. А через полгода печаль бабочки уже заморозит время. Нас настигнет зима и превратит всех в спящие вечным сном статуи.
Они расселись на вершине холма, чтобы доесть последние запасы провизии. Несмотря на все усилия, им не удавалось отвести взгляд от разрушенного замка. Время от времени Шин поднимал руку, оценивая силу ветра. Солнце, судя по всему, не собиралось двигаться. Оно зависло на уровне свода, как огромный оранжевый шар, распространяющий дрожащий свет.
Воспользовавшись тем, что голубой пес бросился вдогонку за морковиной на маленьких лапках, по ошибке попавшей сюда и подразнившей его, Шин взял Пегги за руку.
– Знаешь, – сказал он, краснея (в результате цвет его лица практически слился с цветом волос!). – Я люблю тебя… люблю с тех пор, как впервые увидел в лесу. Конечно, у тебя уже есть любимый… Но он странный тип. Не совсем человек. Я не собираюсь хулить его, но тебе нужен нормальный мальчик… Такой, как я.
Смутившись, Пегги потупила взор. Шин, по-видимому, ужасно страдал. Но выглядел почему-то смешным и трогательным.
– Я люблю Себастьяна, – предельно мягко произнесла Пегги Сью. – Он странный, это правда, но я ничего не могу изменить.
– Ему семьдесят лет, и он состоит из песка! – запротестовал Шин. – Ты не сможешь жить с ним!
– Я знаю, – уклончиво ответила девочка. – Но пока не хочу думать об этом. А тебя я тоже очень люблю. Ты и в самом деле классный парень. И если бы я не встретила Себастьяна, наверняка влюбилась бы в тебя.
Она говорила быстро, чтобы скрыть замешательство, ведь на самом деле она не знала, как быть. Сердце ее было охвачено любовью к Себастьяну, а разум подсказывал, что с ним у нее нет будущего. И к чему она должна прислушаться? К сердцу или разуму?
Возвращение голубого пса положило конец их откровениям.
– Я упустил морковину, – пробурчал он. – Она бегает быстрее меня.
* * *
Пегги Сью старалась скрыть свою тревогу. Предупреждения бабочки она восприняла всерьез.
Наконец подул ветер. Сильнейшая струя воздуха подтолкнула солнце, как мяч, и оно покатилось на другую сторону пещеры. По мере того как маленькое светило удалялось, угасал и свет. Воцарялась тьма.
– Дождались, – со вздохом произнесла девочка. – Теперь должно случиться чудо.
Пегги, Шин и голубой пес взвизгнули от изумления, когда увидели, что каменные глыбы поднимаются над землей, будто их подталкивает невидимая рука великана. Обломки складывались с молниеносной быстротой, как фишки головоломки. Серая пыль склеивала кирпичи, разрозненные куски строений громоздились друг на друга, составляя колонны, стены, башни. Замок восстанавливался, как в фильме, прокручиваемом в обратную сторону… и в ускоренном темпе. Это было забавно и одновременно пугало.
Не прошло и нескольких минут, как замок поднялся из земли и красовался своими крепостными валами и развевающимися на ветру знаменами. Факелы, расставленные по всему дозорному пути, освещали внутренний двор. Даже прогнившие доски, валявшиеся в грязи, во рву, вновь соединились и образовали подъемный мост.
Пегги Сью выпрямилась.
– Надо идти туда, – прошептала она. – Шин, я рассчитываю на тебя, следи за солнцем. Как только заметишь, что оно возвращается к нам, крикни погромче.
Юный ирландец кивнул в знак согласия. От волнения он лишился голоса и не мог произнести ни слова. Когда Пегги уже готова была двинуться в путь, он склонился к ней и быстро поцеловал ее в губы.
– Не наделай глупостей, – шепнул он, – я не смогу жить без тебя.
При этих словах голубой пес издал усталый вздох. Любовные переживания людей всегда казались ему бессмысленно сложными.
Спускаясь вместе с Пегги по склону холма, он сказал:
– Ты почти такая же красная, как морковина, которую я упустил. Осторожно! Твои щеки скоро воспламенятся!
– Прекрати валять дурака и сконцентрируйся, – приказала Пегги. – Сейчас надо смотреть в оба.
Когда они подошли к подъемному мосту, мелодия, сопровождаемая взрывами смеха, достигла их ушей.
– Праздник в разгаре, – прошептала Пегги. – Бабочка предупреждала меня. Нам придется пересечь бальный зал, где собрались призраки. Не позволяй развлекать себя. Нам наверняка попытаются помешать.
Подошвы Пегги Сью странно постукивали по доскам подъемного моста. Внутренний двор оказался освещенным. Белые борзые с красными шелковыми бантами на шее возлежали на ступеньках большой мраморной лестницы. Они не обратили никакого внимания на голубого пса.
«Какие задаваки!» – пробурчал он.
Люди в полном вооружении стояли на страже с обеих сторон почетной лестницы. Их латы сверкали… Когда Пегги приблизилась к ним, они склонились перед ней.
– Привет тебе, принцесса, – хором сказали они, и их голоса прозвучали, будто из железной трубы.
– Я не… – начала было Пегги.
«Замолчи и иди дальше! – мысленно приказал ей голубой пес. – Не разговаривай с ними».
В большом зале толпились роскошно одетые гости. Красивые дамы в длинных платьях танцевали с кавалерами в бархатных, расшитых золотом камзолах.
– Такое ощущение, что мы попали в Средние века, – пробормотала Пегги.
– Это картинка прошлого, – заметил пес. – Молния, должно быть, ударила по замку во время праздника. И в тот вечер все они умерли, раздавленные обломками.
Музыка играла так громко, что Пегги было трудно понять слова своего друга. Зазвучала мелодия фарандолы. Кто-то взял девочку за руку и повлек ее вслед за остальными.
Пальцы призрака – не холодные, не липкие – казались абсолютно реальными.
– Как вас зовут, прекрасная девушка? – сказал он, обернувшись к Пегги.
Он был белокур и очень привлекателен. Его белые зубы искрились в лучах света.
– Я узнаю вас! – выкрикнул он до того, как Пегги успела ответить ему. – Вы принцесса Землетрясения. Вы живете в Белом Замке Понан в окружении тысячи кошек.
– Кошек! – сердито прорычал голубой пес. – Только этого не хватало!
Фарандолу заиграли слишком быстро, и Пегги Сью почувствовала, что у нее голова пошла кругом.
Вокруг девочки уже толпились другие юноши.
– Вы так прекрасны! – говорили они. – Не согласитесь ли выйти за меня замуж? Я сын барона Белой Пены…
– А я старший сын графа Темного Леса…
– А я…
– А я…
Пегги хотела оттолкнуть их, но поклонников было так много, они были так красивы… и так влюблены. Очень приятно, когда за тобой столь пылко ухаживают. Пегги долгое время прожила в автофургоне для кемпинга и не привыкла к такой роскошной обстановке. Никогда, даже в самых безумных мечтах, она не представляла, что с нею будут обращаться, как с принцессой, и вот нежданно-негаданно…
Пегги пришлось сделать над собой усилие, чтобы вспомнить, куда она попала. От фарандолы у нее кружилась голова. И она потеряла из виду голубого песика.
– Отец, – сказал один из юношей, подходя к мужчине с черной, подстриженной клинышком бородой. – Разрешите представить вам принцессу Белого Замка, я хотел бы взять ее в жены, вы не возражаете?
– Нисколько, – ответил мужчина. – Белый Замок принадлежит людям очень благородного происхождения. Для меня большая честь – принять эту славную девушку в свою семью.
– О… – пробормотала Пегги Сью. – Постойте… Я не…
Но опять фарандола увлекла ее дальше, на другой конец огромного зала.
– Меня зовут Тибо Синий Ворон, – представился новый юноша, склонившись перед Пегги. – Ваша одежда выглядит удручающе, наверное, очень пострадала во время путешествия. Наши камеристки все исправят, идите за ними, они подберут вам туалет, достойный вашей красоты.
Не успела Пегги и рта открыть, как две горничные схватили ее за запястья и потащили по облицованным мрамором коридорам. Девочка проклинала себя за то, что не может воспротивиться этому. Почему она чувствует себя такой вялой?
Камеристки открыли сундуки и разложили перед ней расшитые серебром и золотом платья, сверкающие яркими блестками. Поистине сказочные наряды.
– Какое платье вы предпочитаете, ваше высочество?
– Я… Я не знаю, – пролепетала Пегги. – Обычно я ношу майку и джинсы.
– Что? – проквакала камеристка. – Эти деревенские лохмотья? Они годятся лишь для того, чтобы отпугивать бандитов с большой дороги. Позвольте нам одеть вас соответственно вашему высокому рангу.
Камеристки крутились вокруг Пегги Сью, как обезумевшие волчки, облачая ее в драгоценные ткани, излучающие лунный свет. Из ларчика черной кожи они достали бриллиантовое колье, кольца, диадему. И, подтолкнув Пегги к зеркалу, сказали ей:
