Спас детишек от вышедшего из-под контроля чудовища — и не только их одних, я даже представить себе боюсь, сколько окрестных весок пострадало бы от детской глупости — первый крик петуха. Умрун, как ему и полагается, стремительно начал терять силы и попросту не догнал спасающихся бегством боевого мага и некромантку. Убедившись, что чудовище более не опасно, дети закидали того листьями и ветками. Видимо, чтобы кто другой не позарился на их имущество, ехидно заметила я, а эти заразы промолчали, скромно потупив голубые глазки, и пошли домой, дожидаться, пока я встану, потому как сообщать бабулям о собственной глупости они и не собирались. Ничего, увидят бабки, что трогали их артефакты… И увидели бы, если бы пользовались чаще, да только в нашей глуши с ровным магическим фоном эти навороты обычно без надобности, лежат себе в шкафике.
Однако видимо, не пришел еще конец моим сюрпризам, уготованным на это утро. Потому как Никодем, после всего этого рассказа, не обращая внимания на мой хмурый, ничего хорошего им не сулящий вид, радостно провозгласил:
— А теперь вызывай столичного мага?
От такого предложения я поперхнулась кофеем и Йожка заботливо постучала меня по левой лопатке, ближе к плечу.
— Какого еще мага? — опешила я.
— Того самого, императорского, — пояснил братец, и с придыханием добавил, — Боевого!
Ах, вот оно что! Братику не терпится познакомиться с коллегой. А судя по тому, как загорелись глаза у сестренки, эти малолетние занозы еще что-то придумали. Не иначе, как собрались завести полезное знакомство, которое проложит им дорогу если не в Темный Университет, так в Светлую Академию…
— Какого еще мага? — на этот раз с более грозными нотками в голосе повторила я, — Бабулям сейчас напишу, — и, щелчком пальцев подозвала себе чистый лист бумаги с полки, чтобы соорудить из письма, которое я намеревалась написать, почтового журку.
— Как это — бабулям? — с видом ничего не понимающего кота Маркиза, который забыл посмотреться в зеркало и не видел, что морда у него вся перемазана сметаной, отозвался Демка.
— Бабулям — не надо! — поддержала братца юная владычица смерти, представив, видимо, что им будет за то, что посмели вообще подумать о том, чтобы прикоснуться к заветному шкафику.
— Здрасьте, — кивнула я им, — А умруна вашего велиорочьего сами устранять будем? Так я, знаете ли, еще жить хочу. И даже к обездвиженному дневным светом чудовищу не приближусь. Почуяв опасность, он откроет в себе скрытый резерв, и опять-таки мало нам не покажется.
— А зачем бабуль отвлекать? — пролепетала Йожка, надо же, какая заботливая, — Ты лучше мага, мага позови!
— Так. Сейчас же колитесь, на кой он вам сдался, этот маг, — говорю таким тоном, что детишки понимают, шутить я с ними не собираюсь. Я обычно никогда не допускаю таких интонаций в разговоре, но сегодня они меня реально разозлили.
— Так ведь он маг, — красноречиво объяснил Демка.
— Боевой, — неуверенно помогла брату Йожка.
— Боевой! — с придыханием повторил за сестрой Никодем.
— Это вообще его работа!
— Вот именно!
— А вам не приходило в голову, что его работа — это я? — поставила я в тупик малолетних нахала и нахалку.
— Ну, — протянул Дема.
— Ты же под личиной будешь! — поддакнула брату Йожка.
— Он и не поймет ничего сквозь магический щит!
— Не увидит!
— Не узнает!
— Нет, — и в этом коротком слове прозвучало все. Что я думаю об их плане завести знакомство со столичным магом и посмотреть вживую на особенности своей будущей деятельности.
Я взяла самопишущее перо и начала быстро выводить на листе: Бабули! Срочно нужна ваша помощь. Дальше писать незачем, бабки знают, что я никогда не побеспокою их по пустяку. Малолетние преступники приуныли и стали походить на насупившихся хомяков.
— И нечего дуться, как мыши на крупу, — сказала я им, — Вы хоть сами понимаете, что наделали? Взяли запрещенные для вас артефакты — это раз! Вызвали из Пекельного Царства одно из самых опасных чудовищ — это два! Подвергли риску жизни многих людей, животных да лесной нечисти — три! Если вы думаете, что этот ваш умрун пощадил бы хоть букашку на своем пути, то вы очень ошибаетесь! И, наконец, собирались подставить меня заезжему охотнику за целительницами! _ это четыре! Вы хоть представляете, чем я бы рисковала, обратившись к нему? Как пить дать следующее начало встретила бы на пути прямо к Темному Рыцарю в жаркие объятья! Под угрозой вашим и бабулиным жизням или заклинанием принуждения! Да вы своим идиотским поступком просто опозорили весь Дом Йагинь! — завершала обличительную речь я уже перейдя на крик, не в силах сдержать рвущуюся наружу ярость. Ведь малолетние оболтусы не только меня с бабулями чуть не подставили, сами чуть не подставились! Они еще не знают, что у Йоганы дар целительницы, и если его светлейшество прознает — остается только представить, что вырастят из юного дарования светлые маги. Одно дело ставить эксперименты на присылаемых темной половиной преступниках, и совсем другое — официальное разрешение накачать светлую ведьму боевой магией так, чтобы наверняка одолеть Темного Рыцаря! А что это наверняка порвет девчонке психику и искалечит и душу и тело, так кого волнует судьба пешки в большой серьезной опасной игре?!
Я вытерла злые слезы, навернувшиеся на глаза, едва представила, что могло случиться с Йожкой, и малолетние хитрецы заметно притихли. Свернув журавлика, я только собиралась вдохнуть в него волшбы, как в тот же миг в окно влетел и упал передо мной на стол точь-в-точь такой же. Знать, одна из бабуль шлет новости.
Я к Стене на Дальние Выселки, — без предисловий начиналось послание, что говорило о том, что баба Рая спешила, — У нее там эпидемия лявромании, трое больных и восемь носительниц. Останемся на ночь, обнаружим очаг заражения и спровадим погань, куда ей дорога. Одной Стефаниде тяжко, — еще бы! судя по количеству источников, очаг не так просто будет искоренить. Сидите там тише воды ниже травы. Столичный маг в гостях у Домов Травниц и Знахарок уже был. Нам прислал письмо с просьбой о повторной встрече, — насчет повторной, Сеня, тебя ждет серьезный разговор, но без приглашения он к нам не сунется. Ишь ты, не сунется. Прямо как вампир! А хотя только полный дурак сунется в Дом Йагинь без дозволения на то хозяев. А пригласим, как вернемся. Смотрите не балуйте там!
Не балуйте… Если бы баба Рая только знала, что нам тут совсем не до баловства.
— Сень, а что такое лявромания? — спросила заглядывающая через плечо и читающая бабулино письмо Йожка.
— И что теперь, не позовем бабуль? — до братика похоже дошло, что мага позвать мы не можем, а бабуль на помощь звать нельзя. От осознания уровня опасности, будущий боевой маг малость побелел.
Я посмотрела на притихшие, испуганные мордашки детей.
— Лявромания? — автоматически переспросила я у сестры. Ах, да, откуда им знать — последняя эпидемия, только по другую сторону от Штольграда прокатилась еще тогда, когда их и на свете-то не было. На дело тогда пошли втроем — бабули и мама, я с папой осталась дома. Он, к слову, тоже порывался пойти помочь, но маменька была непреклонна. Что ж, Йогана будущая целительница, имеет право знать. Да и Никодем тоже потенциальный целитель. Пожалуй, прочитаю небольшую лекцию. К слову, сама отвлекусь от лихорадочных мыслей «Что же делать?!!» и «Нам конец!?!», тянущих за собой панику.
— Лявромания — это когда лявра, злобный женский дух, который любит хулиганить и блудить, вселяется в женщину.
— Типа суккуба? — с умным видом уточнила Йожка, а Демка сделал вид, что он вообще не здесь, а крайне заинтересован тем, что происходит за окном. Значит, до классификации нечисти, тома пятого, они уже тоже добрались. Только что-то мне подсказывает, читали они там далеко не обо всех демонах подряд, а выборочно. Кхм.
— И да и нет, — ответила я, — сущность, что у лярвы, что у суккуба — да, распутная. Но суккуб не способен вселяться в человеческую женщину, ему итак хорошо. Он пьет жизненную силу у мужчин, которые соблазняются им, — на этих словах Йожка сделала еще более серьезное лицо, поджала губы и кивнула, маленькая макака, а Никодем даже покраснел. Ничего, пусть знает. Не все ж из учебников узнавать, когда и сестра что умное подскажет.
— Когда лявра вселяется в женщину, а делает это она для более острых ощущений, ну и с хулиганскими целями, конечно, — продолжила я, — Женщина превращается в гулящую, распутницу.
— Так все распутницы — лявры? — поинтересовался Демка.
— Это скорее философский вопрос, — потрепала я его светлую макушку, — И медицинский. В большинстве своем это всяко нездоровые люди.
— Но не стоит преуменьшать вред, который способна нанести лявра, — продолжила я, — Ведь лявра, по сути, это обитатель преисподней, порождение духа, не получившего должного погребения. Ночью лявры особенно опасны: если им удается проникнуть через внедрение в человеческое тело в людское поселение, они бродят по ночам и насылают на людей безумие. Да, и еще у них ядовитое дыхание. Мама с бабулями, когда выходили на охоту за ними, одевали специальные повязки.
