— Что это со мной? — спросил он Зубчика.
— Тебя немного развезло от жары. С непривычки. Но в этом нет ничего страшного. Сейчас я тебя выведу на нос, ты там постоишь на встречном ветерочке, подышишь свежим морским воздухом и быстро оклемаешься. А потом можешь опять приходить к нам.
— Спасибо тебе, Зубчик, — Незнайку растрогало такое участие матроса. — Ты настоящий друг.
— В море все должны быть друзьями, — ответил Зубчик. — Слыхал, что такое морская дружба?
— Нет.
— Это, брат, такая дружба, которую водой не разольешь, и огнем не спалишь. Жизнь товарища зависит от тебя. Представь, если на корабле, каждый начнет все делать только сам для себя, что тогда случится?
— Корабль потонет! — засмеялся Незнайка.
— Вот то-то и оно.
Так за разговором Зубчик вывел Незнайку на носовую палубу и поставил прямо носу.
— Только крепче держись за поручни. А то тебя ветром снесет. Пока. Я побегу. А то Болту без меня трудно одному вахту нести.
И Зубчик убежал, оставив Незнайку одного.
Незнайка посмотрел вниз, увидел дельфинов, которые чуть не летели перед кораблем, увидел открытое море, бескрайний морской простор, и остатки дурноты вмиг исчезли. Встречный морской ветер выдул их окончательно.
— Ах, хорошо! — воскликнул Незнайка.
Он с наслаждением подставил лицо встречному ветру, набрал полную грудь соленого морского воздуха и от блаженства даже закрыл глаза и забыл обо всем на свете. Он был по-настоящему счастлив. Но счастье это длилось недолго. Незнайка слишком высоко задрал голову, и стоял с глупой блаженной улыбкой, держась обеими руками за поручни. И тут ему показалось, что он птица и летит, летит над морем вперед к неизведанным далям, неоткрытым островам, тропическим лесам и диковинным странам, в общем ко всему, что скрывалось за горизонтом. Незнайка так размечтался, так поверил, что он и в самом деле птица, что даже перестал держаться за поручни и вытянул руки наподобие крыльев.
— Я лечу, лечу! — говорил он себе.
Он два раза взмахнул своими «крыльями», как вдруг особо сильный порыв ветра, смахнул с его головы шляпу.
— Моя шляпа! — ахнул Незнайка.
Он побежал за своей шляпой, но та, прощально махнула ему голубыми полями, словно извинилась, поднялась в воздух и улетела за борт. Там она пролетела по воздуху еще несколько метров, после чего словно чайка опустилась на морскую волну и весело закачалась на ней. Затем она стала удаляться все дальше и дальше, и вот уже Незнайка перестал ее видеть.
— Моя шляпа! — только и вздохнул он и вытер с лица набежавшую слезу. — Как я любил ее!
Он еще хотел поплакать над судьбой своей несчастной шляпы, как вдруг услыхал крики:
— Человек за бортом! Человек за бортом! Человек тонет. Человек упал за борт!
Незнайка тут же забыл про свое несчастье. Что оно, по сравнению с настоящей бедой, которая случилась с кем-то из пассажиров.
Незнайка увидел, как все матросы и пассажиры, которые стояли на верхней палубе, побежали к корме.
Затем теплоход остановился, с него спустили на воду шлюпку, и она поплыла назад, туда, где остался тонуть упавший за борт пассажир.
Естественно, что он не мог оставаться на месте и побежал на корму, чтобы вместе со всеми разделить волнение за судьбу утопающего.
Затем было долгое и томительное ожидание.
Целых полчаса прошло, пока шлюпка плыла туда, где мог быть потерпевший бедствие. Пассажиры, матросы и капитан с волнением и в полном молчании смотрели, как она прыгает в волнах и ходит взад и вперед. Наконец шлюпка повернула назад и поплыла к «Белому дельфину».
Все стояли и ждали и не могли сказать ни слова. Но всех мучил только один вопрос: «Спасли или нет?»
Незнайка тоже с бьющимся от волнения сердцем стоял и смотрел на шлюпку. Как ему хотелось быть в ней и принимать участие в спасении пассажира!
Жаль, что он не успел добежать до шлюпки, и она уплыла до него.
Шлюпка приближалась. Вот уже можно стало различить лица матросов. На корме у руля сидел Маячок, и что-то держал в руках. Но кроме матросов в шлюпке никого не было видно.
— Наверно он лежит на дне шлюпки, — шептались между собой пассажиры, — бедняга. Он наверно потерял сознание.
Шлюпка приблизилась еще, и все увидели, что лица у матросов печальные, и даже скорбные. А Маячок и тихим голосом командует гребцами.
— Неужели не нашли? Неужели утонул? — прошелестело в толпе. Послышались ахи и вздохи и девичьи всхлипывания.
Вот шлюпка подошла к борту, и вскоре ее стали поднимать на корабль. Когда Маячок появился на палубе, его тут же окружили со всех сторон.
— Мы осмотрели все, что могли, — расстроено рассказывал Маячок, — но нашли только вот это. — И он показал всем голубую шляпу с широкими полями. — Наверно он нас не дождался и пошел на дно, прежде, чем мы были на месте.
— Ах! — это упала в обморок Гаечка. Винтик еле успел ее подхватить.
И тут из толпы вышел Незнайка.
— Позвольте, — сказал он, — но ведь это моя шляпа. Дайте-ка ее сюда.
Растерянный Маячок протянул Незнайке шляпу. Тот надел ее, при чем вылил на себя из нее не мало воды и протянул матросу руку.
— Я должен вас поблагодарить за то, что вы вытащили ее из воды. А то ведь я с ней уже попрощался.
Теперь все уставились на Незнайку.
— Ты? — воскликнул Знайка. — Ты? Так это не ты упал в воду?
— Что я сумасшедший? — Незнайка пожал плечами.
— Так что же это такое? — вдруг воскликнул капитан Табачок. — Выходит, никто и не тонул? И мы просто остановили корабль из-за шляпы?
— Выходит, что так, — развел руками Незнайка.
Табачок посмотрел на Незнайку и узнал его:
— А, так это ты?
— Ага. Это я.
Капитан плюнул и пошел в свою рубку.
— На всякий случай проверьте, все ли пассажиры списка и члены команды находятся на борту, — дал он на ходу приказ своему старшему помощнику Узелку. — Мало ли что? Но я предупреждал, что это плавание будет веселым.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,
В КОТОРОЙ ВСЕ ПРАЗДНУЮТ ОТПЛЫТИЕ, А НЕЗНАЙКА ССОРИТСЯ СО ЗНАЙКОЙ
Как и предполагалось, все, кто был в списке пассажиров, а также все члены команды оказались на борту «Белого дельфина». И только после того, как капитану доложили об этом, Табачок дал приказ продолжать рейс.
— Как тебе не стыдно? — уже в каюте стал укорять Незнайку Знайка. — Из-за тебя был нарушен график плавания, и все пережили столько волнения.
— Но я же не виноват, что ветер сорвал с меня шляпу! — оправдывался Незнайка. — И потом я тоже волновался и переживал вместе со всеми. Я даже не предполагал, что спасают мою шляпу.
Знайка только плюнул. Он просто не нашелся, что сказать.
Тут снова заговорило радио:
— Внимание, внимание, все участники нашего путешествия приглашаются в столовую на торжественный обед, посвященный началу плавания. Просим явиться в праздничных нарядах и с улыбкой на лице. Таков приказ капитана.
— Ты слышал? — строго спросил Знайка. — Надо прийти в праздничном наряде. Где мой белый костюм?
И он побежал к шкафу. Незнайка посмотрел в зеркало и сказал:
— Пожалуй, и мне стоит переодеться.
— Да уж наверно, — влезая в тщательно отглаженные белые брюки, хихикнул Знайка. — Таким чучелом тебя в столовую никто не пустит.
— Подумаешь, — проворчал Незнайка. — Я сейчас переоденусь и стану куда наряднее некоторых.
Он вытащил из своего рюкзака запасные брюки светло-голубые, новые малиновые носки, фиолетовую рубашку и желтый галстук. Оделся, посмотрел на себя в зеркало и довольно заметил:
— Это вам не какой-то скучный белый костюм, как у некоторых.
Знайка только головой покачал. Затем они пошли в столовую. По пути к ним присоединились Винтик и Шпунтик, с Гаечкой и Линеечкой.
Увидев Незнайку и Знайку, Гаечка и Линеечка стали между собой перешептываться и хихикать.
— Что это вы там хихикаете? — спросил их Незнайка. — Наверно вас смешит Знайкин белый костюм?
Девочки только рассмеялись в ответ. А Винтик вздохнул:
— Эх, Незнайка, когда же ты станешь серьезным?
— А разве я несерьезный? — удивился Незнайка.
Тут все шестеро они вошли в столовую, где уже собрались почти все участники круиза. Тут же перед ними оказался нарядный и улыбающийся стюард Подносик.
— Добро пожаловать! — радостно встретил он друзей. — Ваш столик номер тринадцать. Давайте я вас провожу.
— Опять тринадцать, — проворчал Знайка. — Кажется, я становлюсь суеверным. Чует мое сердце, что это не к добру.
Но на его пессимистический прогноз никто не обратил внимания, потому что вокруг было весело, все смеялись и разговаривали, на сцене играл оркестр, между столов расхаживал капитан Табачок и наблюдал, чтобы всем его пассажирам было удобно.
