И обнял крылом первого. Тот сразу перестал плакать.
Единорог, стараясь не шуметь, скрылся в чаще. Я последовал за ним.
— Ох уж эти фениксы, — пробормотал он, — одни проблемы с ними. Вот же придумали способ, как свое количество поддерживать, — родитель сгорает, а на свет птенец появляется.
Единорог посмотрел сквозь просвет среди листьев на уже веселых и щебечущих молодых фениксов.
— Кстати, забыл у тебя спросить, зеленое создание, ты, собственно, кто?
— Я тролль с Соснового болота, — ответил я. — Ллокваард, к вашим услугам. Сегодня утром слуги Черного Дерева похитили всю мою семью и разрушили наши дома. Теперь я ищу это дерево, чтобы всех спасти.
Единорог склонил голову набок.
— А других единорогов у вас на болоте нет?
— Нет. Единорогов у нас нет. Есть только болотники… Марго сказала, чтобы я шел за помощью в город, искал волшебников, которые смогут помочь. А я — свернул в лес и заблудился.
— Марго — это кто?
— Очень мудрая жаба… Ты меня вообще слушаешь? Мне в город надо!
— Не люблю жаб. У них кожа в бородавках, — сообщил единорог.
— У меня, она, кстати, тоже не совсем ровная, — обиделся я за Марго.
— Зато ты со мной фениксами любовался. Хочешь, я покажу тебе свою коллекцию?
— Разве ты не понимаешь? — возмутился я. — Мне нужно в город. К людям. Вновь найти дорогу, по которой я шел. Ты можешь меня вывести?
— Жаль, — сказал единорог, — моя коллекция очень красивая, и ты мог бы ее по достоинству оценить.
— Но… — перебил он мой твердый отказ, — но, обращая внимание на твое возмущение и упорное нежелание приобщиться к избранным, которым доводилось лицезреть мои шедевры, я, скорее всего, смогу отвезти тебя на дорогу в город. А какой город тебе нужен?
— Как это какой, разве их много? — удивился я.
— Ну, может быть, тебе нужен город эльфов, который тоже находится здесь неподалеку? Хотя это и секрет для всех, но я его тебе уже раскрыл. Но могу тебя разочаровать, — вздохнул единорог, — эльфы куда-то ушли. И бросили свои дома. Теперь там все заросло черными колючими кустами. Царапаются.
— Когда похитили всех моих родных, я тоже обнаружил заросли черных кустов. Я думаю, что эльфов, так же, как и моих родителей, забрали слуги Черного Дерева.
— Очень жаль, — подытожил единорог. — С эльфами было так интересно разговаривать. Некоторые даже приходили ко мне в гости, правда ненадолго. Тоже обычно очень спешили. Значит, тебе нужно на дорогу, которая ведет в такой большой город, который люди называют столицей?
— Да! Отведи меня, пожалуйста, — у меня возникла надежда, что я, все же не зря трачу время с этим существом.
— Ну ладно, — ответил то и дело вздыхающий единорог, — пойдем. Чего только ни сделаешь для своего нового знакомого. Так ты мне уже говорил, как тебя зовут?
Мы пробирались по зеленым зарослям. Белый единорог шел невдалеке, раздвигая грудью кусты и, похоже, нашел во мне благодарного слушателя. Видимо, думал я, он соскучился по собеседнику. Живет тут один-одинешенек. Это мне хорошо — есть и папа и мама. Я чуть не расплакался, вспомнив, что их похитили и, неизвестно, успею ли я их спасти.
— Кстати, забыл представиться, — перебил единорог мои горькие мысли, — меня зовут Кевин.
— Очень приятно, — ответил я, проглотив слезы, — рад познакомиться.
Мы с Кевином шли уже довольно долгое время, и в моей душе зародилось смутное сомнение. А в нужном ли мы направлении идем? Кажется, когда я шел за феей, мой путь был несколько другим. Хотя этот лес весь одинаков, и жителю болот разобраться в нем довольно затруднительно, но даже мне заметно, что деревья стали расти как-то реже.
— Кевин, мы скоро выйдем на дорогу?
— На дорогу? Не знаю, — помотал головой единорог, задевая высокую траву с синими цветами-колокольчиками. Из цветов вылетели несколько разъяренных шмелей, которые слишком явно показывали свои намерения. Я поспешил спрятаться за Кевином.
— То есть, как это ты не знаешь?
— Совершенно точно и определенно не знаю. Но кое-куда мы уже пришли, — гордо сказал единорог, стукнув копытом. Оно попало на что-то твердое, и звук вышел довольно громким.
Под нашими ногами начиналась каменная кладка. Впереди, между деревьев и редких кустов виднелись старые развалины. Едва сохранившиеся остатки нескольких оплетенных плющами каменных стен были не выше моего роста и не давали даже общего представления, что за строение находилось в этой глуши.
— Это мой дом, — сообщил Кевин. — Мы уже пришли.
— Как же так? — меня опять начали душить слезы. — Ты же обещал вывести меня на дорогу в город, а привел непонятно куда.
— Здесь раньше был дом волшебника, — как ни в чем не бывало продолжал единорог, — а теперь живу я. Это очень интересное место, полное тайн и загадок, — его голос перешел в таинственный шепот. — Вот, если постучать копытом здесь… Отвернись, пожалуйста, не подглядывай.
Он постучал передней ногой и послышался скрежет отодвигаемой каменной плиты.
— Тут у меня место хранения моей коллекции, которую я собирал годами. Тайник. Вот, например, — он опустил голову в образовавшееся в земле углубление, после того, как плита отъехала в сторону, — корень мандрагоры.
В зубах у Кевина был зажат какой-то корешок, который он поспешил положить к моим ногам. Корень напоминал по форме маленького человечка.
— Сам выкопал, — гордо произнес единорог. — Он уже был довольно спелый и отчаянно сопротивлялся. Ну почему ты так плачешь? Не плачь. Ты же еще не видел чешую дракона. Я подобрал ее совсем недавно, когда через наш лес пролетал черный дракон. Он так ревел, словно был сильно напуган. Все звери попрятались, а я — нет. Я осторожно выглянул из-за дерева и успел подобрать вот эту чешуйку.
Единорог вновь опустил голову в свой тайник, и его слова перестали быть понятными, так как говорил он с зажатой в зубах какой-то черной пластиной.
— Почему же ты еще плачешь? Знаю, что тебя может удивить, — сказал он, после того, как выплюнул обратно в яму чешую. — Перо феникса! Оно очень красивое. Я его тоже сам подобрал.
— Кевин, — сказал я, вытирая слезы. — У меня папа и мама в беде, их надо спасать, а ты задерживаешь меня своими безделушками.
Единорог расстроено опустил голову. Его белая грива коснулась земли, и к ней прицепились несколько сухих листьев.
— Я хотел вывести тебе на лесную дорогу, — сказал он. — Очень хотел. Но я такой рассеянный. До сих пор плохо ориентируюсь в своем лесу. Единственное, что я хорошо чувствую — это направление к своему дому. Вот мы шли, шли, а я думал про свою коллекцию, и, почему-то ноги сами привели меня сюда. Я тебя подвел. Даже волшебник говорит, что я сильно ветреный.
— Волшебник? Какой волшебник? — удивился я.
— Тот, чей дом был раньше на этом месте.
— Как же волшебник мог тебе что-то говорить, если он здесь давно не живет?
— Так он изредка появляется, что тут непонятного? Тут его дорога осталась, — Кевин начал терять интерес к разговору. Он наблюдал за большим жуком, который лениво полз по каменной кладке.
— Какая дорога? — не отставал я от Кевина.
— Говорю же — волшебная. Такими дорогами волшебники пользуются, — единорог подумал и добавил. — Во всяком случае, мой волшебник — точно.
Во мне затрепетала крошечная надежда.
— Кевин, я ведь и ищу какого-либо чародея, чтобы он мне помог. Ты можешь показать мне дорогу, по которой приходит сюда этот волшебник?
— Ха, если бы кто угодно мог пользоваться волшебными дорогами, то они не были бы волшебными, правда?
— А все-таки, Кевин, вспомни, пожалуйста, как приходит сюда этот волшебник? Ты же видел, наверное?
Жук скрылся между камней, и Кевин сосредоточил все свое внимание на мне.
— Видел. Но, знаешь, он меня избегает, почему-то. А я так хотел бы с ним поговорить, — вздохнул Кевин. — Вдруг он знает, где есть другие единороги. Но я хорошо запомнил, что волшебник появляется обычно вот между этими двумя стенами.
Единорог подошел к указанному им месту. Стенами это было назвать трудно. Скорее, несколько десятков каменных кирпичей, которые не успела разрушить природа.
— Вот видишь, — сказал Кевин, — здесь ничего нет.
Под тем углом зрения, под которым смотрел Кевин, действительно ничего не было видно, но с моего места четко наблюдалось некоторое затемнение воздуха. Словно там, между кирпичами, находится прозрачная ледяная пластинка. Что такое лед я знал. Хоть и редко, но холодные зимы, когда болотная вода покрывается хрупким льдом, у нас случаются. Я сделал шаг к камням. Пластина была на месте! Но стоило отклониться немного в строну, как этот воздушный лед тут же становился невидимым. Единорог заметил, как я осторожно приближаюсь к нему, повел ушами и заинтересованно уставился на меня.
— Ллок, ты что это делаешь?
