— Но ты рисковал. И потом — он нам нужен, — увещевала Люкса. — Крыса должна остаться с нами.
— Это приказ, ваше высочество? — В голосе Генри звучала злость.
— Если это единственный способ остановить тебя — тогда да, это приказ, — с горечью сказала Люкса. — Убери меч в ножны и не доставай его без необходимости.
— Такие речи больше подошли бы этому старому глупцу Викусу. Ты говоришь в точности как он, — процедил Генри.
— Нет, я говорю как я, — резко ответила Люкса. — А еще — как человек, который хочет, чтобы мы оба остались в живых.
Наконец, спохватившись, что говорят слишком громко и их слышат другие, они прервали разговор. И в наступившей тишине стало слышно, как Живоглот гоняет в пасти мясной хрящик. Этот звук действовал Грегору на нервы.
— Не мог бы ты перестать? — попросил он Живоглота, но тот лишь качнул головой:
— Нет, уж поверь мне — не могу. У нас, у крыс, зубы растут на протяжении всей жизни. И потому приходится что-то постоянно грызть, чтобы они не так быстро росли. Если этого не делать, нижние передние зубы в конце концов прорастут в мозг — и привет. Печальный конец, согласись.
— Ладно, я понял, — сказал Грегор, закончив бинтовать рану и прислоняясь к стене пещеры. — Дальше-то что будем делать?
— Ну, судя по всему, поспать нам уже не удастся, так что я предлагаю немедленно отправиться в путь! — решительно произнес Живоглот, поднимаясь на ноги.
Грегор подошел к Босоножке. Взяв ее на руки, он всерьез встревожился — девочка была горячая, как печка.
— О нет, только не это! — простонал Грегор. — Босоножка, ау! Ау, Босоножка!
Он чуть потряс ее за плечо. Она что-то неразборчиво пробормотала, но глаз не открыла.
— Люкса, у нас беда! Босоножка заболела, — сказал Грегор.
Люкса положила руку на лоб девочки:
— Ого, да у нее жар! Видно, подхватила крысиную лихорадку.
Крысиная лихорадка? Грегор надеялся, что эта болезнь не такая страшная, как ее название. И еще он надеялся, что крысиная лихорадка не может навредить человеку.
Люкса порылась в оставленных Соловет медикаментах и достала какую-то коробочку. С сомнением встряхнув ее, неуверенно сказала:
— Кажется, вот эти таблетки помогают от жара.
Живоглот потянул носом и поморщился:
— Нет, это средство от боли! — Он сунул лапу в мешок с лекарствами и выудил оттуда голубой стеклянный пузырек: — Вам нужна вот эта микстура. Дай ей несколько капель — она еще маленькая, если дать слишком много, можно навредить.
Грегору было боязно давать сестре неизвестное лекарство, но она была страшно горячая, и ей было плохо. Он капнул несколько капель прямо ей в рот, и она послушно проглотила. Но когда он приподнял ее, чтобы посадить в рюкзачок, Босоножка жалобно застонала. Грегор сам чуть не заплакал.
— Босоножка не может ехать у меня за спиной, — сказал он как можно спокойнее.
Тогда они завернули Босоножку в одеяло и уложили на спину Темпа, а Гокс быстренько обмотала ее паутиной, чтобы в дороге она не соскользнула с гладкой спины таракана.
Грегор был не на шутку встревожен. У него из головы не шла строка пророчества:
И ТОЛЬКО ВОСЕМЬ ОСТАНУТСЯ ЖИВЫ, ДОЙДЯ ДО КОНЦА ПУТИ.
Только не это. Он не может потерять Босоножку. Только не она. Он должен вернуть ее домой. Это была ошибка, надо было оставить сестренку в Регалии. И зачем только он взял ее с собой, о чем он думал?!
Если с ней что-нибудь случится — виноват будет только он, Грегор.
Казалось, сырость туннеля проникала сквозь кожу прямо ему в кровь. Хотелось кричать от страха за Босоножку, но темнота запечатывала рот, словно сургуч.
Он отдал бы очень многое — почти все — за один только луч солнца.
Отряд медленно продвигался вперед. Все были измучены, обескуражены случившимся. Они шли молча, и никто не произносил ни звука. И даже Живоглот, шедший далеко впереди, казалось, сгорбился под гнетом навалившихся проблем.
Возможно, именно из-за этого всеобщего уныния они и не заметили засады.
А ведь крысы оказались у них прямо перед носом.
Но даже Живоглот их не почуял — ведь все это место буквально провоняло крысами. Летучие мыши ничего не услышали из-за шума бегущей поблизости подводной реки. Ну а люди — люди в темноте почти ничего не видели, а слух у них много хуже, чем у летучих мышей.
Живоглот привел их в огромную пещеру, причем они оказались на самом верху ущелья, по которому протекала довольно широкая и полноводная река. Через реку был перекинут шаткий подвесной мостик. Видно было, что в свое время в его сооружении поучаствовали многие обитатели Подземья: прочные шелковые канаты явно были изготовлены пауками, а каменные быки, на которых крепился мост, обработаны людьми. Судя по всему, здесь не обошлось и без помощи летучих мышей — иначе вряд ли бы удалось подвесить мост на этих неприступных опорах.
Грегор посветил фонариком, чтобы определить протяженность моста и предположить, какими могут быть их дальнейшие действия. И тут он увидел их. На скале, над выходом из туннеля, неподвижно сидели двадцать крыс. Прямо у них над головой. И ждали.
— Беги! — взревел Живоглот, со всей силы вытолкнув Грегора вперед.
Тот вылетел на мост и побежал, споткнувшись и чуть не упав. Бежать по мосту, который ходил ходуном, было очень трудно: Грегор с трудом удерживал равновесие, к тому же он ведь всегда панически боялся высоты, а ущелье было очень глубоким. За собой Грегор чувствовал горячее дыхание Живоглота, а Генри и Люкса летели над их головами.
Но уже почти на середине моста он вдруг вспомнил: с ним нет Босоножки! Она не сидит у него за спиной в своем рюкзачке!
За все это время он так привык, что она постоянно с ним, что почти не замечал ее присутствия. А сейчас ее с ним не было. Ведь теперь она путешествовала на спине у Темпа!
Грегор резко развернулся и хотел побежать назад, но тут же столкнулся с оскаленной мордой Живоглота, преградившего ему путь. Тот схватил Грегора и поволок, не обращая внимания на его сопротивление и отчаянные крики.
— Босоножка! — вопил Грегор. — Босоно-о-ожка!
Живоглот летел быстрее молнии. Достигнув противоположного берега, он швырнул Грегора на землю и присоединился к Люксе и Генри, отчаянно рубившим мечами канаты, на которых держался мост.
Грегор в свете фонарика видел, что Гокс очень близко, она промчалась уже примерно три четверти пути. Позади несся Темп с Босоножкой на спине.
А между Босоножкой и двадцатью крысами-убийцами, которые уже ворвались на мост, осталась одна Тик.
— Босоножка! — в отчаянии закричал Грегор, вскочив на ноги. Но не успел он добежать до моста, как хвост Живоглота хлестнул по нему, обвившись вокруг туловища, и вновь повалил наземь. Грегор почувствовал жгучую боль. С трудом восстановив дыхание, он попытался ползти, встав на колени. Он должен спасти Босоножку. И он ее спасет!
Гокс уже перебежала на эту сторону и тоже принялась перекусывать канаты своими жуткими жвалами.
— Нет! — задыхаясь, кричал Грегор. — Нет! Там моя сестра!
Он снова вскочил на ноги — и снова получил удар хвоста.
Тараканы были уже метрах в трех от берега. И в этот момент крысы их настигли. Тараканы словно этого и ожидали — видно было, что они не растерялись: возможно, они уже заранее обговорили свои действия на случай опасности. Темп прибавил скорости и продолжал бежать к противоположному берегу, а Тик резко остановилась и развернулась навстречу крысиной армии.
Когда они атаковали Тик, она внезапно взлетела и врезалась прямо в морду первой крысы, что вызвало среди крыс замешательство и заставило их приостановиться. Надо же — до этого момента Грегор и не думал о том, что у тараканов есть крылья! Крысы, похоже, тоже — потому и растерялись. Но растерянность была недолгой. Передняя крыса прыгнула вперед и ее челюсти сомкнулись на шее Тик.
Темп уже успел добраться до берега, когда обрушился мост. Двадцать крыс и с ними Тик, в зубах крысы-вожака, попадали в воду. И словно для полноты картины из воды тут же вынырнула невероятных размеров рыба, похожая на пиранью, и стала глотать вопивших и визжавших крыс.
Через минуту все было кончено. Только вода еще немного колыхалась в том месте, где разыгралась трагедия. Крысы не стало. И Тик тоже не стало. Она исчезла навсегда.
— Давайте, давайте, шевелитесь! — подгонял Живоглот.
Вскоре они всей гурьбой оказались в относительно сухом и, к счастью, лишенном всяких запахов туннеле.
Едва они в него зашли, как Живоглот скомандовал:
— Всем остановиться. Садитесь. Нам необходимо успокоиться.
Остальные в полном молчании растянулись на каменном полу. Грегор сел рядом с Темпом, спиной костальным. Он ощупью нашел горячую ручку Босоножки и взял ее в свою. Он едва не потерял ее. Еще чуть-чуть — и ее бы не стало. Она никогда бы не увидела папу, никогда больше не смогла бы обнять маму, и они все вместе — Босоножка, Лиззи и он — больше никогда не брызгали бы друг на друга водой, не шалили и не смеялись.
