Огнезвезд с вечерним патрулем прошел весь лес, до самых гнезд Двуногих, но нигде не встретил никаких следов опасности. Они вернулись перед самым наступлением ночи и, вбежав в лагерь, заметили Ежевику, одиноко сидевшего посреди поляны.
— Малыш должно быть, очень устал, — сочувственно прошептала Песчаная Буря на ухо Огнезвезду. — Вчера он вернулся поздно, охотился, а сегодня с раннего утра побежал в лес вместе с Угольком и Крутобоком.
— Ничего, справимся, также тихо ответил ей Огнезвезд. — Закон велит новым воинам не смыкать глаз всю ночь до рассвета.
— А пока он сторожит, остальным можно и вздремнуть, — зевнул Белохвост и прошествовал в сторону воинской палатки.
Огнезвезд тихонько подошел к Ежевике.
— Все в порядке?
Тот молча кивнул. По традиции молодые воины должны были нести свою стражу в полном молчании. Огнезвезд едва сдержал улыбку, видя, с каким старанием Ежевика исполняет свою первую воинскую повинность.
— Вот и отлично, — сказал он. — Помни, в случае опасности ты обязан позвать на помощь. И обет молчания тогда отменяется.
Ежевика весь раздулся от гордости и важно кивнул, не сводя глаз с папоротникового туннеля.
Огнезвезд вернулся в свою палатку и свернулся на подстилке, но стоило ему закрыть глаза, как в ушах его снова зазвучал плач незнакомых котов.
«Нет!» Он все равно не сможет уснуть, слушая безутешные стоны невидимых страдальцев. Огнезвезд поднялся и вышел из палатки. Ежевика по-прежнему сидел на своем месте, а Песчаная Буря, хорошенько подкрепившаяся перед сном, неторопливо шла к своей палатке. Заметив Огнезвезда, она резко развернулась и подбежала к нему.
— Что-то случилось? Ты почему не спишь?
— Никак не могу уснуть, — признался Огнезвезд. Он не хотел рассказывать ей про свой сон, поэтому торопливо добавил: — Хочу пройтись, может быть, это меня немного успокоит. Не хочешь со мной?
Песчаная Буря молча кивнула. Они вместе пересекли поляну и вошли в папоротники. Не говоря ни слова, Огнезвезд устремился в сторону Нагретых Камней, которыми коты называли гладкие серые скалы, возвышавшиеся на границе Грозового и Речного племен.
Они взобрались наверх и растянулись на теплом камне, молча глядя на бегущую реку, испещренную отраженным светом звезд.
— Ты тревожишься из-за Ежевики? — помолчав, спросила Песчаная Буря. — Сомневаешься, что поступил правильно, сделав его воином?
Ее вопрос застал Огнезвезда врасплох. Неужели его соплеменники думают, что он по-прежнему не доверяет своему оруженосцу?
— Нет, — как можно тверже ответил Огнезвезд. — Ежевика ни в чем не похож на своего отца.
Песчаная Буря не стала возражать. Она просто привалилась головой к его плечу, и он с наслаждением вдохнул ее родной теплый запах.
Близость Песчаной Бури успокоила Огнезвезда, и все же он никак не мог выбросить из головы крики и плач неизвестных котов и забыть глаза, глядевшие на него из лужи.
Он взглянул на реку, лижущую подножие гладких камней… нет, это были не камни! Шерсть у Огнезвезда встала дыбом от страха, когда он понял, что видит перед собой котов — отчаянно плывущих котов, мокрых, измученных, из последних сил колотящих лапами по воде.
Он моргнул, и видение исчезло. Перед ним снова была река — просто река, усыпанная звездами, медленно несущая свои воды в бесконечный путь, в неизвестные земли…
«Великое Звездное племя! — взмолился Огнезвезд. — Что со мной происходит?»
В эту ночь Огнезвезд не видел снов, но все равно спал беспокойно и наутро почувствовал себя совсем разбитым. С усилием поднявшись, он вышел из пещеры и решительно зашагал в сторону палатки целительницы.
Серая Пепелица сидела возле трещины в скале и перебирала сухие травы. Рядом с ней стояла Яролика и с любопытством обнюхивала кучки душистых снадобий.
— Это лопух, — поясняла Пепелица. — Начни жевать его прямо сейчас, тогда ко времени рождения котят у тебя будет вдоволь молока.
Яролика лизнула несколько листочков и сморщила страдальческую гримасу.
— На вкус это хуже мышиной желчи! — пропыхтела она. — Но я буду есть столько, сколько нужно. Мои детки не должны голодать, верно?
— Ты умница, — улыбнулась Пепелица. — Приходи за травами каждое утро и, не мешкая позови меня, как только почувствуешь, что котятам пришло время выбираться на свет! Думаю, ждать уже недолго.
— Спасибо, Пепелица! — Яролика поклонилась и, покачиваясь побрела назад в сторону поляны.
Пепелица отряхнула лапки от приставших кусочков лопуха и весело подбежала к Огнезвезду.
— Что случилось?
— Понимаешь… мне нужно с тобой поговорить, — неуверенно начал он.
Он набрал в легкие побольше воздуха, приготовившись начать свой рассказ, как вдруг из кустов раздался истошный кошачий вой.
— Пепелица! Моя лапа!
— Великое Звездное племя! — пробормотала целительница.
Пестрая Медянка, самая беспокойная и несносная из всех оруженосцев, вышла на полянку, держа переднюю лапу на весу.
Пепелица склонилась над ней, а Огнезвезд заметил острый шип утесника, торчащий из кровоточащей подушечки.
— Знаешь, Медянка, — проворчала целительница, не стоило поднимать столько крика из-за обычной занозы. Ты вопишь так, будто тебя лиса укусила!
— Но мне же больно! — удивленно распахнула глаза ученица.
— Ложись на землю и дай сюда свою лапу!
Огнезвезд с любопытством наблюдал, как Пепелица ловко ухватила занозу передними зубами и без усилия вытянула ее.
— Ой, кровь! — заверещала Медянка.
— Кровь, — кивнула Пепелица. — Вылижи ее хорошенько, и все пройдет.
— Спасибо, Пепелица, — кивнула Медянка, до блеска вылизывая подушечку лапы. — Я побегу, ладно? Песчаная Буря обещала научить меня сражаться с лисами! — Не дожидаясь ответа, она сорвалась с места и скрылась в папоротниках.
Пепелица прыснула со смеху.
— Клянусь хвостом, после урока Песчаной Бури у нее все лапы будут в занозах!
— А у тебя, я смотрю, полные лапы забот, покачал головой Огнезвезд. — И каждый день так?
— Это же хорошо, — кивнула Пепелица. Я бы все отдала за то, чтобы у меня каждый день были только такие заботы. Ни большой крови, ни войны, ни смертей… Но ты хотел чем-то поговорить? Я слушаю.
Огнезвезд присел рядом с целительней и смущенно пошевелил ушами.
— Понимаешь, я вижу сны…
Пепелица быстро посмотрела на него, но ничего не сказала.
— Но это не те сны, которые посылает Звездное племя, с усилием продолжая Огнезвезд. — По крайней мере, я так думаю…
Волнуясь и сбиваясь, он описал Пепелице колючую траву незнакомой пустоши и отчаянные крики невидимых котов. Умолчал он только об отражении в луже и о котах, боровшихся с течением бурной реки. Он почему-то подумал, что Пепелице объяснит эти его видения игрой света или отражением звезд в черной воде.
Некоторое время Пепелица задумчиво смотрела на Огнезвезда, а потом негромко спросила:
— Значит, ты два раза подряд видел один и тот же сон?
— Да.
— В таком случае вот что я тебе скажу, дружок. Не ешь слишком много дичи на ночь. — Пепелица улыбнулась, но тут же посерьезнела и добавила: — Ты уверен, что эти коты были не из племени Ветра?
— Уверен! Та пустошь была совсем не похожа на вересковые заросли. Да и голоса у этих котов были другие, я же слышал. Кроме того, насколько я знаю, в племени Ветра сейчас все спокойно.
Пепелица кивнула.
— И в остальных племенах тоже…
— Может быть, тебе до сих пор снится битва с Кровавым племенем?
— Нет, хотя сначала я тоже так думал. Но я слышал плач, а не боевые крики. Понимаешь, с этими котами стряслась какая-то ужасная беда.
— Я очень хочу им помочь, но не знаю, как.
Пепелица сочувственно погладила его по боку своим пушистым серым хвостом. Хочешь, дам тебе маковых зерен для крепкого сна?
— Нет, спасибо. Я ведь не за сном к тебе пришел, а за советом. Мне нужно найти объяснение, понимаешь?
— Тогда я ничем не смогу тебе помочь… по крайней мере, пока. Но я непременно скажу тебе, если Звездное племя откроет мне твою тайну.
Огнезвезд молча кивнул и побрел обратно на поляну. Разговор с Пепелицей ничего не прояснил и ничем его не обнадежил.
В ту же ночь Огнезвезд снова увидел сон. На этот раз он стоял посреди бескрайней пустоши, а со всех сторон его окружали призрачнее серые тени.
— Чего вы хотите? — кричал Огнезвезд. — Чем я могу вам помочь?
И снова ему никто не ответил.
Огнезвезд вел своих котов к Четырем Деревьям. Целый день шел дождь, и коты успели насквозь промокнуть, пробираясь сквозь густую траву. Но к полуночи небо прояснилось и полная луна ослепительно засияла с высоты, Ежевика, весело прыгал вокруг своего наставника, глаза его горели, казалось, он не замечал ни холода, ни пропитавшей шерсть сырости.
