пор род Ястребовых сгинул бесследно, Софья надела траур и больше не использовала бабочку. Можно было бы предположить, что ее фамильяр погиб, но маги без фамильяра долго не живут, а Софья правила еще несколько лет. Но с тех пор ситуация в нашем мире изменилась необратимо. Вороны использовали возможность передачи фамильяров, открытую Ястребовым, и, соединив это с технологией запирающих уз, придумали поводки. Теперь все маги по окончании обучения частично отдают власть над своими фамильярами, позволяя воронам надеть на них поводки. Мы все, Андрей, на поводках у Инквизиции и Поводырей, не можем даже лишнего слова сказать против них, не то что открыто выступить. Правда, кроме редких отчаянных храбрецов, отступников, отказавшихся от поводка и сбежавших. Но они, вынужденные всю жизнь скрываться, тоже, по сути, бессильны. И только твоя бабочка, которая может разрывать эти узы, способна изменить ситуацию. Конечно, не сейчас – ныне она слаба, но со временем, когда ты научишься в полной мере пользоваться ее силой… Теперь понимаешь, почему Инквизиция убьет тебя, как только узнает о бабочке, а другие маги будут драться за твоего фамильяра и, возможно, попытаются вынудить тебя передать его им?
Андрей похолодел. Он смотрел на князя с ужасом, не решаясь произнести ни слова.
– Вижу, – мягко добавил князь, – теперь ты понимаешь, как ценны для тебя сильные союзники.
* * *
– Чего-то ты притих, паря, – заметил Михаил Иванович.
– Так… – неопределенно ответил Андрей, – с князем поговорил…
Михаил Иванович закряхтел и сказал недовольно:
– Поди, сперва хвалил и золотые горы сулил, а после пугал?
– Примерно. А вы откуда знаете?
– Дык… дурное дело – нехитрое. Кошаки – они такие. Сперва мурлычет и ластится, а после рыкнет, а то и когтями полоснет. Покуда ему выгодно, он за тебя будет, а как ты станешь неинтересным или слишком опасным – спиной к нему берегись поворачиваться. Перегрызет горло не раздумывая.
– И что мне делать? – растерялся Андрей.
– Эх, паря, – вздохнул Михаил Иванович, посмотрел сочувственно и даже вдруг, протянув мозолистую ладонь, неуклюже потрепал его по затылку, – из меня-то тоже помощник не особо. Прежде, когда в полной силе был, то, может… Эх… да вишь, вон детки мои чего: сильнее Ванечки, сына моего, зверя не было, да и супружница его, белая волчица, – последняя из рода, не сыскать уж таких… И чего? Встряли супротив воронов – и сгинули ни за что в один день. Хорошо, внуков мне оставили, князь вступился, низкий поклон ему, что уж… Сказал: какой с калеки и старика спрос… Да и договором этим повязали меня, как пса цепного, к энтому музею, к клятым сокровищам приставили. Чтоб, значит, и вякнуть не смел. Но все одно по гроб жизни я ему благодарен, потому тоже не пойду против него. Так что ты, малец, держись пока князя, только все-таки настороже будь. Понял, что ли?
Андрей кивнул. Старик вздохнул и опять потрепал его по голове, а немного погодя добавил:
– А ишо… такое дело… Свойство такое у кошаков: намурлыкают тебе дрему, да и забудешь после нее то, чего тебе не надобно помнить. Так что и говори с ними с осторожностью, слишком-то уж не открывайся…
Андрей вдруг подумал: что-то такое было ведь, кажется. Серебряная кошка. Колючка. «Откуда я про нее знаю? Кажется, снилась мне когда-то, а потом я забыл все про нее и про эти сны. И еще папина песня про сокола и ворона – откуда? Из снов, фантазий или все-таки из настоящей памяти?»
Но он так и не смог ничего вспомнить.
* * *
А спустя некоторое время Андрей решил: «Раз уж мне нужны союзники, пусть среди них будут и те, кому я верю» – и попросил князя о Боре. Сказал, что хочет увидеться с лучшим другом и помочь ему, если можно. Князь сначала был, кажется, недоволен, но после, видимо, решил, что от обыкновенного человеческого друга особого вреда не будет, и пообещал все устроить.
В день бала князь велел приехать заранее. Юля с утра начала ныть, что она никак не успеет: надо маникюр, в парикмахерскую и вообще. Алиса ее одернула: мол, это не Юлю просили пораньше, а только Андрея, а про нее князь вообще не вспоминал. Юля надулась. Михаил Иванович в утешение повез ее в город, по косметическим салонам и магазинам. Предложил и старшей внучке:
– Алиса, а ты чего ж?
– Обойдусь, – хмыкнула та и покосилась на Юлю: – Весь день слушать трескотню о тряпках и ногтях – увольте.
– Да ты!.. – взвилась Юля.
– Что? – Алиса выгнула бровь, насмешливо глядя на сестру.
– Да на тебя вообще никто не посмотрит, как ни старайся! Кому нужна крыса?! – выпалила Юля.
– Ну… кто бы говорил, – совершенно спокойно возразила Алиса и со значением посмотрела на Юлю. – Забыла, кем сама недавно была? Кстати, – она взяла сестру за руку и добавила нарочито заботливым тоном: – Сестренка, помнишь, что тебе написали в рекомендации психолога? Избегать провоцирующих ситуаций во избежание рецидива. В переводе с умного на обычный – не крысятничай, если не хочешь снова стать крысой. Ты, видно, забыла, раз все время ведешь себя как крыса.
– Да ты!.. – Юля вырвала у нее руку и зло оттолкнула сестру так, что та отшатнулась, ударившись о край стола, и едва не упала.
– Вот, – заметила Алиса, спокойно потирая ушибленный бок, – про это я и говорю.
– Юля! Алиса! Да что же это… – пробормотал Михаил Иванович с беспомощным выражением лица.
– А чего она! – плачущим голосом воскликнула Юля.
– А чего я? – передразнила ее Алиса. – Я, наоборот, о ней забочусь как старшая сестра, – она хмыкнула. – Это же не я бегаю за синеглазым красавчиком, ломая каблуки и не понимая, что к воронам ему не сдалась, хоть бриллиантами маникюр обсыпь и прическу позолоти. А уж если она опять станет крысой, тогда-то совсем без шансов. Как ты сказала: кому нужна крыса?
Юля всхлипнула.
– Да ты сама! – крикнула она сквозь слезы. – Ты просто завидуешь мне!
И, зарыдав, она бросилась к Михаилу Ивановичу:
– Де-е-едушка…
Михаил Иванович обнял ее, погладил по вздрагивающей спине и строго сказал старшей внучке:
– Алиса, зачем ты так?!
Та пожала плечами.
– Исключительно из сестринской любви, – холодно сказала она и, уже поворачиваясь, чтобы уйти, добавила: – Чтобы привыкала к злому и жестокому миру. А то что же она будет делать, когда любящие родные перестанут ей сопли вытирать по любому поводу?
Михаил Иванович вздохнул, глядя ей вслед, и беспомощно забормотал:
– Ну не плачь, Юленька, сейчас поедем в твои парикмахерские, накрутим тебе причесочку модную…
– И новое платье? – сквозь слезы спросила дрожащим голосом Юля.
– И платьишко, чего ж, – крякнув, согласился Михаил Иванович.
Алиса, которая уселась на диванчик возле окна, но, видимо, прекрасно все слышала, громко и насмешливо фыркнула.
Ванечка наблюдал за всей этой сценой равнодушно и наверняка привычно, с аппетитом хрустя яблоком и почитывая книжку.
Андрею было неловко, он хотел было вообще уйти, но подумал, что это покажется чересчур демонстративным, поэтому просто отошел в дальний угол столовой и принялся перебирать книжки на полке у окна.
* * *
Михаил Иванович с Юлей уехали, а Андрей не мог найти себе места. Предстоящий бал беспокоил его. Целая куча магов, а вдруг из них кто-нибудь догадается про Андрея?.. И что тогда?
Так и не решив, чем заняться, Андрей решил пойти поупражняться с фамильярами. Благо любопытная Юля уехала, можно особенно не осторожничать. Поэтому он отошел недалеко.
И совершенно зря.
Когда он вернулся, возле дома его встретила Алиса, которая листала книжку, развалившись в гамаке под соснами.
– Так-так, – сказала она насмешливо и подняла на Андрея серые с прозеленью глаза, – значит, твой фамильяр – котенок?
Андрей похолодел.
– И зачем ты всем врешь? Дедушке тоже? Или он тебя покрывает?
Андрей молча стоял перед ней, не зная, что ответить и как поступить. «Как теперь быть? Рассказать князю? А он… что сделает? Не убьет же Алису, чтобы она никому не разболтала?»
– Ладно, отомри, – Алиса махнула на него рукой. – Я не собираюсь никому говорить. Пока. – Она прищурилась.
– Что значит – «пока»?
– Пока не пойму, что за всем этим стоит, – пояснила она. – Или ты расскажешь?
– Нет.
– Так и знала. – Она вздохнула.
– Значит, ты будешь молчать? – уточнил Андрей.
– А что мне за это будет? – она опять насмешливо прищурилась.
– А чего хочешь?
– Ух как серьезно… Значит, тебе зачем-то очень нужно держать это в тайне… Интересно…
– Лучше не лезь в это, – хмуро посоветовал Андрей, – целее будешь. Я не шучу.
– Ого!
