И еще он видел, куда она целится — прямо ему в сердце.
Гамильтон замер на месте.
* * *
— Всем остальным сложить эти глупые факелы в рукомойник, — командовала Изабель. — Всем по очереди, чтобы я хорошенько видела каждого из вас. Алистер пойдет последним и откроет кран, чтобы потушить пламя.
Все, словно во сне, вышли из развалин старой лаборатории и сделали, как она велела. Последней была очередь Алистера. Он не торопился выполнить приказ, а медленно шел вперед, не отрывая глаз от Изабель. Он заметил, что как только Гамильтон отвернулся, она тут же опустила оружие и больше не целилась в него.
«Может быть, она все-таки лишь угрожает и не будет стрелять, — быстро соображал он. — Может быть, она считает, что он ей еще пригодится? И все мы еще пригодимся?»
Он вспомнил, как они проходили сквозь череду дверей и каждый раз нужны были отпечатки пальцев представителей всех кланов.
«Но колба у нее в руках, — думал он. — Она могла бы исчезнуть вместе с ней еще до того, как встретит нас. Так в чем же дело? Она могла бы легко устроить завал и заживо похоронить всех нас в туннеле».
Что же все это значит?
Эми встала перед Алистером. Он схватил ее за локоть и быстро оттолкнул назад, строго покачав ей головой.
«Не вздумайте что-то предпринимать, — не говоря ни слова, предупредил он Эми и всех детей. — Просто следите за ней и думайте. Посмотрим, что у нее на уме, прежде чем что-то делать».
Но дети были слишком напуганы, чтобы хладнокровно рассуждать. И слишком нетерпеливы. «Только бы они не совершили какой-нибудь глупости», — повторял про себя Алистер. Он мысленно рисовал то один план, то другой.
А что, если… Нет, не то… Или, может быть, лучше… Нет, тоже не то…
Алистер мог бы придумать множество решений, как победить Изабель, но ни одно из этих решений не гарантировало того, что колба останется в конечном счете у него в руках.
* * *
— Быстро возвращайся в лабораторию Гидеона и приведи сюда Йону, — скомандовала она Иану. — Хочу, чтобы он был здесь со всеми вами.
— Нет, — ответил Иан. — Я тебе не слуга. И больше не хочу быть твоим сыном. Я… я освобождаюсь от рабства! Мы с Натали… мы оба больше не подчиняемся тебе!
— Это правда, — слабым эхом прозвучал голос Натали.
Иан обнял сестренку за плечи. Она дрожала всем телом, у Иана тряслись коленки, и ноги сделались ватными. Но он очень надеялся, что этого никто не видит.
Иан много думал о том, что сказать Изабель, с тех пор, как они с Натали сбежали с самолета в лондонском аэропорту. Он думал, что они найдут формулу, а потом, когда у него будет над ними превосходство, он ей все скажет. Что это будет после того, как он свергнет своих родителей с престола клана Лукаса и возьмет власть в свои руки.
Ему даже в голову не приходило, что он сможет высказать ей все, будучи в положении человека, которого загнали в западню и у которого отняли все шансы на победу и даже более или менее достойное поражение. Голос его дрожал, впервые за всю его жизнь. Изабель подняла оружие, целясь прямо в Иана и Натали.
— Мама! — вскрикнула Натали.
— Вы не можете освободиться, — прошипела Изабель. — Потому что это я отказываюсь от вас. Уроды! — Она подошла к ним. — Вы так ничему у меня не научились? Разве вы не заметили, как я вам все время подыгрывала, делала вид, что не замечаю ваших тупых хитростей и глупого вранья? Я это делала специально: разрешая вам лгать, я оставляла за вами возможность вернуться ко мне.
В глазах Изабель что-то блеснуло. Но это были не слезы. Иан это знал. Во всяком случае, не настоящие слезы.
— Мы не хотим к тебе возвращаться, — холодно ответил он матери.
Он понимал, что выбрал самый опасный путь.
Его мать ждала, что он будет ее умолять и просить прощения, лгать и притворяться, говорить, что она лучшая мать на земле и что они с Натали очень по ней соскучились.
Но оказалось, что правду говорить невероятно здорово и приятно!
Изабель сделала шаг назад. И отошла от них. А может быть, просто встала так, чтобы удобнее было держать на прицеле всех сразу.
— Тем не менее, Иан, ты пойдешь и приведешь сюда Йону. Сейчас. Или я застрелю Натали.
— Нет, — ответил Иан. — Ты не сделаешь этого.
«Поздно, — мелькнуло в голове у Иана. — Я уже загнал ее в угол. Ей некуда отступать. Это выход, мам, — говорил про себя Иан, глядя в сверкающие глаза своей матери. — Брось оружие, сдайся. Покажи всем, что мы с Натали дороже тебе всего на свете. Дороже формулы. Покажи, что… ты все еще нас любишь…»
Он уже открыл рот, чтобы сказать все это вслух, но запнулся на первом же слове.
— П-покажи…
Потому как в глазах ее больше не было ни тени любви, ни маленькой, самой ничтожной искорки. На лице ее были лишь жестокость и решимость. Больше в ее душе ничего не осталось.
И он понял, что именно она сделает.
— Нет! — вскрикнул он, ринувшись вперед. — Нет! Нет! Ты не сможешь!
Но он опоздал.
Изабель нажала на курок.
Началась паника, дети хором закричали.
— Ты стреляла в собственную дочь! Ты стреляла в собственную дочь! — раздавался над всеми истеричный высокий голос.
Дэн уже не различал ни голосов, ни лиц. Он так и не понял, чей это крик. Он пребывал в том же бесчувственном одеревенелом состоянии, которое наступило у него сразу после гибели Лестера. Уши заложило, в глазах стало темно, и все слилось в одну неясную картинку.
«Нет, — приказал он себе. — Если это со мной повторится, то Изабель будет только рада. Она хочет до смерти напугать нас и вывести из строя. И тогда она сможет делать с нами все, что захочет».
Зрение стало постепенно возвращаться. Вот он четко видит перед собой Изабель и оружие у нее в руках. Вот Иан. Он сидит на полу, склонившись над Натали.
Собрав все силы и волю, Дэн заставил себя сделать шаг, другой… Ноги едва слушались его, но он все-таки подошел к Иану с Натали.
— Мы о ней позаботимся, — шепнул он Иану. — Иди, приведи сюда Йону, пока она снова не начала стрелять.
— Правильно, — услышала его Изабель. — Так я и сделаю, если вы не станете мне подчиняться, — в голосе ее звучал металл. — Для начала это только нога. В следующий раз… — Она замахнулась пистолетом, по очереди целясь то Эми в голову, то Алистеру в грудь, то Натали в спину. — Кто знает?
Иан, давясь в рыданиях и стоная, все-таки вынужден был пойти за Йоной.
— И не задерживайся, — крикнула Изабель. — А то я буду стрелять!
Дэн склонился над Натали. В ее красивой туфельке от модного дизайнера была дырка. Из нее сочилась кровь.
К счастью, не сильно.
— Мне не больно, — прошептала девочка. — Пуля прошла по касательной, поцарапав кожу. Я только притворяюсь, что мне больно, чтобы перехитрить маму.
Дэн ей не поверил и решил, что она не чувствует боли из-за шока. Но вот перехитрить Изабель, это пожалуйста, это ему очень даже по душе.
И только он начал обдумывать план, как услышал голос Гамильтона:
— Я пойду помогу Иану. Вдвоем мы быстрее принесем Йону.
— Нет! — крикнула Изабель. И снова выстрелила. На этот раз выстрел был в воздух, чтобы остановить Гамильтона. — Чтобы сговориться там против меня? Стой на месте!
Эми опустилась на колени рядом с Дэном.
— Может быть, сделать ей перевязку, чтобы остановить кровотечение? — громко сказала она. — Или наложить шину? — И тихо добавила: — План есть?
Алистер шагнул в сторону Изабель. Он держал руки над головой, делая вид, что сдается.
В душе Дэн слабо надеялся на то, что Алистер притворяется побежденным, а на самом деле что-то придумал.
«Но раньше, когда погибли мои родители, он объединялся с Изабель и сотрудничал с ней, — думал Дэн. — И теперь…»
Но Алистер только задал вопрос.
— Зачем? — спросил он Изабель. — Зачем, если формула уже у тебя в руках? Если ты победитель? Зачем ты все равно мучаешь нас? Почему ты не можешь просто выпустить нас отсюда?
— О да! У меня формула! — она скривила лицо и от этого сделалась совсем страшной. — Это Мадригалы хотят, чтобы я так думала. Они хотят, чтобы я шла у них на поводу и поверила в их уловки!
— Уловки? — переспросил Алистер.
— Ты правда такой дурак? — с презрением сказала она. — Или меня считаешь дурой?
Изабель снова замахнулась пистолетом, раздумывая, кто будет ее следующей жертвой. Кто же… кто…
Дэн.
Изабель прицелилась прямо в него.
— Юный мастер Кэхилл, — сказала она притворным слащавым голосом, которым противные взрослые часто говорят с маленькими детьми. — Ты проявил себя как истинная звезда в этой гонке за ключами. Так вот скажи мне. Скажи мне, что ты видел всякий раз, проходя сквозь строй Мадригалов? Это было почти на каждой закрытой двери. Пока я не взорвала их…
Дэн потерял способность думать. Во всяком случае под дулом пистолета. И под ее убийственным взглядом.
