Но это понимали и мы. Поэтому капитан и купеческий старшина так противились моему решению, сколь бы вынужденным оно ни было. Они были уверены, что нас попросту истребят как глупых куропаток, которые выпорхнули в лес из-под защиты глубокого снега. Но к тому времени чистый и священный гнев уже клокотал во мне огненным облаком, угрожая в любой миг вырваться на свободу и испепелить все вокруг.
Дальнейший рассказ ректора Фабрицио Кляйнера был скуп, немногословен и лишен красочных подробностей.
Когда закованная в железо княжеская пехота стальным валом ринулась на колонну защитников и обитателей замка, волшебник Фабрицио в первый и последний раз в жизни нарушил наиглавнейшую заповедь магов его категории: не употреблять Оружие Ангела, испепеляющий Огонь небес против земных, естественных существ.
Его действие было сродни легендарному греческому огню, известному еще с античной истории. Но энергия Огня небес имела совсем иное, воздушное происхождение.
Душа Кляйнера была выжжена ледяным огнем горя и отчаяния. Все это время он видел тела убитых детей, поскольку магические способности, увы, позволяли ему не только разглядеть место казни на таком далеком расстоянии, но и понять картину случившегося во всех подробностях, ужасающих своей жестокостью.
В мгновение ока три сотни некогда лучшей на побережье панцирной пехоты, а ныне – послушных исполнителей воли жестоких палачей и убийц, были изжарены в собственных латах, прежде чем превратиться в пепел и прах.
Задние ряды вовремя остановились, и этих солдат лишь опалило и обожгло. Вопли и крики стояли над княжескими войсками, окутанными удушливым дымом, в то время как из замка Траян медленно вытекала живая река его обитателей и защитников.
Спустя час замок был пуст, и первые отряды победителей принялись отмечать грабежами и пьянством свою сомнительную победу. Рассказывали, что братья-князья поначалу намеревались отрядить погоню. Но их воины едва не взбунтовались. Никому не хотелось испытать на себе действие Оружия Ангела.
– Спустя три месяца совет магов Земель Норда исключил меня из числа своих членов, – задумчиво произнес ректор Кляйнер. – А еще через полгода, когда Траян был возвращен князьями совету после грозного ультиматума всего синклита, имя мое было запечатлено на стене башни черным. Дабы всегда напоминать миру о позоре волшебника Фабрицио.
– Почему же – о позоре? – возмущенно выпалил Максим, весь пунцовый от возбуждения. Будто это его самого, великого изобретателя будущего, только что несправедливо обвинили и предали бесчестью!
– Что вы такого сделали? Сдали жестокому врагу замок? Но ведь при этом – спасли всех его обитателей! И большую часть заложников. Маленьких детей! Вашему совету что – этого мало? Все равно ведь потом вернули Магисториум обратно!
– Вернули, – подтвердил Нектарий. – Но никто из волшебников не вправе отдавать в чужие руки резиденцию совета магов Лесного Норда. Ни под каким предлогом! Так гласит устав здешних волшебников.
И он отвернулся к окну, так что никто не понял, одобряет ли это положение устава северных чародеев знаменитый истребитель черной магии.
– Князья Крауны похитили из замка какие-то магические реликвии? Волшебные амулеты? – с сомнением предположил Денис.
– И да, и нет, – неожиданно кивнул ректор Кляйнер. – Разумеется, там не было никаких особенных атрибутов северной магии, ничего волшебного или сверхъестественного. Все это мы без сомнения забрали бы с собой и уберегли от Краунов. За исключением одной немаловажной детали. Верно, Нектарий?
– Точно так, Фабрицио, – улыбнулся молодой человек, который на самом деле вовсе не был молод. – Это и в самом деле немаловажная деталь. И очень-очень волшебная.
После чего он шагнул к окну и рывком раздвинул шторы.
– Носителем магии, ее вместилищем был сам Траян. Будущая обитель Академии потаенных искусств Нордов. Наш Магисториум!
Все ребята вскочили со своих мест и тут же дружно прикрыли рукавами глаза – из окна внезапно плеснуло волшебное сияние такой силы и яркости, что, казалось, можно было тут же ослепнуть!
Словно все солнечные краски и блики волшебной Осени вдруг ожили на улочках замка и теперь, отраженные от башен и стен, вливались в окно флигеля неотразимым янтарным солнцем.
Денис, Максим и Антон, щурясь от солнечных бликов, прильнули к окну. Нектарий с треском распахнул рамы, и в комнату невидимыми волнами полилось тепло от крепостного камня, разогретого магическими лучами, исходящими откуда-то из недр самого замка.
Денис глазам своим не верил. Улицы и башни, крепостные стены и строения кто-то незримый, но всемогущий щедро выкрасил медовыми красками. Все оттенки солнечно-желтого играли и переливались на минаретах и куполах, карнизах и крышах, озорно высвечивали теплыми лучами сквозь старые бойницы и отверстия для пушечных стволов.
Замок Магисториум погружался в закат. Теплый и спокойный закат, который никак не хотел кончаться, поскольку, наверное, вечно покоился в этих стенах и камнях.
ИСТОРИЯ ДЕВЯТАЯ. МАГНУС, НЕЗРИМЫЙ СЕЯТЕЛЬ И СОБИРАТЕЛЬ КАМНЕЙ
– Вековая магия Нордов в этих стенах, в этом камне заключена, – рассказывал Нектарий, когда они все вместе шагали по опустевшим улочкам Магисториума.
Макс все еще недоверчиво косился в тупики, переулки и в пустые проемы окон. Точно опасался, что вот сейчас в глубине двора мелькнет огромный крысиный силуэт. Или в окне злобно ощерится усатая, остроносая и зубастая пасть.
Антон внимательно смотрел себе под ноги, разглядывая почти каждый древний булыжник. Будто в них-то как раз и были частички волшебного опыта всех поколений магов и чародеев, когда-либо обучавшихся в Академии самым странным и необычным ремеслам, какие только существуют на свете.
А Денис, честно говоря, изредка нет-нет, да и поеживался. С некоторых пор, а точнее – с прошлой зимы, он чувствовал себя неуютно в окружении высоких стен. Словно наш герой опять очутился в каменном мешке лабиринта, отчаявшись когда-нибудь выбраться наружу, к свободе. Туда, где августовский ветерок гуляет над полями и тревожит кроны самых высоких сосен недалекого леса.
Волшебник Фабрицио непринужденно вышагивал по мостовой, поминутно поглядывая по сторонам. Сейчас, глядя на ректора Кляйнера, Денис все еще не мог поверить, что этот высокий, задумчивый человек всего лишь пару дней назад робко крался тут вдоль водостоков, шарахаясь от каждого стука и тени, в обличье маленького бедного Петера, которого готов был обидеть каждый, кому не лень.
И еще: Денис был абсолютно уверен, что уже в недалеком будущем за ректором Кляйнером из казарм для воспитанников будет по-прежнему следить не одна пара глаз. Тут предстояло еще многое изменить, и оставался непочатый край работы, причем из разряда не самых легких и приятных.
Но пока воспитанники крепко спали, словно принцы Щелкунчики и принцессы Мари, заколдованные мстительной королевой подпола Мышильдой. И сейчас это сравнение вовсе не казалось Денису какой-то сказкой!
– Такие места как Магисториум – благодатная почва для зарождения всяческих чудес, – продолжил Нектарий, обходя жавшуюся к стене кошку. Та немигающими желтыми глазами смотрела на молодого волшебника.
Кошки отлично чувствуют волшебство, и при этом неплохо различают его цвета. К тому же, говорят, все кошки предрасположены к черной магии и охотно пособничают злым колдунам и ведьмам в их грязных делишках. Но, видимо, в случае с Нектарием даже кошке из Магисториума было не так-то просто разобраться, что тут к чему.
Собаки же, напротив, при встрече с Нектарием и ректором Кляйнером так и стелились перед ними, преданно мигая покорными, влажными глазами и провожая их отчаянно молотящими хвостами. А ведь еще совсем недавно они с лаем преследовали незадачливого учителя Некто, норовя ухватить его за полы одежды! А бедному Петеру наиболее нахальные и злобные псы вовсе не давали проходу.
– Поэтому иногда достаточно бросить лишь семечко, чтобы оно дало скорые всходы, – заметил Нектарий. – И чем более неприметно это семечко, чем большую тайну оно скрывает под своей оболочкой, тем удивительнее и неожиданнее можно получить от него всходы. А потом – поджидать задуманных плодов. Верно, господин учитель?
И Нектарий медленно обернулся и указал перстом на... мастера Магнуса! Тот в течение всей прогулки скромно шагал в хвосте их маленького отряда, почтительно прислушиваясь и кивая в такт словам ректора и истребителя чернокнижия.
Магнус остановился. Он внимательно посмотрел на Нектария, затем обвел взором всех, идущих впереди него. Как-то неожиданно вышло, что Магнус отстал от всех. На самом же деле он сознательно всю прогулку держался последним.
