Около часа или даже больше мы следовали за драконовым псом молча. Разговаривать не хотелось. Чем глубже в лес мы продвигались, тем больше казалось, что он проглатывает нас, как будто это вообще не лес, а утроба огромного монстра.
Вскоре стемнело. Я несколько раз споткнулся о какие-то коряги и, плюнув на все, зажег свет своего сапфира. Вирт шел следом за мной.
— Почему ты идешь в темноте? Не хочешь зажечь свет перстня?
— У меня нет перстня. Эльфам не нужны магические проводники. Наша магия служит нам без них.
— Может, ты и в темноте видишь? — попытался сострить я. — Как кот. У тебя тотем, случайно, не кот?
Сзади раздался короткий смешок.
— У эльфов нет тотемов. В отличие от магов-людей, эльфы не способны превращаться в животных. Даже укус оборотня в этом смысле для меня не опасен. Человек, укушенный волкулаком, с первым полнолунием и сам станет оборотнем. Эльфам это не грозит — у нас что-то вроде иммунитета к ликантропии.
— Ничего, если я не буду тебе завидовать? — спросил я. — То есть… что в оборотня не превратишься, это, конечно, удобно, но… Не иметь тотемного животного… грустно как-то.
Вирт промолчал.
— А какой тотем у тебя? — спросил он через минуту.
— Пес.
— Хм, теперь понятно, почему ты так легко находишь общий язык с Шалопаем.
— На что это ты намекаешь?
— Ни на что, не ершись. А теперь предлагаю помолчать. Возможно, то место, которое мы ищем, уже близко. Нам надо бы вести себя как можно тише.
Но Вирт ошибся. Прошло не меньше трех часов, прежде чем Шалопай наконец привел нас к логову оборотня.
Эта развалюха выглядела еще хуже, чем дом профессора Безродного. Откровенно говоря, кучу трухлявой древесины, на которой каким-то чудом держалась крыша, даже домом назвать было сложно. Казалось, жалкое строение еще не рухнуло только потому, что прислонялось к широкому стволу старой сосны.
Свет в доме не горел, но здесь, на прогалине, где стоял дом, было светлее, чем в чаще леса. Можно было видеть очертания крыши, окон и входной двери.
— Как ты думаешь, он там, внутри? — шепотом спросил я Вирта.
— Не исключено, — ответил он.
Шалопай возле моей ноги издавал тихое, приглушенное рычание.
— Он чует оборотня?
— Не обязательно. Похоже, это действительно логово оборотня, а значит, его запах здесь всюду. Для Шалопая это место, должно быть, провоняло запахом волкулака.
— Что будем делать?
— Сначала осмотримся.
— Шалопай, иди рядом, — велел я псу.
Мы подошли к дому. Изнутри не доносилось никаких звуков. Казалось, что дом стоит пустой. Лес вокруг нас тоже молчал. Хоть бы где-то рядом птицы всполошились или одинокая пичуга вспорхнула с ветки, сучок треснул бы или какая-нибудь мелкая живность звук подала — ну хоть что-нибудь. Такая тишина кругом стояла, словно на много миль вокруг этого дома все вымерло.
Дом смотрел на нас слепыми глазами — все окна, кроме чердачного, были заколочены досками. Дверь была закрыта, но не на замок — замка не было вообще. Вирт знаком показал, что нам нужно обойти дом с разных сторон. Я и Шалопай двинулись в одну сторону, сам Вирт пошел в противоположном направлении.
Чтобы обойти вокруг дома, хватило пары минут. С моей стороны торец дома зарос кустарником, и я на всякий случай проверил, не прячется ли там кто.
— Окна заколочены со всех сторон, — тихо произнес Вирт, когда мы встретились у высокой сосны за домом. — Вход в дом есть только с фасада. Если оборотень сейчас внутри, то ему от нас не уйти.
Мы вернулись к крыльцу. Вирт подошел к двери и, осторожно взявшись за ржавую скобу, потянул ее на себя. Поверх его плеча я заглянул внутрь — кромешная тьма, ни зги не видно.
Вирт неожиданно вскинул руку. От его пальцев оторвались яркие сполохи, и внутрь дома хлынула волна света. Когда она исчезла, дом изнутри продолжал приглушенно светиться, словно сквозь пол и стены просачивалось желтое сияние.
— Хм, неплохо.
— Спасибо. Теперь можем идти. — Он на секунду задержался на пороге. — Запомни самое главное: если мы его найдем — не позволяй Шалопаю сразу укусить его.
— Это еще почему?
— Просто сделай, как прошу. Это важно.
— Сделаю, если важно, — недовольно проворчал я. — Но мог бы и объяснить нормально.
— Объяснения потом.
Мы вошли в дом, миновали коридор и оказались в довольно просторной комнате. Здесь почти не было мебели. Возле стены справа прямо на полу было расстелено что-то вроде постели: матрас, стеганое одеяло, подушка. На подоконниках заколоченных окон стояла пара мисок и деревянных чашек. На спинке стула в углу комнаты висело что-то черное и бесформенное. Тот, кто жил здесь, не думал об удобствах. Это место служило лишь прибежищем.
Вирт подошел к подоконнику и взял в руки чашку. Потом резким движением выплеснул прямо на пол остатки жидкости.
— Он был здесь совсем недавно. Содержимое чашки еще теплое.
Я огляделся, заметив лестницу на чердак.
— Или он до сих пор здесь.
Шалопай подошел к расстеленной на полу постели, вытянул шею и, утробно зарычав, оскалил клыки.
— Я пойду проверю чердак.
— Стой!
Я даже не заметил, как Вирт оказался рядом и схватил меня за предплечье.
— А вот геройствовать не надо. Стой здесь и жди. На чердак пойду я.
Он подошел к лестнице и начал подниматься наверх. Мне пришлось злиться молча — для споров место было неподходящее. Прислушиваясь к едва слышным шагам с чердака, я одновременно следил за Шалопаем. Драконий пес двигался вдоль стены и сосредоточенно обнюхивал ее.
Наверху что-то грохнуло. Я дернулся, уже собираясь рвануть на подмогу, но никакого шума не последовало — вновь послышались тихие шаги Вирта и скрип половиц.
— Вот блин! — яростным шепотом выругался я, злясь, что этот чертов эльф заставил меня понервничать. — Да что он там делает?!
Через минуту он спустился.
— На чердаке никого.
— Значит, его здесь нет. Что теперь? Будем ждать?
Вирт подошел к постели, присел на корточки и откинул стеганое одеяло. Потом поднял подушку и отбросил в сторону.
— Что ты делаешь?
— Ищу, — ответил он, заглядывая под матрас.
Я закатил глаза к потолку, пытаясь подавить раздражение. Спрашивается, зачем он меня брал с собой, если все делает сам и ничего не объясняет?
— Если скажешь, что ищешь, может, я помогу?
Вирт, встал с корточек и повернулся ко мне лицом.
— Здесь ничего нет. А если действительно хочешь помочь, то я ищу…
Я так и не услышал, что он сказал, потому что за его спиной вдруг ожил самый худший ночной кошмар.
— Вирт, сзади!
Огромная темно-бурая туша выпрыгнула прямо из стены. Зверь был величиной с медведя, но выглядел как волк. Ярко-красные глаза полыхали пламенем, а от глаз к спине тянулись две широкие полосы белой шерсти. Распахнув пасть с громадными клыками, он оглушительно заревел и бросился прямо на Вирта.
Рядом раздалось рычание Шалопая. Я быстро глянул на него, заметил налитые кровью глаза и ощеренную пасть и едва успел остановить его, вспоминая поручение Вирта — не дать Шалопаю укусить оборотня.
— Стоять, Шалопай! Стоять!!!
Шалопай дернулся, зыркнул на меня своими красными глазами, зло зарычал в мою сторону, но все же послушался и остался на месте, не переставая рычать и лаять незнакомым низким голосом.
В этот момент истошно закричал Вирт. Я повернулся — от увиденного кровь застыла в жилах. Огромный зверь нависал над Виртом, прижав его к полу. В своей пасти он сжимал плечо Вирта. Громадные оголенные клыки были окрашены кровью.
— Тенетаргиум! — заорал я во все горло, направив на оборотня свой перстень.
Из сапфира тотчас вылетела серебряная сеть и стремительно понеслась к зверю. Оборотень завыл, когда сеть упала на его спину, словно врастая в шерсть.
Вирт воспользовался моментом — он вскинул руку, и в его ладони вдруг появился сияющий шар. Свет от шара словно поглотил морду оборотня. По-прежнему связанный путами серебряных нитей, тот с ревом отпрянул — как будто его глаза опалило огнем.
Из пальцев Вирта вырвалась еще одна серебряная сеть — в несколько раз больше моей. Оборотень снова завыл, когда сеть сомкнулась вокруг его огромного тела, и яростно забился на дощатом полу. Волчий вой и рычание сменились человеческим криком и хрипами, а огромная звериная туша прямо на глазах трансформировалась в худое и нагое мужское тело.
Длинноволосый мужчина лежал на полу, скрюченный и опутанный серебряными сетями. Он тяжело дышал, из горла вырывались звуки, похожие на рычание. Спустя несколько секунд единственным напоминанием об огромном монстре, напавшем на Вирта, были две тянущиеся от висков седые пряди в волосах мужчины.
Вирт встал на ноги, морщась и держась за плечо.
— Пятикурсник, умеющий создавать Серебрянку? — через силу улыбаясь, сказал он мне. — Это впечатляет.
