— Наверное, милый Хатарис. Но сейчас нам пора домой, а то малыш Руты совсем проголодался, и Фати тоже. А о звездах я расскажу вам после. Хорошо?
— Мы согласны, Эя.
— Тогда идем.
— Ой, что такое? Что это, Эя?
— О чем ты, Хати? Что тебя так поразило?
— Эя, вон тот камень! Когда мы шли на холмы, его здесь не было, а сейчас он появился, как будто из-под земли вырос или с неба упал. Подойду к этому камню поближе.
О, да он, кажется, вкопан в землю. Никак, это работа Духа Земли, только он может поставить такой огромный камень вертикально и вкопать его в землю. Но… зачем, Эя?
— Дорогой Хатарис, Дух Земли здесь ни при чем. Пока мы с вами говорили о детях, другие жители Торнана под руководством Борнаха установили этот камень.
— Ага, так это проделки уважаемого предсказателя! Ну конечно, как я мог подумать, что эту глыбу гранита мог установить здесь какой-то Дух? Ему это не под силу, с такой работой может справиться только Нахи! Скажи, Эя, а другие камни, которые я видел на острове… их тоже поставил Нахи?
— Да, он и жители селения. Но пока установлено всего несколько камней, а по плану Борнаха на острове их должно быть много.
— Много? Эя, я чего-то не понимаю. От кого вы хотите отгородиться, на острове всего одно селение, а вы устанавливаете границы?
— О каких границах ты говоришь, Хатарис?
— Как же, в Алатарисе, когда люди хотели разделить между собой территорию, они ставили вдоль границы такие же каменные столбы, как эти камни, только поменьше.
— Пограничные столбы? Мегалиты — пограничные столбы? Ой, Хати! Когда мы придем в селение, обязательно скажи об этом Нахи, он будет несколько часов смеяться.
— Что же здесь смешного, Эя? Наоборот, мне смешно, что вы делаете пограничные столбики такими огромными, в несколько метров высотой. Они могли бы быть и поменьше. Как они у вас называются? Ты, Эя, говорила, но я плохо расслышал.
— Мегалиты.
— Точно! Надо запомнить, красивое слово.
— Хати, но мегалиты — вовсе не пограничные столбики.
— А что же это, Эя? Зачем и почему сюда поставили этот кусок гранита?
— Во-первых, этот мегалит называется менгиром…
— Почему?
— Все одиночно стоящие камни называются менгирами.
— И что же этот менгир здесь символизирует?
— Звезду, Хатарис. Почему ты на меня так смотришь?
— Да нет, ничего. Я просто никак не могу привыкнуть к каменным звездам.
— Ну, менгир нельзя назвать настоящей звездой, это только ее символ, ее точная проекция на Земле. Когда вы с Нахи были на тумулусе, ты должен был видеть большой камень.
— Да, мы на нем сидели. Нахи говорил, что это альфа Большой Медведицы.
— Правильно, Хати, то была альфа, а этот менгир — символ другой звезды Большой Медведицы. Она называется Алькор.
— Да-а, вы хотите приблизить к Земле небо, а я сначала подумал, что дорогой предсказатель хочет от чего-то отгородиться. Действительно смешно.
— А еще этот камень указывает на то, что рядом должен быть источник.
— Родничок? Где же он? Я его не вижу.
— Хатарис, ты на нем стоишь.
— Стою? Ах, так это подземный источник? Как я сразу не догадался? Но, Эя, откуда ты знаешь, что родничок бьёт именно здесь?
— Ах, Хати! Это даже я знаю!
— Ты, Улсвея? Каким образом?!
— Но, Хатарис, разве ты не чувствуешь, что здесь под Землей течёт вода? И, вообще, сойди с этого места, именно под твоими ногами бьёт ключ. Ведь тебе никогда не приходило в голову в Алатарисе залезть в фонтан и стать посередине. Это неприлично, Хатарис.
— Хм, так я вам и поверю, что здесь вода! Вы хотите разыграть меня и заранее договорились с Эей. Вот я сейчас проверю: есть тут родничок или нет.
— Милый Хати, чтобы проверить наличие воды, необязательно рыть землю.
— Что же ты предлагаешь, Эя?
— Иди сюда, Хатарис. Стань спокойно, закрой глаза и посмотри под землю. Что ты видишь?
— Воду. Я стою прямо на источнике. Ой, это нехорошо. Эя, здесь надо обязательно сделать маленький фонтанчик.
— Конечно, тем более что у Нахи на карте уже обозначен домик для родника. Скоро мы его построим.
— Домик для родника? Никогда не слышал, чтобы фонтан так называли.
— А разве плохое название? Такое доброе и домашнее, а фонтан — звучит как-то слишком громко, кричаще.
— Мы с Улсвеей ничего не имеем против домика для родника. Мы даже его проект можем сделать. А как Улсвея могла первой заметить воду около менгира? Что на тебя подействовало, Ули? Может, энергия? Борнахи рассказывал мне, что все мегалиты стоят на местах с сильной положительной энергией. Ты, Ули, постояла около менгира и сразу воду увидела. Надо сюда почаще приходить, может, мы с тобой, Улсвея, не только воду увидим.
— Конечно, Хатарис, если вы с Ули придете сюда в день летнего солнцестояния, то увидите, что солнце в этот день поднимется над горизонтом точно над этим камнем.
— Ну и ну! А что еще?
— Знаешь, Хати, лучше Борнахи тебе никто о мегалитах не расскажет. Он о них все знает.
* * *
— Нахи! Где же Нахи? Куда мог деться наш любимый предсказатель, Эя? Его нигде нет.
— Нахи занят, он вернется домой к вечеру.
— Но кто же мне расскажет о мегалитах?
— Успокойся, Хати, Нахи придет домой вечером, до того времени мегалиты никуда не денутся. Борнах все тебе расскажет, но чуть позже. А если вы с Улсвеей хотите услышать какую-нибудь историю о мегалитах немедленно, мы можем сходить к одному из них. Он стоит совсем рядом с селением. Ули уже видела его.
* * *
— Вот и Эллей-Тан. Видишь, Хати? Вон там, на вершине холма.
— Да, я вижу большой мегалит, только как он правильно называется, не расслышал.
— Эллей-Тан — Огненная Стрела, или Камень фей. Первое имя более древнее, важное и точное.
— Огненная стрела? Странно. Я никак не могу привыкнуть к вашим названиям, но абсолютно уверен, что и Эллей-Тан как-то связан с Космосом. Например, если станешь около этого камня, то увидишь весь небосвод, какое-нибудь созвездие или яркую комету.
— Отчасти ты прав, Хатарис. Но чтобы оказаться около камня, надо подняться на холм, а чтобы видеть небо, надо иногда и под ноги смотреть.
— Ой! Чуть не упал!
— Вот видишь, Хати, прежде чем взглянуть на небо, надо посмотреть: не стоишь ли ты на краю обрыва и не трухляво ли дерево, на которое опереться хочешь.
— Да, конечно, и нет ли у тебя под ногами ступеней, ведущих к вершине холма.
— Не ворчи, Хатарис, ты чуть не упал, но не упал же! По этим ступеням ты поднимаешься на вершину холма, а по лестнице, ведущей вверх, надо подниматься легко и стремительно, с песней и радостью в сердце.
— Хм, интересные рассуждения о лестнице вообще. Скажи, Эя, а как надо спускаться по лестнице, ведущей вниз?
— О, Хатарис, вниз спускаются по собственному желанию или по собственной глупости. Как правило, спускаются вниз те, кто был недостоин вершины, или тот, кто был не готов увидеть то, что видно сверху. Другим сияние высшего мира слепит глаза, и знаешь, Хати, эти люди с великой радостью покидают вершину. Вообще, вверх ли идти, спускаться ли с вершины, и то и другое надо делать с достоинством, Хати.
— Какие восхитительно мудрые вещи ты говоришь, Эя. И так все, кажется, просто. Сразу видно, что ты жена Борнахи!
— Спасибо, дорогой Хатарис!
— Совсем не за что, Эя. Ули, почему ты все время молчишь? Скажи что-нибудь замечательное, гениальное!
— Смотри, Хатарис, мы уже поднялись на вершину холма.
— Да? Действительно.
— Хати, ты хотел услышать нечто гениальное, ты его и услышал. Если бы Улсвея не сообщила тебе, что мы уже на месте, ты бы еще долго этого не заметил.
— Возможно и так.
— Хатарис, запомни одну древнюю мудрость: все гениальное просто. Вон, в траве блестит капелька росы, возьми ее, и у тебя в руке окажется целый ряд химических элементов и соединений. Посмотри на самую обыкновенную улитку, это представитель простейших организмов на земле. Но раковина этой улитки — целая схема развития огромной Вселенной по спирали.
— Да-а… Улсвея, радость моя, скажи еще что-нибудь.
— Я уже давно хочу сказать, что этот холм очень напоминает мне тумулус. Он правильной круглой формы, к тому же простые холмы не бывают с лестницами. Я верно думаю, Эя?
— Совершенно верно, Ули. Сейчас мы стоим на вершине самого древнего тумулуса на этом острове. Его построили первые лунные люди, переселившиеся на Землю.
— Когда же это было?
— Смотря что принять за меру времени, Хатарис. Если взять одну человеческую жизнь, то тумулус действительно древний. Сменилось уже несколько поколений с момента его постройки. Если за меру времени взять жизнь цветка, то для него тумулус был построен в незапамятные доисторические времена. С момента возведения тумулуса в жизни планет прошла минута, а в жизни Вселенной прошел лишь миг.
