— Прекратите!
Однако музыкант не отозвался. Матт подбежал к пианино и схватил играющего за руку.
Это был мистер Ортега. Он резко обернулся, увидел Матта и стремглав бросился вон. Его шаги стихли в коридоре.
— Неужто я был таким плохим учеником?! — удивленно пробормотал Матт. Ну конечно же, ведь мистер Ортега считает его мертвым! Сейчас, наверное, поднял тревогу на весь дом, сзывает на помощь. Не пройдет и нескольких минут, как сюда прибегут люди…
Матт сел за инструмент. От работы на креветочной ферме его руки огрубели и покрылись мозолями; он боялся, что пальцы стали слишком неуклюжими. Но, едва он заиграл адажио из фортепианного концерта № 5 Бетховена, как вся неловкость исчезла. Музыка растекалась по телу, смывая ужасы последних месяцев. Он чувствовал себя легким, как ястреб, парящий высоко в небе. Он играл и играл, и остановился, лишь когда на плечо ему легла чья-то рука.
Матт обернулся, еще до конца не стряхнув очарование музыки, и увидел Селию. На ней было цветастое шелковое платье, которое он так хорошо помнил.
— Ми ихо! — вскричала женщина и стиснула его в горячем медвежьем объятии. — Ох, мой милый, как ты похудел! Что с тобой случилось? Где ты был? Как вернулся? И что у тебя на лице? Оно такое худое и… и…
— И в прыщах, — закончил за нее Матт, с трудом справляясь с дрожью в голосе.
— Ну да, ну да, это бывает, когда взрослеешь, — затараторила Селия. — Будешь правильно питаться — и всё пройдет. — Она отстранила его на расстояние вытянутой руки, желая рассмотреть получше. — Ты так подрос…
— У тебя-то всё в порядке? — спросил Матт. Ее внезапное появление поразило его как гром среди ясного неба. Он боялся, что расплачется.
— Да что со мной сделается?! Но ты отнял у мистера Ортеги добрых пять лет жизни.
— Как тебе удалось… Тэм Лин говорил, тебе надо прятаться…
Матт замолчал — боялся, что голос выдаст его волнение.
— Тэм Лин… Ох, боже мой. — Селия устало ссутулилась. — Мы уже несколько месяцев как в блокаде и не могли послать тебе весточку.
— Но почему мистер Алакран и Стивен ничего не предприняли? — спросил Матт.
— Пойдем лучше со мной. — Селия повела Матта по коридорам, и его снова поразила неестественная тишина, царящая в доме.
Они пришли на кухню, и Матт наконец-то увидел нормальную человеческую жизнь. Два поваренка месили тесто, служанка резала овощи. С потолка свисали связки чеснока и перца. Из большой дровяной печи исходил аромат жареного цыпленка.
За столом сидели мистер Ортега и Простак Дональд. Они прихлебывали кофе из больших кружек и держали на коленях портативные компьютеры.
— Видишь? Ничего я не выдумал, — сказал мистер Ортега. Простак Дональд напечатал что-то на компьютере. — И ничуть я не бегал как напуганный цыпленок, — возразил мистер Ортега, прочтя надпись на экране. — Ты бы тоже испугался, если бы тебя за плечо схватило привидение.
Простак Дональд улыбнулся.
Матт изумленно уставился на них. Эти люди — телохранитель и учитель музыки — были неотъемлемой частью его прошлой жизни, однако он никогда не представлял их в отрыве от служебных обязанностей. Никогда не пытался с ними поговорить, а Простака Дональда и вовсе считал, как бы это сказать, не очень сообразительным…
— Пожалуй, я начну, — вздохнула Селия, усадила Матта между двумя мужчинами и налила ему горячего шоколада. Сладкий запах корицы пробудил в нём такие яркие воспоминания, что комната поплыла перед глазами. На мгновение Матт снова очутился в маленьком домике среди маковых полей. За окнами бушевала гроза, но в домике было тепло и уютно. Потом картина поблекла, и он вернулся в кухню.
— Помнишь, я как-то сказала, что Эль Патрон никогда ничего не выпускает из своих рук? — начала Селия. Матт кивнул. — А Тэм Лин часто говорил, что вещи — и люди, — попавшие к Эль Патрону, оказываются всё равно что в драконьих закромах.
«Часто говорил», — с содроганием повторил про себя Матт. Что это значит?!
— Вот почему он не дал Фелисии убежать, вот почему держал около себя Тома, хотя терпеть не мог этого мальчишку. Мы все принадлежали ему — Алакраны, телохранители, врачи, Тэм Лин, я и ты. Ты — больше всего.
Селия начала рассказ. Если она замолкала, Простак Дональд подхватывал нить и продолжал повествование, отстукивая текст на своем компьютере. А иногда и мистер Ортега вставлял пару слов.
Матт слушал и вспоминал свой последний вечер в Опиуме. Пока он, Матт, лежал в оазисе и любовался на звезды, Тэма Лина и всех, кто был в доме, созвали на отпевание Эль Патрона. Отсутствовала только Селия, потому что ее, по всеобщему мнению, превратили в идиойда. Мистер Ортега не пришел, так как — по причине глухоты — попросту не знал о случившемся. В последние годы он жил настолько тихо, что о нём никто и не вспомнил.
В сгущающихся сумерках Фермерский Патруль выстроился в шеренгу. Шесть телохранителей, в том числе Тэм Лин и Простак Дональд, вынесли гроб и медленно понесли его в пустыню позади мавзолея. Самого Эль Патрона с легкостью мог бы поднять и один человек, но гроб был богато инкрустирован золотом, так что его с трудом тащили шестеро.
Они медленно вышагивали вдоль шеренги, а хор мальчиков-идиойдов исполнял арию из «Мадам Баттерфляй».[67] Это был один из любимых фрагментов Эль Патрона, и голоса идиойдов звучали тоненько и нежно.
— Я слышала это из конюшни. — Селия промокнула глаза полотенцем. — Он был злой человек, но от такой музыки прямо сердце разрывалось.
В земле отворилась дверь. Пологий пандус уходил вниз — в огромный подземный зал, озаренный светом тысяч свечей. И это было только первое из анфилады многочисленных хранилищ, протянувшихся под землей. Простак Дональд сказал, что не знает, сколько там всего потайных камер.
«Гроб был просто чудо», — написал телохранитель на компьютере. Массивную золотую крышку украшало изображение Эль Патрона — совсем как на саркофагах египетских фараонов. На этом портрете Эль Патрону было двадцать пять лет. «Его и не узнать было, разве только по тому, — на этом месте Простак Дональд поднял глаза, — что он очень походил на Матта».
У Матта по спине побежали мурашки.
«Мы спустились в сокровищницу, — печатал телохранитель дальше. — Она вся была усыпана золотыми монетами. По ним приходилось ступать, как по песку на пляже. Кое-кто из телохранителей черпал монеты горстями и украдкой прятал в карманы. Священник прочитал заупокойную молитву. Потом идиойдов и Фермерский Патруль отослали прочь. Наступило время всенощного бдения над гробом».
— Это всего лишь приличное название для праздничной попойки, — перебил его мистер Ортега, внимательно следящий за экраном компьютера. — Собравшимся полагается восхвалять жизнь покойного — в данном случае восемь его жизней. Тебе, Матт, суждено было стать девятой.
Матт зябко поежился.
«Гости были в прекрасном настроении, еды было вдоволь, вино лилось рекой, — писал Простак Дональд. — Все только и говорили, каким старым стервятником был Эль Патрон и как хорошо, что он наконец помер».
Так прошло несколько часов. Потом Тэм Лин принес особое вино, которое было разлито в тот год, когда Эль Патрон родился. Оно лежало в заплесневелом ящике, опутанном паутиной, и было запечатано сургучом со знаком скорпиона — личной печатью семейства Алакран.
— Эль Патрон припасал его для своего стопятидесятилетия, — торжественно провозгласил мистер Алакран. — А если не доживет, приказал подать это вино на похоронах. Предлагаю выпить в честь кончины старого стервятника!
— Правильно! Правильно! — закричали гости.
Стивен открыл первую бутылку и понюхал пробку.
— Как будто отворилась дверь на небеса, — заявил он.
— Тогда эти свиньи недостойны его вкушать! — завопил Том. Все покатились со смеху. Пошли по кругу хрустальные бокалы. Мистер Алакран сказал, что все обязаны дружно выпить за упокой души Эль Патрона и потом разбить бокалы о гроб.
«Я взял бокал, — писал Простак Дональд, — но Тэм Лин подошел ко мне и шепнул: «Не пей, парень. Чует мое сердце, с этим вином что-то неладно». Вот я и не стал пить.
Мы подняли бокалы, провозгласили тост. Мистер Алакран сказал: «Завтра пришлем сюда грузовик и разгребем эти залежи! Выпьем же за жадность!» Все чокнулись и выпили — кроме меня. Не прошло и минуты, как все упали как подкошенные. Словно внутри у них повернули выключатель».
— Что произошло? — в ужасе спросил Матт.
«Я переходил от одного к другому, старался их растормошить, но все они были мертвы», — писал Простак Дональд.
— Мертвы?! — вскричал Матт.
— Мне очень жаль, — проговорила Селия.
— А Тэм Лин?!
— Яд подействовал очень быстро. Думаю, он ничего не почувствовал.
