— А это не царапанье крысиных когтей? — спросил Грегор.
— Нет, Грегор, нет. — Газард грустно покачал головой. — Эти звуки звучат совсем иначе.
Живоглот вернулся к остальным, бормоча:
— Ну, по крайней мере они не пытаются подкопаться под дворец. Хотя почему? Вот что меня беспокоит.
— Ты думаешь, у них есть другой план вторжения? — спросила Люкса.
— Я думаю, что если даже нет — они совершенно точно работают над этим, — ответил крыс. — Но судя по тому, что они еще не здесь — план пока не удался. Они наверняка понимают, что мы сосредоточим все силы на том, чтобы перенести сюда зубастиков.
— Далей говорит, я понадоблюсь потом, — жалобно сказал Газард. — Она говорит, мне надо отдохнуть. Но я не могу спать. Можно я буду помогать здесь?
— Почему нет? — воскликнул Живоглот. — Может, ты внесешь свежую струю, поможешь встряхнуть наши закосневшие мозги.
— А что вы делаете? — заинтересовался Газард.
Казалось, ни у кого не осталось сил, чтобы ответить.
Наконец, Лиззи, которая ненавидела, когда вопросы оставались без ответов, заговорила:
— Я тебе покажу.
Она взяла ближайшую ленту, вынула из кармана маркер цвета морской волны и села рядом с Газардом.
— Вот это — сообщение, которое отправила одна крыса другой. Эти вот маленькие черточки обозначают буквы… — и быстро написала поверх черточек правильный вариант букв. — Но даже если мы переведем эти черточки в буквы — мы не сможем прочитать сообщение. Оно закодировано. И нам неизвестен ключ. Тут есть какой-то фокус, — объяснила Лиззи.
— А может, к примеру, буква А означать именно букву А? — уточнил Газард.
— Мы думаем, что нет. Смотри, вообще-то все это представляет собой криптограмму, в которой ни одна буква не является сама собой. Это скорее даже анаграмма — когда буквы перемешиваются и из них составляют другие слова. Ну, например, как если бы слово «кот» означало «ток» — но при этом буква О не меняет позиции, а слово «брак» означало бы «краб»…
— А имя Грегор почти совпадает с «Грызер», — сказал Грегор, подтолкнув Лиззи в бок.
— Это я заметила, когда Грегор рассказывал мне о Подземье. У него и у Грызера четыре буквы совпадают, — кивнула Лиззи.
Это было целую вечность назад!
— Я рассказывал о встречах с гигантскими пауками и о том, как падал с высоченного утеса, а Лиззи тогда вдруг сказала, что у этого противного крысиного короля и у меня в именах несколько одинаковых букв! Причем она это сразу заметила, представляешь? — Грегор сделал большой глоток чая и стал думать, не съесть ли ему еще кусок пирога, когда вдруг заговорила Хирония:
— Она заметила это сразу? — медленно произнесла старая мышь. — Она заметила это сразу?
— Ну да, — кивнул Грегор. — Ну, вы же знаете, как она любит головоломки со словами.
Он и правда не видел в этом ничего особенного. Для него увидеть, что в слове «Грегор» четыре буквы из шести совпадают со словом «Грызер», было ничуть не большим достижением, чем разгадать загадку Живоглота.
Но эта информация произвела в комнате странный эффект. Один за другим дешифровщики поднимали головы и смотрели на Лиззи, которая нервно крутила в руках маркер цвета морской волны.
— Я заметила это сразу, да. Заметила, — сказала сама себе Лиззи.
— Но ведь то, что она заметила… это же ключ к Коду Когтя, — произнес Дедал. — Подумай как следует, Лиззи, что именно ты заметила. Может, имя твоего брата — ключ к нашей головоломке?
Глаза Лиззи обратились к Древу Сообщений и заметались по буквам. Рот слегка приоткрылся, и она начала часто дышать. Грегор неоднократно видел панические атаки, которые начинались точно так же, и хотел было вмешаться. Но все остальные замерли, словно боялись неверным движением или словом прервать напряженную работу мысли, и он решил подождать.
— Имя… Имена… — произнесла Лиззи.
— В совпадении имен и кроется разгадка, — замирающим голосом сказал Живоглот.
— Может быть… эта строчка… это…
Лиззи вдруг бросила маркер и схватила кусок ткани с закодированным сообщением, который показывала Газарду. Она читала написанное, и губы ее шевелились, но звуков не было. Когда же она подняла глаза и заговорила, ее слова звучали почти неслышно:
— Гре-гор. Гры-зер. Думаю… я знаю… как расшифровать код.
Лиззи перевернула ленту и начала писать на обратной стороне алфавит, в то время как слова сыпались с ее губ:
— Так-так, ладно, все что нам нужно, это единый ключ — и получится очень простой код, который крысы могут запомнить и употреблять.
— Ты думаешь, это слово «Грегор»? — спросил Живоглот.
— Это слово, которое я заметила, — ответила она.
— Это был бы неплохой выбор. Легко запомнить.
— На самом деле все даже проще, — заметил Живоглот. — Можно запомнить вообще только одно слово из четырех букв — горе. Г-О-Р-Е. Нужно помнить только это слово.
— Да, — кивнула Лиззи. — Именно так.
Она написала эти буквы над соответствующими буквами в алфавите.
— Попробуй прочитать сообщение! Ну же! — воскликнул Живоглот, протягивая Лиззи ленту.
Руки Лиззи слегка дрожали, когда она развернула ленту и начала читать:
— Камнееды… появились… рядом с… Регалией. Туннель — подкоп.
Несколько секунд они молчали, ошеломленные успехом.
— Это старое сообщение. Нам нужно самое свежее!
Живоглот метнулся к дверям:
— Свежую шифровку! Немедленно! — крикнул он. Потом развернулся к Лиззи, ткнул ее своим носом и закружил по комнате, подхватив передними лапами. А потом подбросил в воздух и поймал…
Лиззи хохотала, обняв его за шею:
— Я все-таки для чего-то гожусь! Гожусь!
И тут все, кто был в кодовой комнате, впали в бурное веселье. Рефлекс начал разбрасывать ленты с шифровками по комнате, словно серпантин. Дедал повесил ленты себе на крылья и летал с ними по воздуху, чтобы они развевались. Хирония, с трудом сохраняя равновесие, хромала вокруг Живоглота и Лиззи, пытаясь приплясывать. И даже древняя Мин, скрипя конечностями, пустилась в какое-то подобие тараканьего танца.
Босоножка была на седьмом небе. Она бегала, кружилась, обматывалась лентами и выплясывала на спине Темпа буги-вуги.
— Лиззи годится! — кричала она. — Она хорошая!
— Да, Лиззи хорошая, очень хорошая, ты, приставучее мелкое существо, — сказал Живоглот.
Но он был счастлив. Совершенно счастлив.
Газард бросился на шею Люксе:
— Теперь все будет хорошо, да? Теперь, когда они разгадали код?
— По крайней мере теперь будет лучше, Газард, — ответила она, обнимая его в ответ.
Она взглянула на Грегора — и он понял, о чем она подумала: о том, чем кончается Пророчество.
О его смерти.
— Все должно быть теперь хорошо, Газард, — сказал Грегор.
Меньше всего на свете он хотел испортить этот потрясающий момент своими проблемами.
— Отличная работа, Лиз, дай пять! — произнес он, хлопая ладонью по ладони сестры.
— Это все мы, — возразила она. — И Газард. Это он заставил меня вспомнить.
— Можно, я пойду к зубастикам и расскажу о том, что вы разгадали код? — спросил Газард. — Я уверен, это внушит им надежду.
— Нет! — резко сказал Живоглот. — Никто, кроме присутствующих сейчас в этой комнате, не должен об этом знать. Я сам проинформирую Соловет. А остальные должны хранить это в строжайшем секрете.
Все члены команды согласно кивнули, и Грегор тоже кивнул, хотя он думал, что Газард прав и что эта новость очень поддержала бы боевой дух остальных.
В дверях появилась молодая женщина, которая принесла корзину, полную скрученных лент с донесениями. Вся команда дешифровщиков столпилась вокруг, лихорадочно ища самые последние.
Несмотря на всеобщее возбуждение, Грегор снова стал подумывать о том, чтобы вздремнуть.
Но Живоглот нашел для него другую работу: он велел ему, Люксе, Газарду, Босоножке и Темпу расшифровывать не самые свежие сообщения на тот случай, если там вдруг попадется что-нибудь важное. Люкса предложила работать в спальне, так что Грегор мог лечь.
Им приходилось делать две копии каждого послания: сначала они переводили черточки в буквенный вариант, а потом применяли к нему Код Когтя. Большинство сообщений содержали старую информацию: о битве за освобождение зубастиков, об альянсе с камнеедами, о местонахождении Мортоса. Но были и важные сведения, которые могли оказаться полезными: например, о том, кто из жителей Подземья встал на сторону Мортоса, а кто отказался. Тараканы не вступили с ним в союз, пауки пытались соблюдать нейтралитет (поэтому присутствие здесь Рефлекса было засекречено), и существовала грозная опасность, потому что велись переговоры с муравьями-острогубцами. Но Грегору трудно было представить себе, что муравьи займут в этой войне позицию одной из сторон — неважно какую, потому что они люто ненавидели и тех и крыс и людей, и большая война между ними была для них большим подарком.
