– Мой офис, – сказал он.
Мари задрала голову. Сидевшая на ветке ворона каркнула, выражая нежелание делиться этим офисом с кем бы то ни было. Георг вздохнул, взял Мари за плечи и развернул.
Девушка внимательно изучила офис старшего инспектора и оглянулась на дерево.
– Кар-ряв! – согласилась с ней ворона. Она тоже считала, что ее дерево выглядит менее корявым, чем офис Георга.
Двухэтажное здание стояло с таким трудом, что казалось одноэтажным. Обитая железом дверь выглядела гораздо надежнее, чем приютивший ее косяк. Матовые от пыли оконные стекла, похоже, держались в рамах на одном только страхе упасть в то, что находилось под ними.
Потому что под ними находились: облетевшая со стен краска и осколки черепицы, наводившие на элегические размышления о листопаде, обуглившиеся сейфы, изрубленные в сердцах шкафы, столы с двумя-тремя ножками, несколько ржавых велосипедов без колес, десяток ржавых колес от велосипедов, мотоцикл с коляской, точнее, мотоцикл и коляска… Венчал груду хлама дырявый бронежилет.
Лишь два элемент пейзажа искажали общее впечатление – ровный слой асфальта, на котором покоилась вся эта разруха, и новенький свежеокрашенный забор, видимо, принадлежавший городским коммунальным службам и призванный ограждать не двор от города, а город от двора.
– Удивлена? – спросил Георг. – Раньше вокруг газон был, а потом я сообразил: лучше раз асфальтовым катком пройтись, чем каждый месяц газонокосилкой. И работы меньше, и порядка больше.
«Да, – согласилась Мари, – если сюда еще и газон…»
– Иди строго за мной, – приказал инструктор, открывая калитку. – Здесь где-то капкан может быть… или два капкана…
Внутри оказалось почти уютно. Нет, порядка здесь тоже не было, но и ржавого железа почти не наблюдалось. Зато наличествовали целых пять чуланов – все с приоткрытыми дверями и все совершенно пустые. В отличие от кабинета, доверху заполненного вещами, которым самое место в чулане.
Однако хаотичное с виду нагромождение служебного и личного имущества подчинялось системе. Хозяин офиса перемещался среди причудливо расставленных, развешенных и приклеенных предметов быстро, ловко и почти не задумываясь. Нужные вещи он выуживал из самых неожиданных мест одним отработанным жестом. Например, табурет для Мари он извлек из-под шкафа виртуозным движением стопы.
Правда, это оказался не табурет.
– Что это такое? – сказал Георг.
– Тазик, – сказала Мари.
– Нет…
– Точно тазик.
– Когда я сказал «Что это такое?», я имел в виду «Как это понимать?», – пояснил старший инспектор.
Девушка хотела сказать, что понять тазик – непростая задача даже для опытного философа, но инструктор выглядел таким расстроенным, что она передумала.
– Может, здесь кто-то был, забрал табурет, а взамен оставил тазик?
Георг серьезно посмотрел на Мари, встал на четвереньки и сунул голову под шкаф. Когда курсантка решила, что инструктор застрял, но стесняется в этом признаться, Георг встал, чихнул и довольно произнес:
– Ты права. Про табурет можно забыть навсегда. Ладно, времени у нас мало, начнем без табурета.
Мари проследила его взгляд и от удивления приоткрыла рот. Времени у них был вагон. В дальнем углу кабинета возвышалась целая башня из часов. Там были часы механические, электронные, электронно-механические, механические с электронной системой регулировки хода, а также песочные, цветочные, водяные, песочно-водяные…
Георг цепким взглядом проследил взгляд Мари, которым она проследила его предыдущий взгляд.
– Часы вечно врут, – объяснил он, непринужденно двигая плечом высокие, под потолок, стопки книг, – но никак не могут сговориться. А для меня это отличный тренажер. Тренируюсь, как разбираться во вранье без применения физической силы.
«Наверное, не всегда получается», – подумала Мари, заметив битое стекло вокруг мусорного ведра. Само ведро сияло магазинной чистотой и использовалось для каких-то других целей.
– А что у вас на втором этаже?
– Ничего. Я там сплю.
Девушка представила абсолютно пустую комнату, в центре которой на полу спит старший инспектор. Накрывшись мундиром.
Инструктор выдернул относительно чистый лист бумаги из-под крайней книжной стопки, а почти не поцарапанную ручку – из кофейника и протянул Мари.
– Пиши.
Курсантка примостилась на краю стола, стараясь не нарушить царившую на нем асимметричную гармонию.
– Я готова. А что писать?
– Заявление, – Георг принялся расхаживать по кабинету с закрытыми глазами. Наверное, путь среди шкафов, стульев, коробок и прочей утвари непонятного назначения он находил шестым чувством – как угри дорогу к Саргассову морю. – «Я, такая-то растакая… подтверждаю… что просила принять меня… временно… на замещение вакантной должности… стажера-полицейского… находясь в здравом уме и твердой памяти». Дата. Подпись. Печать. Сам поставлю.
Мари очень хотелось вместо «такая-то растакая» написать «умница, красавица, отличница и специалист высокого класса», но она удержалась от соблазна. Только спросила, протягивая листок:
– А почему должность вакантная? Что стало с моим предшественником?
Георг помолчал, помрачнел, полез в холодильник, который Мари первоначально приняла за сейф.
«Он его съел», – пришла в голову девушки нелепая мысль. «Что за чушь мне в голову лезет!», – рассердилась она. «Говорю тебе, съел! – настаивала мысль. – И тебя съест. Вот только холодильник освободит».
Георг достал из холодильника огрызок шляпы. Мари поняла, что удержаться – выше ее сил. И уж всяко ниже ее любопытства.
– Вы его съели?
– Не съел, а покусал, – сказал Георг, посмотрел на растерявшуюся курсантку и криво улыбнулся. – И не я, а…
– А кто?
Полицейский не ответил. Не глядя, он метнул шляпу на вешалку. Вешалка упала, потревожив несколько килограммов пыли. Георг тем временем извлек пузырек с темной жидкостью и стакан. Подумал и добавил к стакану потемневшую чашку.
– Я не пью, – быстро сообщила Мари.
– Это не пить. Это запивать.
Не дождавшись вопроса «Что?», Георг кивнул на заявление:
– Бумажку-то съесть придется.
Мари молчала. Ей надоело задавать вопросы, на которые в лучшем случае не дают ответа.
– Служба-то секретная, – продолжал Георг, – поэтому все бумаги должны немедленно уничтожаться.
Мари никак не реагировала.
– Но и заявление написать нужно, – в голосе полицейского появилось напряжение, – чтобы порядок был.
Мари даже не мигала.
– Так что будешь каждый день на завтрак писать заявление, а на обед его съедать.
Мари неотрывно смотрела в глаза Георгу.
– Эх, – окончательно расстроился он, – это шутка, понятно? Я пошутил, чтобы смягчить наши отношения, сделать их более теплыми, неформальными. Когда начальник шутит, нужно смеяться. Или делать вид, что веришь. А то сидит тут…
Начальник с чувством захлопнул холодильник, взял заявление и сунул его в картонную папку. Папку он поместил в сейф, замаскированный под прикроватную тумбочку. Взамен шеф вытащил еще несколько папок.
– Предшественники, говоришь, – бурчал Георг, хотя Мари уже давно ничего не говорила, а только преданно пялилась на него. – Как стажировку прошли, спрашиваешь… По-разному. Но все одинаково. Вот, например, аккурат перед тобой прислали мне паренька…
Он открыл одну из папок. Девушке страшно хотелось заглянуть в личное дело ближайшего предшественника, но Георг, конечно, только того и ждал. Поэтому Мари подняла глаза вверх.
– Толковый был. На ерунде погорел. А потом еще раз. Потом втянулся. Короче… Ну, сама понимаешь, – полицейский раскрыл другую папку, потолще. – А это совсем другая история. Этот был стреляный воробей. Он не одну собаку съел. Но на чужой каравай рот не разевал. И все равно обмишулился по полной программе. По ней же и прокололся. А жаль. Да тебе интересно хоть?
– Ага, – ответила Мари, продолжая смотреть в потолок.
– Не «Ага», а «Так точно».
– Так точно, господин старший инспектор, шеф!
Георг поперхнулся.
– Та-а-ак… – сказал он, но мысль не закончил. – Ладно, вот еще один интересный субъект. Он, видишь ли, тоже умным был…
– Так точно, вижу! – отрапортовала Мари. – Капитан Макс, коэффициент «Ай-кью» равен 213, докторская степень по математике…
Полицейский захлопнул папку.
– И давно мы в зеркальный плафон пялимся? – спросил он. – И много мы секретной информации незаконно прочитали?
– Никак нет. Плафон очень грязный.
– Это в целях предотвращения утечки, – пояснил Георг, но папки в сейф вернул. – Будем считать, тест на наблюдательность ты прошла.
Мари моргнула.
– А ты как думала? Будем проверять твою профпригодность.
Георг вытащил белую книжицу, раскрыл, нашел нужную графу и поставил крупную галку. Она напомнила Мари ворону с дерева напротив.
