вновь. Вижу, что много поступков ты совершишь во благо, но они обернутся слезами. Ты окажешься на распутье, и правильный выбор тебе поможет сделать другой…
Кристофер пытался запомнить как можно больше, но слова будто вспыхивали перед его глазами и тут же исчезали.
– Вижу: золото станет ближе, когда медь расплавится… Вижу… – Девора запнулась, рассматривая карты. Она видела то, что было недоступно его глазам. – Вижу…
Вдруг всё действительно закончилось, карты собрались обратно в колоду, и Девора, накрыв их руками, быстро спрятала их в карман. Её волосы больше не развевались, и выглядела она испуганной. Это встревожило Кристофера.
– Что? Что вы видели?! – воскликнул он.
В комнате стало светло – снова вспыхнули свечи.
– Не я, ты увидишь. Мой мальчик, ты увидишь в небе огни. И они будут отражаться в твоих глазах.
– Прошу тебя, Кристофер, не бери в голову. – Стоя посреди его комнаты, Зандра прикидывала, что ещё поместится в новый мешок.
– Я хотел сам сложить свои вещи.
Кристоферу не нравилась чрезмерная забота, но мысль о том, что уже завтра на рассвете он отправится в дорогу, заставила его замолчать.
– Ты знаешь, что я не про вещи говорю, а про гадание. – Зандра посмотрела на Кристофера оценивающим взглядом. – Ей-бубны, а ты не собираешься сам причесаться? Твоя голова похожа на гнездо.
Праздник закончился час назад, гости разошлись. Кристофер, погружённый в свои мысли, вычёсывал Хвостика гребнем.
Гадание так поразило Кристофера, что даже шоколадные пирожные со звёздной пыльцой – главное блюдо Зандры, которое все ждали с таким нетерпением, – не смогли отвлечь его.
«Что за четыре фигуры я потерял? А золото и медь?»
– Звучит как полная ерунда, – фыркнула Зандра, и Кристофер понял, что подумал вслух.
Он встал с кровати, чтобы взять гребень для себя, но Хвостик встал перед ним и энергично завилял хвостом.
– Нет, нет, нет! Остановись! – велела ему Зандра, и пёс тут же притих, виновато опустив голову.
– Он же просто хочет поиграть, – вступился за него Кристофер.
– Я не переживу, если дом опять начнёт трясти, – сказала Зандра. – Хватит и того, что вы разбили мою любимую кружку.
Кристофер не понимал – тётя сердится из-за разбитой посуды, или из-за гадания, или из-за всего сразу. И сердится ли она на самом деле?
– Ну конечно, завтра он уйдёт, почему бы не погадать! Ты же уже взрослый, сам знаешь, как надо… – ворчала Зандра, убирая в мешок ещё одну рубаху. – Ишь, будущее он узнал! Глупостей каких-то наслушался…
– Но Девора не сказала ничего страшного, – заметил Кристофер.
– Ничего страшного, пока не начало сбываться, – сказала Зандра. – Кристофер, как ты думаешь, почему гадания запрещены?
– Потому что они могут навредить? Мне будет больно? – испугался Кристофер.
– Не физически, – сказала Зандра. – Хотя бывало по-разному. – Она наконец сдалась и села на кровать рядом с Кристофером. – Вред от них иного толка.
– Но Девора сказала, что знать будущее полезно. Вроде как можно узнать что-то заранее и не наделать ошибок, – попытался протестовать Кристофер.
– Если ты не будешь ошибаться, никогда ничему не научишься, – фыркнула Зандра. – А значит, так и будешь повторять одну и ту же ошибку снова и снова.
– То есть я зря согласился? – спросил Кристофер.
– Ладно уж, что сделано, то сделано, – устало ответила Зандра. – Но я хочу, чтобы в следующий раз ты принимал решения более обдуманно.
– Хорошо, – пообещал Кристофер. – Всё равно я ничего не понял.
– Со временем поймёшь. – Зандра обняла его и прижала к груди, как всегда делала, когда он был ещё совсем маленьким.
– И как мне изменить историю Лонгрена, если я даже не знаю, кто я такой? – осторожно спросил Кристофер.
Зандра помедлила, потом ответила:
– Кристофер, ты – это… ты.
«Замечательно, – подумал Кристофер. – Теперь и тётя говорит загадками». Он нахмурился, пытаясь освободиться от её объятий.
– Это наша с Олдредом вина, – продолжала Зандра. – Мы не захотели никому тебя отдавать. Думали, что сможем заменить тебе родителей. – Она всхлипнула. – Но, видимо, тебе этого мало…
Щёки Кристофера вспыхнули.
– Вы лучше всяких родителей! – горячо заявил он. – Я вас очень люблю, но я хочу знать, кто я. И кем был до того, как вы меня нашли.
– Ты всегда был и останешься моим чудесным мальчиком, – утирая слёзы, сказала Зандра. – Но ты и в детстве был любопытен. Всё время расспрашивал обо всём на свете. Тебе было интересно узнать про Лонгрен, про Тёмный лес, про королей и про то, как всё тут устроено. Сколько раз я говорила Олдреду: «Наш Кристофер как будто не отсюда. Когда-нибудь он уйдёт, чтобы найти ответы на все свои вопросы». Я всегда это знала. Чувствовала: тебе не хватит того, что мы можем дать. – Она перевела дух. – Сидеть в таверне тебе не нравилось. Как-то раз я тебя потеряла, с ног сбилась, пока искала. И нашла на опушке Тёмного леса. Ты играл с дикими хобгоблинами… Так что, когда ты в прошлом году завёл разговор об Академии, я поняла, что время пришло. Тебя слишком сильно влечёт неведомое.
– Это плохо? – спросил Кристофер.
– Разве что для нас, стариков, – ответила Зандра. – Думаю, ты найдёшь ответы, но не расстраивайся, если они окажутся не такими, как ты хотел.
Они помолчали, каждый думая о своём.
– Извини, что-то я совсем раскисла из-за твоего отъезда, – мягко сказала Зандра. – Ничего не бойся, ни людей, ни предсказаний. Если сказано, что ты изменишь судьбу Лонгрена, значит, изменишь.
– Тётя, как ты думаешь, я особенный? – Кристофер улыбнулся, всматриваясь в лицо Зандры.
– Для меня – определённо, но я думаю, что в то же время ты самый обычный.
– Но как же я смогу что-то изменить, если я обычный? – удивился Кристофер.
– Историю делают именно такие люди. Обычные, – ответила Зандра. – Избранные, которые должны её менять, очень часто заняты другими делами. Своей избранностью, например, – улыбнулась она.
Зандра поднялась с кровати, посмотрела на мешок и вещи, разбросанные по полу, и проговорила:
– Ты хотел сам собраться в дорогу? Вперёд. Только прошу, не запихивай всё как попало.
Кристофер просиял, вскочил с кровати и чуть не упал, споткнувшись о спящего у его ног Хвостика.
– А потом ложись. Не хватало ещё, чтобы ты проспал, – проворчала напоследок Зандра.
Она закрыла дверь, и Кристофер мигом запихал в мешок оставшиеся вещи, в том числе и скомканную рубаху. Затем снова посмотрел на стену, где висели портреты королевских особ, поклонился и прошептал:
– Я стану отличным рыцарем, леди Мелайора. Обещаю.
– Всё взял, ничего не забыл? Я собрала тебе еды – вяленого мяса, немного хлеба и печёных груш.
Зандра, Олдред и хобгоблины проснулись ни свет ни
