– Что ты там задумываешь? Я все равно узнаю! – закричала Ганна Николаевна с другого конца газона.
Думать одновременно об алгебре и о собаках не получалось. Еще вчера у ее калитки собак было – на любой вкус, куда они все делись? Большая собака, с большими зубами… сильными лапами… А теперь послать зов… Пес должен согласиться за нее сражаться… Почему кто-то согласится драться на дуэли за постороннюю ведьму? Сама бы она стала драться за постороннюю собаку? А если бы собаке грозила смерть? Тогда… Ирка не знала… Все равно – гораздо легче сражаться самой, чем заставлять кого-то драться за себя. Стыдно втягивать других в свои проблемы. Ирка поняла, что не сможет, просто не сможет никого позвать…
И вот тогда снег заскрипел под тяжелыми лапами – и из темноты вышел соседский кабыздох. Они с Иркой смотрели друг на друга – почему-то сейчас Ирка понимала его много лучше, чем других псов, даже когда была в собачьем облике.
«Ты мне не нравишься! Я тебя сильно не люблю! – казалось, написано на кудлатой морде. – Я на тебя обижен!» Ирка не вполне поняла за что, кажется, это связано с недавним бурным обожанием – и тапочками! О тапочках соседский пес вспоминал с особой неприязнью. «Но ты моя соседка, – пес склонил квадратную башку набок. – Не могу же я позволить, чтоб тебя обижали всякие… даже не собаки!»
– И что теперь? – с нервным смешком спросила Ирка. – Взять тебя за задние лапы и шарахнуть Ганну Николаевну по голове?
Кабыздох тягостно вздохнул и поглядел куда-то в сторону. Только через секунду Ирка поняла, что смотрит он на Айта. На морде у пса застыл немой вопрос: «Она всегда такая?» Айт лишь молчаливо усмехнулся в ответ.
Кабыздох зарычал, и из темноты один за другим стали выскальзывать псы. Тощая поджарая дворняга с изорванным ухом и злыми голодными глазами. Мрачный лохматый волкодав с совершенно крокодильей пастью. Тяжеловесный ротвейлер. Маленький кривоногий бульдог – очень забавный, если бы не прицельные, выбирающие жертву глазки. Похожий на взведенную пружину нервный доберман. Последним из темноты выкатился крошка пекинес. Ирка хотела запротестовать… Но громадные псы лишь молча подвинулись, давая место малышу, точно признавая его право быть здесь, и Ирка тоже промолчала. Почему-то хотелось плакать – и еще она была горда. Они пришли сами! Она позвала – но не заставляла! Они пришли – потому что она одна из них!
– Дура, – с презрительным равнодушием обронила Ганна Николаевна. – Лишенная фантазии дура. Думаешь, собрала самое лучшее? Знаешь, от одной китайской ведьмы мне достался дар подчинять себе иные сущности…
Свора киевской ведьмы материализовалась рядом с ней – сразу, мгновенно…
– Знакомься, ведьма Ирка Хортица! Гончая из свиты Гекаты, повелительницы теней и кошмаров! – она указала на и впрямь словно вырвавшееся из страшного сна создание с горящими, как два колодца в ад, глазами. – Красноволосый пес Чи-фа, что загоняет в нечистоты души воров, дурных лекарей и обманщиков! – ярко-алый пес, похожий на мохнатого чау-чау, только больше раз в десять, хмуро поглядел на Ирку и, приоткрыв пасть, вывалил нестерпимо пылающий огненный язык. – Собака Аннвна из Уэльса, что поглощает души и тела погибших в неправедной битве! – эта собака оказалась неожиданно маленькой, с омерзительной пятнистой шкурой, похожей на… гниющий труп, а пасть одновременно напоминала ковш экскаватора и заслонку печи. – Цербера ты знаешь… – киевская ведьма кивнула на трехголового гиганта – заменяющая ему хвост змея с шипением распахнула пасть… но тут же, завидев Айта, смущенно нырнула псу Аида обратно под зад. – Пес Гарм, убийца бога Тора, вестник Рагнарека, Конца Света! – торопливо сообщила Ганна Николаевна, тыкая пальцем в донельзя похожего на кабыздоха лохмача – только ясно было, что этот пес не станет защищать никогда и никого. – Корейские огненные собаки, пожирающие солнце и луну! – огненные собаки и впрямь выглядели как два сгустка пламени – снег под их лапами стремительно таял. – И, наконец, ацтекский Ксолтль, Пес-Смерть! – на костяных лапах покачивался полуобглоданный собачий скелет. – Как думаешь, девочка, справятся твои собачки с моими? – и не дожидаясь ответа, пронзительно крикнула: – Фас!
«Все плохо! Все очень плохо!» – успела подумать Ирка.
Псы-демоны стартовали сразу же, мгновенно расколов Иркину стаю пополам. Беззвучно, как туман над водой, кошмарная гончая Гекаты проскользнула дворняжке за спину и молча вцепилась ей в холку. Несчастная псина отчаянно задергала лапами и начала растворяться, как тает брошенный в воду ком снега. Гарм и соседский кабыздох кружились друг против друга, атакуя стремительными бросками – рычание, лязг клыков, шерсть клочьями. Раздался короткий злобный взвизг – и сосед начал припадать на переднюю лапу.
Красноволосый Чи-Фа потерянно топтался на месте – у его громадных лап рыжим лепестком пламени метался пекинес, и звонкий лай крохотного «льва императора» не давал адскому псу шевельнуться! Змеиный хвост Цербера ударил именно как змея, оплетая отважному пекинесу лапы, и его поволокло к трем раззявленным пастям…
Ирка торопливо опустила глаза в контрольную – если скорость принять за «х», тогда расстояние… расстояние… Только бы Ганна не просекла, что она задумала, похоже, это их единственный шанс!
Огненные собаки вспыхнули двумя факелами – обезумевший волкодав метался между ними, шерсть его горела. Ротвейлер бросился на помощь и с плачущим воплем покатился по снегу, гася вспыхнувшую спину. Пес-Смерть подскочил рвануть клыками беззащитное брюхо. Ротвейлер успел вывернуться, но по гладкому черному боку протянулась кровавая полоса. Пасть собаки Аннвна распахнулась – точно как ковш экскаватора! – бульдог только успел отчаянно взвыть. Его коротенькие лапки судорожно задергались между клыками пегой собачонки и исчезли. Пасть Аннвна со стуком захлопнулась.
Если «х» умножить на… Сейчас, когда стая псов-демонов полностью сосредоточилась на добыче!
Огромная борзая, ворвавшаяся в гущу схватки, всеми четырьмя лапами приземлилась Аннвна на спину. Пожирательница душ задушенно вякнула, распластавшись по снегу, пасть ее судорожно распахнулась, и облепленный слюнями бульдог забился в снегу. Оставив плоскую, как коврик, Аннвна позади, Хортица метнулась к Псу-Смерть, ударом плеча отшвыривая его от ротвейлера. Затормозила, пошла юзом – фонтаны снега из-под ее лап обрушились на огненных псов, раздалось отчаянное шипение. Распахнув крылья, Хортица круто пошла вверх, сделала кульбит, целясь зубами в холку туманной гончей Гекаты…
Зажимая в тесное кольцо, псы-демоны висели вокруг нее в воздухе – полусгнившая морда Пса-Смерти щерилась в жутком оскале. А внизу, на земле, хохотала киевская ведьма!
– И этот невероятный план ты рассчитывала от меня скрыть? Даже не читая твои мысли, я знала, что ты перекинешься! Фас ее, собачки, фас!
Жар охватил Хортицу со всех сторон, шерсть затрещала – огненные собаки кружили вокруг, надвигаясь все ближе… Она рванулась, пытаясь разорвать кольцо, – громадные челюсти щелкнули, и гончая Гекаты забилась у нее в клыках. Пасть свело болью… Страшная боль вспыхнула в боку – очухавшаяся Аннвна с упорством бульдога вцепилась в Хортицу. А с небес падал Гарм!
Хортица отшвырнула гончую Гекаты прочь и, оставив в зубах Аннвна шмат своего мяса, полетела к земле.
Киевская ведьма хохотала.
Завывающая свора псов-демонов обрушилась на Хортицу – клыки Гарма вонзились в плечо…
Раздался яростный рык – и накинувшаяся на демонов с тыла Иркина свора смела их с лежащей в снегу окровавленной девчонки. Белые, черные, пестрые, лохматые, пышущие пламенем и жаром клубки покатились по газону… Расцепились… Псы застыли, грозно скалясь и рыча друг на друга…
Ирка с трудом села. Обгоревшая куртка висела лохмотьями, из разорванного плеча толчками била кровь, деревья медленно кружились перед глазами. Проплыла перекошенная ужасом физиономия Айта – наполовину человеческое лицо, наполовину покрытая чешуей морда рептилии. И рык, непрерывный рык в ушах… Ее ощетинившаяся свора стояла над девчонкой таким хрупким, таким ненадежным заслоном. А к ним крадущимися неслышными шагами приближались псы-демоны.
– Не вмешивайся, змей! – вдруг завизжала Ганна Николаевна. – Фас, кончайте ее скорее, фас!
Яростной лавиной псы-демоны ринулись к девчонке – пылающие глаза неслись на Ирку, как фары автомобилей на скоростной трассе.
– Сейчас! – взвился над скверам вопль, и было в нем столько ярости и одновременно торжества, что Ирка не поняла, кто кричит.
– Сейчас, сейчас! – кричала Танька.
И с места сорвалась… Оксана Тарасовна. Невозмутимо застывшая у края газона ведьма вдруг прыгнула к Ирке. Девчонка метнулась в сторону, вскинула ладонь, отшвыривая старшую ведьму прочь… Но брызги пахнущей хлоркой и ржавым металлом жидкости оросили ей лицо. Оксана Тарасовна покатилась по снегу, сжимая в ладони… флакончик-спрей Иркиных духов.
