— Э-хой!
Макхинлит включил резак, вспорол оболочку «Артура П.» и ловко вырезал большой квадрат. Отогнув лоскут, он заглянул внутрь.
— Отлично. Всего маленько спрыгнуть.
Макхинлит исчез. В сотне метров от них Шарки тоже выкроил себе дыру и нырнул внутрь. Эверетт остался в одиночестве. Он ухватился за край дыры, повис на руках, а потом спрыгнул вниз. Ударившись о верхний мостик, согнул колени и перекатился, как учили на занятиях по дзюдо. Макхинлит махнул ему рукой, и они побежали, пригибаясь, к центральному трапу между громадными шарами, наполненными газом. По винтовой лесенке спустились на поперечный мостик. Эверетт почувствовал под ногой какую-то выпуклость. Медная пластинка, обозначающая центр тяжести — самое сердце «Артура П.». Макхинлит показал пальцем вниз. На грузовой палубе расхаживала взад-вперед крошечная фигурка вахтенного в оранжевой безрукавке. Эверетт вытащил бумкер.
— Далеко, не достанешь, — прошептал на ухо Макхинлит. — Снаряд на веревочке, чтобы можно было потом обратно выдернуть. Для экономии. Вот, держи!
Он вытащил пару тросов для спуска. Эверетт просунул руку и ногу в петли и спросил шепотом:
— Как вы думаете, что сейчас делает капитан?
— Дерется, — ответил Макхинлит. — Этот французский кикбоксинг — стильная штука, но я бы не рассчитывал, что она тебя спасет в субботу вечером на Арджил-стрит. Так, пульта к этим тросам у меня нет, будем спускаться в свободном падении. Они на инерционных катушках, так что должно быть не очень сложно. На счет три: раз, два, три!
Оба одновременно перемахнули через поручень. Миг полета, и сразу вступила в действие сила инерции, притормаживая падение. Эверетт плавно спускался в глубины вражеского дирижабля. Заранее сгруппировавшись, он приземлился бесшумно, как кошка, и в два шага достиг укрытия среди грузовых контейнеров. Макхинлит спрятался за контейнером напротив. Оттуда он махнул Эверетту: пора выдвигаться. Короткими перебежками они приближались к вахтенному.
«Прикрой меня!» — беззвучно, одними губами выговорил Макхинлит, и шагнул вперед, оказавшись почти вплотную за спиной у вахтенного.
В носовой части корабля прогремели два выстрела, эхом отдаваясь от переборок и наружных стенок. Вахтенный оглянулся, увидел Макхинлита и в то же мгновение выстрелил. Туго набитый мешочек ударил Макхинлита в живот и, отбросив назад, впечатал его в стенку контейнера. Вахтенный кинулся к нему, чтобы обездвижить свою жертву. Тут из-за контейнера выскочил Эверетт, навел на противника раструб бумкера и спустил курок. Мешочек попал вахтенному в лицо, и тот упал. Эверетт быстро пристегнул его руку к поручню кабельной стяжкой, а потом склонился над Макхинлитом, который все еще лежал на полу и никак не мог отдышаться.
— Вы в порядке?
— Нет, пропади всё пропадом, не в порядке я! — Он попытался сесть и тут же оскалился от боли. — Ох, Всевышний, рёбра… Слушай, Эверетт, там Шарки стрельбой увлекся, как будто заново разыгрывает сражение при Бул-Ране. Значит, придется тебе. Разнеси этого «Артура П.» на кусочки!
— А как? Я не знаю, что делать…
Эверетт растерянно окинул взглядом ряды батарей внизу, грузовые контейнеры вокруг, мостики и шары с газом над головой — и вдруг его осенило. Идею подал попавшийся на глаза электропогрузчик. Эверетт наблюдал за работой Шарки, когда грузили «Эвернесс», и знал, как выбить защелки, удерживающие контейнеры на палубе. Так, а теперь погрузчик. Заводился он легко и без ключа, поскольку предназначался исключительно для работы внутри корабля, где не бывает посторонних. Управлять им было тоже легко и весело. Эверетт отъехал чуть-чуть назад, для разгона.
— Что ты там затеваешь, малец? — заорал Макхинлит, с трудом поднимаясь на ноги.
Эверетт на всем ходу врезался в контейнер. Контейнер сдвинулся на пару сантиметров. Эверетт снова разогнался и ударил еще раз. И еще, и еще — каждый раз добавляя по нескольку сантиметров. А больше и не надо. Остальное сделает физика. Вахтенный, очухавшись, кинулся было к электропогрузчику с Эвереттом за рулем, но кабельная стяжка дернула его назад. Вахтенный схватился за рацию. Макхинлит направил на него раструб бумкера.
— А ну, не балуй!
Но Эверетт уже закончил здесь. Он ухватился за трос с петлями и сильно дернул. Высоко под куполом «Артура П.» щелкнула инерционная катушка, переключаясь на режим подъема, и Эверетта потащило вверх. Вслед ему несся крик Макхинлита, оставшегося на грузовой палубе среди незакрепленных контейнеров:
— Смотри у меня, чтоб сработало!
Теперь — вратарское умение точно рассчитать бросок. Пролетая над верхним мостиком, Эверетт спрыгнул и аккуратно приземлился на сетку из карбоволокна, как будто только что взял мяч, направленный в правый верхний угол ворот. Сетки — это главное. Сетки, и контейнеры, и вон та малюсенькая плашка, отмечающая центр тяжести.
Опять выстрелы, один за другим, на этот раз ближе к тому месту, где остался Макхинлит. Надо было взять рацию! Ладно, не до того сейчас. Смотри и думай. Соображай в трех и более измерениях. Вон тот, третий шар с газом, считая от центра тяжести. Эверетт вскарабкался на поручень, подпрыгнул и уцепился за сетку, сдерживающую шары. Просунул левую руку сквозь ячейки сетки, зацепился и, освободив таким образом правую, вытащил резак. Нанокарбон есть нанокарбон — хоть в оболочке дирижабля, хоть в сетке с шарами. Эверетт сдвинул переключатель вверх и одним махом рассек сетку. Образовалась прореха длиной около метра. Огромный шар, на котором Эверетт казался мухой, присевшей на футбольный мяч, заскрипел и чуть сместился. Эверетт боком, как краб, полез по сетке и снова резанул позади себя. Еще отполз и еще резанул, и снова, и снова. Шар с газом рвался прочь из сетки, выпирая в месте разреза. Еще пара взмахов ножа… Карбоволокно очень прочное, но и давление газа в шаре огромное. Сетка разорвалась с треском, похожим на ружейный залп. Эверетт завис в тридцати метрах над грузовой палубой, намертво вцепившись в разодранную сетку. Шар вырвался из заточения и, стремясь ввысь, втиснулся между двумя соседними шарами, ближе к носовой части. Всего несколько метров — и этого хватило. Центр тяжести сместился. Нос «Артура П.» задрался кверху. Каких-нибудь один-два градуса, но контейнер, установленный Эвереттом в точно рассчитанной точке, заскользил по палубе и врезался в другой контейнер — тот, у которого Эверетт отстегнул крепления. Второй контейнер, в свою очередь, поехал по палубе. Эверетт наблюдал с высоты, как грузовые контейнеры один за другим сдвигаются с места, подобно лавине. Прикованный к поручню вахтенный ошарашенно смотрел на ползущие мимо тяжеленные ящики. Чем дальше сдвигались контейнеры, тем сильнее нарушалось равновесие и тем выше задирался нос «Артура П.».
Эверетт почувствовал, что сеть дернулась, и вцепился крепче. Медленно, рывками его потащило вверх. Задрав голову, он увидел на мостике Макхинлита. Механик втаскивал наверх обрывок сети и улыбался во весь рот.
— Ну ты даешь, малец! — крикнул он. — Ох, и молоток же!
Эверетт решил, что это означает похвалу. Макхинлит подтащил его повыше, а там уже он сам ухватился за поручень и перелез на мостик. Вокруг все было наклонным.
— Как ребра? — спросил Эверетт.
— Жить буду.
— Еще парочку? — предложил Эверетт.
Запыхавшийся Макхинлит молча кивнул и тоже вытащил резак. Щелкнул переключателем.
— Ты направо, я налево.
Эверетт прополз под освобожденным шаром, — тот заклинился, перегородив мостик, — и снова стал карабкаться по сетке, держа резак в зубах. Глянул в сторону — Макхинлит подцепил резаком сетку и резко повел лезвие вниз. Сетка лопнула. Шар с газом вырвался на свободу. За ним последовал шар Эверетта. Огромный дирижабль застонал и содрогнулся. Снизу донесся скрежет металла и оглушительный грохот: контейнеры сдвинулись все разом, срывая защелки и увлекая за собой другие контейнеры, стоявшие ближе к хвосту.
— Хорошо пошло! — заорал Макхинлит.
«Артур П.» завис под углом тридцать градусов.
Эверетт болтался на сетке в полусотне метров над палубой. Подтянувшись, он выбрался на мостик, сейчас больше похожий на лестницу.
— Еще две штуки, — сказал Эверетт.
Макхинлит кивнул. Они стали подниматься по мостику, используя столбики перил как ступеньки. Все мышцы в руках, плечах, запястьях и пальцах Эверетта вопили от боли. Он цеплялся, карабкался, резал. А что еще оставалось? Признать боль и хоть чуть-чуть ослабить напряжение значило — свалиться вниз и разбиться насмерть о стальные ящики. А больно было зверски, как никогда в жизни. Собрав последние силы, Эверетт вспорол сетку. Под давлением сразу трех шаров сетка лопнула, и Эверетт повис на трехметровом лоскуте. Внизу была пустота — безопасный мостик остался в стороне. Эверетт попробовал раскачаться, но силы закончились. Сейчас пальцы разожмутся. Нельзя разжимать, держаться надо! А дирижабль кренился с каждой секундой сильнее, приближаясь к вертикальному положению. Сорок пять градусов, шестьдесят, восемьдесят…
