Владимир Сисикин - Свет под землёй

Терпящих бедствие мигом выхватили из противной жижи. Иван Иванович, достав свой платок-простыню, завернул в нее всю чумазую компанию и стал вытирать.

Шарик вырвался из слоновых объятий.

— Иван Иваныч! Аварийная ситуация! Дом может рухнуть с минуты на минуту! Зовите всех во двор! С лопатами!

— Какой дом? — удивился Слон.

— Ваш!

Иван Иванович покосился на девятиэтажную громаду и сказал:

— Гм-гм…

— Он правду говорит! — завопил Захарка, вырываясь из маминых рук. — Я все узнал! Я все разведал! Там подкоп делают Крот и…

Он не успел закончить. Почва под ногами задрожала, и дом медленно накренился набок.

Загремела мебель, сорвавшаяся с мест.

Посыпалась посуда.

Раздался вопль:

— Землетрясение!!!

Жильцы толпами хлынули из подъездов.

На балкон высыпали испуганные близнецы.

Муркина, Слон, Тимофей и Шарик растянули за углы платок Ивана Ивановича и котята попрыгали в него один за другим.

Из окна пулей вылетел Попугай-Амазонский и уселся на турник. Под мышкой артист почему-то держал подушку. Он посмотрел на покосившийся дом и крикнул Ивану Ивановичу:

— За-за-зачем это? Я же ска-ска-сказал, что приду! Если вы бу-будете продолжать в том же ду-духе, мне при-придется менять про-профессию!

Потом артист перевернулся на перекладине вниз головой и осмотрел дом из этого положения.

— Все равно кри-криво — фыркнул он.

Тем временем Шарик, Двести двадцать второй и Слон организовали испуганных жильцов, раздали им лопаты и повели на штурм Кротовых лабиринтов. Метр за метром вскрывали лопаты хитросплетения подземных ходов, ловушек и подслушивающих устройств.

Крот и Крыс отступали к Главной пещере.

Это было их последнее убежище. Они спрятались между камнями, потому что хомяки с кирками и молотками уже искали своих угнетателей.

— Что будем делать, Крыс? — со страхом спросил Крот.

— Сам заварил кашу, сам и расхлебывай, — грубо ответил Крыс. — Чтоб ты провалился!

И Крыс пополз в сторону, бросив слепого хозяина. Бывший надсмотрщик решил спасаться в одиночку.

Но далеко уйти ему не удалось. Потолок пещеры рухнул, пробитый могучей лопатой Ивана Ивановича, и ослепительный солнечный свет залил пыльные фигуры преступников. Они испуганно посмотрели вверх. На фоне сияющего неба виднелись силуэты множества голов: рогатых, пернатых, ушастых и всяких других. А на дне пещеры Крота и Крыса плотным кольцом окружали хомяки, держа наготове тяжелые инструменты.

— Ваша подрывная деятельность закончена, — гулко, словно в колодце, прозвучал голос Шарика, и сверху опустился канат. — Поднимайтесь к новой жизни!

— Может, простят? — с надеждой сказал Крыс и, поплевав на лапы, полез.

— Простят, может быть? — эхом ответил Крот и тоже поплевал на лапы.

Когда они поднялись, их ожидал Аист, милиционер.

Воскресник продолжался весь день.

Выровняли перекопанный двор.

Бывшую Главную пещеру засыпали мусором со свалки, а на освободившейся площадке посадили молодые деревца, привезенные Иваном Ивановичем.

На дом накинули канат, и бульдозерист Муравей, включив машину на полную мощность, поставил дом вертикально. При этом снова посыпалась посуда и зарычала передвинувшаяся мебель, но на этот раз никто не испугался. Наоборот, все радостно засмеялись.

Когда работа была закончена, Тимофей притащил свою богатейшую коллекцию различных сортов мыла и великодушно раздал всем — вымыть руки.

Вечером светлячки, освобожденные из подземелья, облепили дерево, и оно, словно громадный торшер, осветило весь двор.

При свете дерева начали давать имена хомячкам. Но хомячков было так много, что одному, самому маленькому, не хватило имени.

Хомячок очень расстроился.

Кто- то догадался:

— Давайте ему имя Захара присвоим!

Так и назвали: хомячок имени Захара.

Захарка очень загордился этим и беспрерывно рассказывал всем о своих приключениях.

— Слышь, — сказал ему Николай, — ты не очень-то нос задирай, понял? Если бы не я, ты б знаешь где был? Рыжий!

— Ну и что, что рыжий? — ответил Захарка. — Зато я под землей тонул. Тонул кто-нибудь до меня под землей? Э!

— Ничего, — нашелся Николай, — я тоже скоро, может быть, под водой полетаю…

— Ты скоро, а я уже!

На это Воробей не смог ничего возразить и замолчал.

Потом написали коллективное письмо в Школу розыскных собак, чтобы Шарика приняли курсантом.

— Спасибо! Я оправдаю! — с большим чувством сказал Шарик. То есть он хотел сказать: «Ну, теперь я ему покажу, этому лентяю Овчаренко!..»

Попугай-Амазонский, который успел выстирать и высушить свой фрак, прочитал собравшимся «Сказку о глупом мышонке» без единого заикания. За это его отблагодарили бурными аплодисментами.

А потом до утра водили хоровод вокруг дерева при свете, извлеченном из-под земли…