— Но мы ведь не знаем, что это была за штука, — возразил Гарри, осматривая пугающе спокойную водную гладь.
— Штуки, ты хочешь сказать, — поправил Думбльдор. — Я сильно сомневаюсь, что она там одна. Идем дальше?
— Профессор…
— Да, Гарри?
— Думаете, нам придется лезть в озеро?
— В озеро? Только если очень-очень не повезет.
— Окаянт не на дне?
— Нет… скорее, он в центре.
Думбльдор показал на туманное зеленоватое свечение в середине озера.
— Значит, придется плыть по озеру?
— Думаю, да.
Гарри замолчал. Его всецело поглотили мысли о водяных чудовищах, гигантских змеях, демонах и прочей нечисти…
— Так, — Думбльдор опять остановился, и на сей раз Гарри наткнулся на него; он зашатался, еле удерживаясь на кромке у черной воды. Думбльдор здоровой рукой схватил его за локоть и потянул назад. — Прости, Гарри, мне следовало предупредить тебя. Встань, пожалуйста, у стены; кажется, я нашел место.
Гарри понятия не имел, о чем говорит его спутник; этот участок на берегу ничем не отличался от остальных, но Думбльдор, видимо, почуял здесь что-то особенное. Только теперь он провел рукой не по каменной стене, а по воздуху, словно надеялся схватить какой-то невидимый предмет.
— Ага! — радостно воскликнул Думбльдор секунды через две и схватил что-то, не различимое для Гарри. Старый колдун вплотную приблизился к воде; Гарри нервно следил за тем, как носки башмаков с пряжками балансируют на каменистом краю озера. Думбльдор, вытягивая перед собой кулак, другой рукой поднял волшебную палочку и постучал ее кончиком по своей сжатой ладони.
И сразу невесть откуда появилась толстая медная с прозеленью цепь, которая тянулась из воды прямо к кулаку Думбльдора. Он постучал по ней, и цепь, словно змея, заскользила сквозь его руку. С громким лязгом, эхом отражавшимся от каменных стен, цепь ложилась на землю и свивалась в кольца, одновременно вытягивая что-то со дна озера. Гарри хрипло охнул: из воды показался нос призрачной лодки, тоже позеленевшей, как и цепь. Лодка всплыла и, почти не тревожа воду, направилась к Гарри и Думбльдору.
— Как вы узнали, что она там? — изумленно спросил Гарри.
— Магия всегда оставляет след, — ответил Думбльдор. Лодка с тихим стуком причалила к берегу. — Иногда очень ясный. Я сам учил Тома Реддля и знаю его стиль.
— А она… не страшная?
— Нет, думаю, нет. Вольдеморту было необходимо средство, чтобы переплыть озеро, не тревожа тех, кого он поселил в нем — на случай, если понадобится навестить или забрать окаянт.
— Значит, водные существа ничего нам не сделают, если мы поплывем в его лодке?
— В какой-то момент они наверняка осознают, что мы — не лорд Вольдеморт, и тут уж ничего не поделаешь. Впрочем, пока все шло гладко. Они отдали нам лодку.
— Но почему? — спросил Гарри. Он никак не мог отогнать от себя видение: мерзкие щупальца, которые встанут над черной водой, как только берег пропадет из виду.
— Вольдеморт знал, что отыскать лодку, а тем более добраться до его окаянта способен лишь очень сильный колдун, — объяснил Думбльдор. — Поэтому решился пойти на риск, с его точки зрения, практически нулевой. К тому же он полагал, что ему одному под силу преодолеть дальнейшие препятствия. Сейчас мы проверим, так ли это.
Гарри посмотрел вниз, на лодку: такая маленькая!
— Она явно не предназначена для двоих. Выдержит она нас обоих? Или мы слишком тяжелые?
Думбльдор хохотнул.
— Уверен, Вольдеморт принимал в расчет не вес, а объем колдовской силы. Я склонен думать, что чары наложены так, чтобы лодка выдерживала только одного колдуна.
— Но тогда…?
— Вряд ли тебя следует принимать в расчет, Гарри: ты несовершеннолетний и без диплома. Вольдеморт не думал, что сюда попадет шестнадцатилетний юноша; скорее всего, рядом с моей твоя колдовская сила вовсе не будет замечена.
Такие слова отнюдь не укрепили боевой дух Гарри; наверное, Думбльдор это понял, поскольку добавил:
— Вольдеморт ошибся, Гарри, ошибся… Взрослые глупы и забывчивы, а потому склонны недооценивать возможности юности… А сейчас, пожалуй, ты первый. И будь осторожен, не дотрагивайся до воды.
Думбльдор отступил в сторону, и Гарри осторожно перебрался в лодку. Думбльдор последовал за ним, кольцами уложив на дно цепь. Было очень тесно; Гарри не мог нормально сидеть и весь сжался, упираясь коленями в борт лодки; та сразу отчалила от берега. Вокруг не раздавалось ни звука, кроме нежнейшего шороха, с которым нос суденышка разрезал воду; лодка плыла к центру озера сама, словно ее притягивала невидимая веревка. Вскоре стены пещеры исчезли вдали; казалось, что вокруг море, только без волн.
Гарри посмотрел вниз. По черной поверхности воды, поблескивая, скользил золотой лучик, отражавшийся от его палочки. От носа лодки по воде расходились глубокие борозды, напоминающие царапины на темном зеркале…
Вдруг Гарри увидел в глубине нечто мраморно-белое.
— Профессор! — взволнованно крикнул он, и его голос гулким эхом разнесся над тишиной озера.
— Гарри?
— В воде рука — человеческая!
— Естественно, — спокойно отозвался Думбльдор.
Гарри уставился в воду, выискивая взглядом пропавшую руку, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.
— Так эта штука, которая выпрыгнула из воды…?
Не успел Думбльдор раскрыть рот, как Гарри получил ответ на свой вопрос; лучик волшебной палочки выхватил из мрака человеческое тело, которое плавало лицом вверх в нескольких дюймах от поверхности озера. Открытые глаза мертвеца были затянуты пленкой, волосы и одежда вились вокруг него, будто дым.
— Там трупы! — не своим голосом взвизгнул Гарри.
— Да, — безмятежно отозвался Думбльдор, — но сейчас о них можно не беспокоиться.
— Сейчас? — повторил Гарри, отрывая взгляд от воды и переводя его на Думбльдора.
— Пока они мирно плавают внизу, — пояснил Думбльор. — Трупов вообще бояться нечего, как и темноты. Разумеется, лорд Вольдеморт, который втайне боится и того, и другого, со мной бы не согласился. Но это, опять же, от недостатка ума. Ведь в смерти и темноте пугает, собственно, неизвестность.
Гарри молчал, не желая спорить, но мысль о многочисленных трупах совсем рядом приводила его в ужас, к тому же, он не верил, что они настолько безобидны.
— Но один из них выпрыгнул, — сказал он, пытаясь сохранять спокойствие. — Когда я призвал окаянт, из озера выпрыгнул мертвец.
— Да, — согласился Думбльдор. — Уверен, когда мы заберем окаянт, они станут более воинственны. К счастью, те, кто обитает в холоде и темноте, обычно боятся тепла и света. Следовательно, его мы и призовем на помощь, случись такая нужда. Огонь, Гарри, — с улыбкой пояснил Думбльдор в ответ на крайнее изумление, отразившееся на лице Гарри.
— А… да… — слабо отозвался тот и, повернув голову, взглянул на зеленоватое свечение, к которому неумолимо влекло лодку. Изображать бесстрашие больше не получалось. Бескрайнее озеро, кишащее мертвецами… Гарри казалось, что прошло уже много часов с тех пор, как он повстречал профессора Трелани, отдал Рону с Гермионой фортуну фортунатум… И почему он не попрощался с ними как следует… не повидался с Джинни…
— Почти приплыли, — весело сообщил Думбльдор.
Действительно, зеленоватое свечение вдруг оказалось рядом, и через нескольких минут лодка мягко уткнулась во что-то. Гарри поднял светящуюся волшебную палочку повыше и увидел, что они причалили к островку, представлявшему собой плоскую каменную площадку в середине озера.
— Осторожней, не коснись воды, — напомнил Думбльдор, когда Гарри выбирался из лодки.
По размеру островок едва ли превосходил кабинет Думбльдора; на гладком и темном камне не было ничего, кроме источника зеленоватого свечения, которое близи казалось намного ярче. Гарри прищурился, присмотрелся и сначала решил, что это лампа, но затем понял: свет исходит от каменной чаши наподобие дубльдума, стоящей на пьедестале.
Думбльдор направился к чаше; Гарри последовал за ним. Они встали бок о бок, заглянули внутрь и увидели изумрудную жидкость, испускающую флюоресцентное сияние.
— Что это? — тихо спросил Гарри.
— Точно не знаю, — ответил Думбльдор. — Но это явно опасней, чем кровь и трупы.
Думбльдор отодвинул рукав и кончиками обугленных пальцев потянулся к зелью.
— Нет, сэр, не трогайте!…
— Да я и не могу, — слабо улыбнулся Думбльдор. — Видишь? Не получается. Попробуй ты.
Гарри, в страхе глядя на зелье, попытался до него дотронуться и ощутил невидимый барьер, мешавший поднести руку ближе, чем на дюйм. Он толкнул сильней, еще сильней, но пальцы ничего не чувствовали, только воздух, почему-то очень плотный, непроницаемый.
— Отойди, пожалуйста, Гарри, — сказал Думбльдор.
Он воздел палочку и, почти неслышно бормоча, проделал над чашей какие-то замысловатые движения. Ничего не произошло, хотя зелье, пожалуй, засветилось ярче. Гарри молчал, но, едва Думбльдор опустил палочку, сразу заговорил.
