Джорджия Бинг - Молли Мун и волшебная книга гипноза

И по столовой разнесся дрожащий от волнения голос миссис Тринкелбери.

Молли огляделась по сторонам. Она опасалась, что Гизела и другие старшие дети, услышав колыбельную, начнут корчить рожи. Но нет, они смирно сидели и слушали как завороженные. Только Гордон все еще жевал.

— Эта п-п-песенка многому научила меня, — сказала миссис Тринкелбери. — Благодаря ей я п-п-поняла, что нельзя ненавидеть т-т-тех детей, которые вытолкнули меня из гнезда: они делали только т-т-то, чему научил их отец. П-п-поэтому я п-п-простила их. И с той минуты моя жизнь стала намного легче, п-п-потому что я п-п-перестала ненавидеть. Мы все можем многое п-п-порассказать о том, почему очутились здесь, и, может б-б-быть, кто-то из вас по-п-п-прежнему сердится на людей, оставивших его здесь. Но п-п-припомните — и вы п-п-поймете: они стали т-т-такими потому, что их так воспитали. П-п-попробуйте пожалеть их и п-п-простить. И если мамы-кукушки учат своих детей п-п-плохому, значит, и вы передадите своим детям то, чему вас научили в д-д-детстве. П-п-поэтому с сегодняшнего дня в нашем д-д-доме навсегда поселится счастье. И с этого вечера каждый из вас начнет считаться с чувствами д-д-других. — Она повернулась к малышам. — Мы ведь не станем задирами, п-п-правда? Ведь что такое задиристость? Заразная б-б-болезнь. А мы не хотим ею б-б-болеть.

— Нет, — подтвердил Джерри. — Не хотим!

— Итак, — заключила миссис Тринкелбери, — если все со мной согласны, я хочу д-д-дать новое имя нашему п-п-приюту. С этого дня здесь п-п-поселится радость. Поэтому я предлагаю впредь называть наш д-д-дом Счастливым Приютом.

Все молчали, восхищенно глядя на миссис Тринкелбери.

— Вы согласны? — спросила она. — Если да, п-п-поднимем бокалы!

И все дружно подняли свои бокалы с «кьютом». Выше всех вознес его Нокман. А Синтия исподтишка швырнула в Крейга кусочком хлеба.

— За Счастливый Приют! — провозгласила миссис Тринкелбери.

— За Счастливый Приют, — поддержали ее все остальные.

И откуда-то издалека донеслось кукование: это ходики отбили десять часов.

— А теперь, — подытожила миссис Тринкелбери, — д-д-думаю, всем пора в п-п-постель.

— Но сначала, — перебил ее Нокман, — я хочу показать фам несколько фокусов.

Молли и Рокки встревожено переглянулись. Ребята решили, что Нокман задумал какую-нибудь пакость, однако все их опасения оказались напрасны: в следующие полчаса они увидели Нокмана с другой, совершенно неожиданной стороны. Бывший мошенник очутился в своей стихии — он развлекал ребят необыкновенными карточными фокусами, извлекал карты у них из-за ушей, из карманов и из-под стульев. Он научил их жульничать в покер, и Молли заметила, как загорелись глаза у Гордона Бойлза. Надо приглядывать за обоими, решила девочка. Гордон чересчур восторгается Нокманом, это может плохо кончиться!

Покончив с карточными фокусами, Нокман принялся демонстрировать удивительную ловкость рук. Он достал кошелек из кармана у миссис Тринкелбери так, что та ничего не заметила, и вытащил пакет с конфетами у Гизелы прямо из-под мышки. Все громко аплодировали и думали, что Нокман — один из самых милых людей, каких они встречали. Но никто, даже Молли, не знал, что Нокман и в самом деле повел себя некрасиво. Он украл у Гизелы новый фотоаппарат, у Руби — леденец, у Гордона из верхнего кармана — пять фунтов, а у миссис Тринкелбери — ключи от парадной двери. Все эти вещи он засунул себе за пазуху. Там они и лежали, прямо под золотым скорпионом с бриллиантовыми глазами, уютно устроившимся на его волосатой груди.

Часам к одиннадцати все, наконец, разошлись по кроватям. Только Молли и Рокки все еще сидели в креслах у камина, в котором весело потрескивал огонь, и разговаривали. У их ног, посасывая камушек, блаженно развалилась Петулька.

— Ну и денек! — вздохнул Рокки. — Но обрати внимание — я совсем не устал, потому что по нью-йоркскому времени сейчас еще только шесть часов вечера.

— Да, эти перепады во времени сильно выбивают из колеи, — согласилась Молли, глядя на огонь. — Грандиозный был день, — подтвердила она. — И как здесь уютно стало, когда хорошо натопили!

— Да, при мисс Гадкинс было совсем не так…

— Беда в том, — нахмурилась Молли, — что мазут для бойлерной стоит очень дорого. Двести пятьдесят фунтов! Миссис Тринкелбери передала мне счет. — Молли расстегнула молнию на кармане и достала пухлый конверт с деньгами. — А ведь, кроме мазута, придется тратить деньги и на другие вещи — например, заново отделать спальни, купить новую мебель. Если так пойдет и дальше, скоро нам не хватит на отопление, мы не сможем заплатить миссис Тринкелбери, станем хуже питаться. А ведь мы пообещали друг другу, что больше не будем прибегать к гипнозу. Может, зря мы так решили, а, Рок? По-моему, без гипноза нам не обойтись.

Петулька, не выпуская камушка изо рта, подняла голову. Собачка почувствовала, что Молли чем-то обеспокоена.

— Знаешь, — ответил Рокки. — Надо попытаться сводить концы с концами. Жизнь не всегда бывает безоблачна, Молли. Но мы постараемся, и дела пойдут намного лучше, чем прежде. А если будут проблемы, мы с ними справимся.

— М-м-м, да, наверно, — не очень уверенно кивнула Молли.

Петулька склонила голову набок и призадумалась — чем бы развеселить Молли? Ей очень не нравилось, когда девочка начинала тревожиться и грустить. И тут она вспомнила свой излюбленный прием, который обычно срабатывал. Молли всегда радовалась, когда Петулька давала ей свой камушек.

Итак, Петулька ласково лизнула девочке ногу, положила перед ней свой камушек и приветливо тявкнула.

Но на этот раз, к удивлению собачки, Молли отреагировала на подарок совсем не так, как обычно.

— Нет, ты только посмотри! Это же надо! — воскликнула девочка, изумленно глядя на камушек.

— Ну и ну, Петулька! Где ты это взяла? — в свою очередь завопил Рокки.

Петулька снова тявкнула. Она не могла не согласиться с ребятами: камушек и вправду попался просто загляденье: таких твердых ей никогда еще не доводилось грызть. Она нашла его вчера утром в кармане старой Моллиной куртки, когда пыталась устроиться поудобнее.

Молли подобрала с пола огромный бриллиант и обернулась к Рокки:

— Это тот самый алмаз, который я отобрала у гангстера в банковском подвале. Теперь я припоминаю — я сунула его в карман, а вернуть вместе с остальными драгоценностями забыла. Поэтому он так и не попал в гномика…

Рокки озадаченно почесал в затылке.

— Но ведь по телевизору сказали, что в банк были возвращены все драгоценности…

— Наверное, этот алмаз не успели внести в списки. Помнится, тот гангстер сказал, что украл его только утром, у другого воришки.

— Гав! Гав! — не унималась Петулька, будто говорила ребятам: — Да возьмите же! Он ваш!

Молли ласково потрепала собачку за ухом.

— Что мы будем делать с ним, а, Рок?

— Не знаю, — пожал плечами мальчик, вертя в руке увесистый камень. — Вряд ли нам удастся выяснить, кому он первоначально принадлежал. — Потом по его лицу расползлась озорная улыбка. — Спрячь-ка его понадежнее.

В тот вечер Молли и Рокки легли спать только в два часа ночи.

А в четыре Молли проснулась от странного чувства.

За окном сияла полная декабрьская луна, ее призрачный свет заливал спальню. Неожиданно ладони девочки начали потеть, она вздрогнула, встала с постели, надела халат и шлепанцы, достала из-под матраца книгу по гипнотизму.

Будто во сне, Молли вышла из комнаты, спустилась по лестнице, набросила пальто и ступила в морозную ночь. Луна освещала ей путь. Девочка открыла калитку, вышла за ворота приюта и, пройдя по обледеневшей тропинке вниз по холму, обогнула деревню и направилась в Брайерсвилль.

Молли казалось, будто ее тянет за собой какая-то невидимая сила. Она не чувствовала холода и ничего не боялась. Просто ей казалось, что она должна совершить нечто предначертанное, хотя и не знала точно, что именно. Наконец, войдя в городок, она остановилась у брайерсвилльской библиотеки. Поднялась по каменному крыльцу, украшенному львами, вошла в вестибюль. Из двери читального зала выбивалась тоненькая полоска света. Почему-то Молли была твердо уверена, что ей надо именно туда. Она толкнула дверь и вошла.

За столом, как обычно, сидела библиотекарша.

— А, вот и ты, — улыбнулась она, увидев девочку. — Вернулась? — И, подняв глаза на окно, за которым светила полная луна, добавила: — Ты очень пунктуальна.

При этих словах Молли внезапно вынырнула из странной полудремы. Ей показалось, что она проснулась после хорошего, доброго сна. Голова была ясная, все вокруг выглядело на редкость ярким и отчетливым. Вот она, в пальто поверх халата и в шлепанцах, стоит посреди библиотеки, сжимая под мышкой книгу по гипнотизму. Она молча протянула книгу библиотекарше.