Стоя на возвышении из двух табуреток, поставленных друг на друга, Кракофакс огромным ножом старался подцепить уже начавший слегка дымиться гигантский кусок мяса. Но сил старому пуппетроллю явно не хватало, и все попытки дядюшки были тщетны. Наконец он не выдержал, бросил с проклятиями нож на пол – я предусмотрительно стоял в сторонке и этот тесак в меня не попал! – слез с башни из табуреток и погасил плиту.
– Пусть остынет, – сказал он то ли мне, то ли себе самому. – Потом заберусь в сковородку и переверну. Главное, вовремя вспомнить о законах физики!
– Наверное, в них сказано, что лучше разрезать большой кусок мяса на несколько маленьких? – поинтересовался я.
– Глупости, – фыркнул дядюшка, – этим занимается математика. А физика толкует о рычагах, подъемной силе, точке опоры, углах подъема…
Он был готов назвать мне еще с десяток физических терминов, но в этот момент я вдруг заметил в уголках его глаз непросохшие слезинки и громко воскликнул:
– Ты плакал, дядюшка?! Кто тебя обидел?!
– Нет, Тупси, нет, я не плачу… Просто я резал лук и вот… – Кракофакс развел руками и смущенно вздохнул.
– Не обманывай! Ты жаришь бифштекс без лука!
– Разве? – искренне удивился дядюшка. – Вот что значит забывчивость!
Он помолчал, а потом тихо и как-то задумчиво произнес:
– А еще я видел сегодня своих родителей… Они совсем не изменились за эти годы! Папа все такой же шустрый, бегает в поисках заработка. А мама, моя мама…
Лицо дядюшки вдруг искривила страшная гримаса и слезы градом так и хлынули из его покрасневших глаз. Я сам был готов зарыдать, глядя на эту душераздирающую картину, но мне удалось сдержаться, и я, протянув дяде смятый носовой платок, тихо пробормотал:
– Ну, перестань… Я рад, что ты их увидел… Не каждому выпадает такое везенье – встретиться с родителями спустя несколько десятилетий!
– Ты так считаешь? – Дядюшка посмотрел на меня исподлобья и вытер слезы, потом выжал платок и еще раз прошелся им по лицу, впитывая остатки влаги. – Мама часто называла меня «везунчиком»!
– А папа?
Физиономия старика осветилась счастливой улыбкой:
– Он называл меня «шельмецом», «сорванцом» и «пуппетроллем, подающим большие надежды»! Он был весьма прозорлив, мой папа!
– Почему же ты не сказал своим родителям о том, кто ты есть? Почему ты им не открылся?
– Странный вопрос, Тупси… Ты же знаешь, пуппетролли так недоверчивы! Разве они мне поверят?
Я взглянул на дядюшку, прикинул его шансы на успех и нехотя согласился:
– Пожалуй, не поверят. Хотя если надеть парик и подрумянить щеки…
– Нет! Нет! – замахал руками Кракофакс. – Я не хочу открываться своим родителям! Они начнут расспрашивать меня о моей карьере, о прочих скучных вещах… Лучше мы разойдемся, как в море корабли – без лишних вздохов и причитаний.
– Ну, как знаешь, дядюшка. Тебе виднее.
Я помог Кракофаксу перевернуть бифштекс и, выпив чашечку остывшего кофе, помчался к дому, в котором жил таинственный чародей по имени Невракль.
У настоящих привидений есть одно удивительное свойство: они умеют видеть своих собратьев. Прекрасно они видят и пуппетроллей, превратившихся на время в невидимок. Поэтому Конфитюру не стоило особого труда заметить крадущегося по длинному коридору «пуппескаута» и сцапать его за шиворот клоунской курточки.
– Стоп, дружок! Куда ползем?
– На ик… эк… экскурсию, – выдавил я из себя испуганно. – Такой красивый старинный дом! Очень похож на замок!
– Разве тебя приглашали его посетить?
– Нет. Но я думаю, что это произошло из-за обычной забывчивости! Я не обижаюсь!
Сильная невидимая ручища приподняла меня над полом и слегка встряхнула.
– Признавайся: зачем ты сюда пришел? – прогрохотал юношеский бас над моим ухом. – И не вздумай мне лгать – я вижу тебя насквозь!
– В этом я не сомневаюсь… – пролепетал я, дрыгая в воздухе ногами. – Но я не лгу, меня привело сюда любопытство…
Пауза, наверное, очень затянулась, и невидимый страж вновь меня сильно встряхнул.
– Что ты хотел здесь вынюхать? Признавайся!
– Рад бы признаться, да сам не знаю! – выкрикнул я и попробовал вывернуться из курточки и удрать, но мне этот фокус не удался и я остался висеть в воздухе, словно мокрая тряпочка на бельевой веревке. – Видите ли, уважаемый, по городу поползли слухи, что будто бы господин Невракль сделал какую-то удивительную штуковину…
– Если по городу поползли слухи, то это еще не значит, что по дому господина Невракля должны ползать пуппетролли! – перебил меня Конфитюр. – Придется тебя наказать!
– Лучше не надо. Ни вы, ни я не получим от этого никакого удовольствия!
Конфитюр что-то хмыкнул себе под нос (кажется, он сказал: «Ну и пройдоха!») и потащил меня сначала куда-то по коридору, а потом по винтовой лестнице вниз – наверное, в подвал.
«Сейчас запрет в темницу, прикует цепью к стене и оставит там навсегда», – подумал я с грустью и тихонечко всхлипнул.
– Не реви! Никто тебя не съест!
«Спорный вопрос… Но нет времени открывать по нему дискуссию…»
Конфитюр спустился в подвал и, подойдя к металлической двери с табличкой «ЛАБОРАТОРИЯ», постучался в нее невидимым кулачком.
– Конфитюр, это ты? – откликнулся изнутри звонкий мальчишеский голос. – Что за церемонии, входи, пожалуйста!
– Я не один…
– Кого ты привел? – раздался из-за двери другой голос – наверное, самого Невракля.
– Как тебя зовут? – шепотом спросил меня Конфитюр.
– Тупсифокс. Но для друзей я просто Тупси!
– Я поймал шпиона по имени Тупсифокс, – доложил Конфитюр. – Он пуппетролль, причем, невидимый.
– Вот как? – удивился за дверью Невракль. – Ну что ж, пригласи его к нам.
– Вот! – радостно воскликнул я. – Ты слышал?! Я наконец-то дождался официального приглашения! И от кого?! От самого господина Невракля!
В ответ Конфитюр весело рассмеялся и, открыв свободной рукой массивную дверь, вошел в лабораторию, держа меня по-прежнему за шиворот клоунской курточки. И едва я «переступил» порог заветного помещения, как сразу понял, что за ШТУКОВИНУ мастерит чародей Невракль со своими юными помощниками. Ну, конечно же, домик-привидение!
Я сразу узнал нашу «машину времени», хотя и выглядела она сейчас гораздо новее и привлекательнее. Свежеоструганные доски и брусочки радовали глаза приятной теплой желтизной, а маленькое окошко сияло чистотой и блеском. «Интересно, а как она сюда попала? Мы же оставили ее в городском сквере возле памятника Альтерфатти!»
И тут я понял: ведь домик еще только делают, а мы переместимся в нем в прошлое гораздо позже!
– Конфитюр, – вывел меня из глубоких раздумий требовательный голос Невракля, – где твой пленник? Что-то я его не вижу!
Юное привидение встряхнуло свою добычу в очередной раз и глухо пророкотало:
– Хватит притворяться невидимкой, немедленно становись обычным пуппетроллем!
Пришлось подчиниться насилию и прошептать нужное заклинание.
– Да это же маленький мальчик! – воскликнула внучка чародея и подбежала ко мне поближе. – Похож на Кракофакса, но только смешнее!
– Зря ты его сюда притащил, Конфитюр, – вздохнул седоусый гнэльф Невракль. – Зачем нам лишние свидетели?
– Может быть, его следует убрать? – спросил невидимый страж.
Я побледнел: такие слова кого хочешь в дрожь кинут! Но к счастью, мне на помощь пришел внук чародея Клаус. Положив на верстак рубанок, он приблизился к деду и что-то прошептал ему на ухо. У меня был великолепный слух и я различил: «Вы совсем запугали мальчишку. Он не так понимает ваши слова!»
– Пуппетролли вообще ничего толком не понимают! – громко огрызнулся Невракль.
Однако к совету внука прислушался и уже ласковее сказал, обращаясь ко мне:
– Если дашь честное слово никому не рассказывать о том, что здесь увидишь, я разрешу тебе немного с нами побыть. Но берегись нарушить данное слово – месть моя будет страшна и сурова!
Что мне оставалось делать? Не раздумывая особенно долго, я дал великую клятву молчать. Я даже пообещал откусить себе язык, если нечаянно проболтаюсь. Но Жозефина, ехидно улыбаясь, меня успокоила:
– Не тревожься, тебе не придется в таком случае откусывать язык. Ты просто не успеешь это сделать!
Не знаю как чужие тайны, а свои собственные я хранить умел. Поэтому ни словом не обмолвился о том, что мне все известно про чудесный домик-привидение. Напротив, едва я освоился в лаборатории Невракля и перезнакомился со всеми, кто там был, я сразу же начал с неподдельным любопытством задавать вопросы: «А это – что? А это для чего? А эти часы зачем? А как ими пользоваться? А кто в домике жить будет? А мне можно в нем с вами попутешествовать?»
В конце концов я так всех донял, что Невракль не выдержал и сердито рявкнул:
