Бррр! Ледяная. Но он пришел сюда плескаться — и он будет плескаться. Притом весело. По крайней мере, он увезет домой хоть одно счастливое воспоминание.
Дрожа, Рональд сделал глубокий вдох и зашел в холодную серую воду.
А тем временем на пляже, далеко у него за спиной, два тролльчонка перевернули большой камень и смеха ради стянули Рональдову одежду.
И это только начало неприятностей…
Глава семнадцатая
Избавляемся от Лулу
Лулу Ламарр сидела за туалетным столиком и выбирала, какой парик надеть. Она встала поздно, роскошный завтрак ей подали в постель. Хорошо быть суперзвездой и останавливаться в дорогих отелях: можно завтракать в постели в любое время суток, заказывать что хочешь — никто и бровью не поведет. Сегодня Лулу потребовала рыбу с картошкой фри, шоколадный торт, вишневый молочный коктейль и варенье. Весьма, весьма недурно.
Так. Что у нас с париком. Поразмыслив, Лулу взяла длинную кудрявую блондинистую шевелюру. Надела парик, взбила волосы руками, похлопала ресницами и довольно улыбнулась своему отражению.
В последнее время она только и делала, что довольно улыбалась. Лулу проделала большой путь. Еще недавно она была простой статисткой, околачивалась на задворках шоу-бизнеса. Но теперь ее карьера на подъеме, ее имя у всех на устах. Еще один фильм, еще один щедрый гонорар — и она сможет купить тот чудесный особнячок на другом краю Непутевого леса. Тот самый, что раньше принадлежал Скотту Мертвецки, ее бывшему кавалеру.
Ха! Она утрет ему нос.
В дверь номера аккуратно постучали.
— Входите, — хрипло промурлыкала Лулу, одернула халатик с рюшами и приняла гламурную позу.
Дверь открылась, и вошел старый скрипучий официант с потрепанным конвертом на серебряном подносе.
— Вам письмо, мисс Ламарр. Доставили сегодня утром.
— Письмо? Как мило! — воскликнула Лулу и схватила конверт. — Интересно, от кого? Наверное, от одного из моих многочисленных поклонников. Ладно, малый, можешь проваливать.
Она нетерпеливо разорвала конверт, достала листок бумаги и прочла:
Дорогая мисс Ламарр!
Мне стало извесно, что вы будите участвовать в «Летнем придставлении». я кино прадусер кинопердусыр кинопродюсыр и милианер. сичас я атдыхаю на своей раскошной шыкарной яхте в бухте нипадалеку. я бы очинь хател чтобы вы снились в моем следущем блокбастере, я заплачу вам очинь много денек, вы будите иметь ошиломительный успех, пажалуста прихадите на старую пристань ровно в десять чисов. там вас забирет мой верный лодочнек и отвизет на лодке на мою яхту где мы сможим абсудить кинопробы за бакалом шимпанскава шомпанск шампуньск вина.
Искрини ваш, Себастьян Б. Толстосуммо (милианер)
P.S. Прихадите адна. никаму не разказывайте о встрече.
Конечно, она должна была сразу заподозрить неладное. Куча ошибок, переправленные слова, следы от пальцев и даже сам конверт — отвратительный и грязный — буквально вопили, что дело нечисто. Но если ты суперзвезда, это еще не значит, что у тебя есть мозги.
Взвизгнув от восторга, Лулу вскочила и бросилась к гардеробу.
— Говорю тебе, ничего не выйдет! — нервно сказала Шельма. Она стояла на пристани с Пачкулей и Дадли и мрачно глядела на лодчонку, что качалась на воде у скользких ступенек причала.
На Шельме был длинный черный непромокаемый плащ, черная зюйдвестка и резиновые сапоги на толстой подошве — все это Пачкуля взяла напрокат за кучу денег. (По правде сказать, она ни гроша не потратила — заплатила волшебной монетой.) Дадли сидел поодаль на ловушке для омаров, жевал рыбью голову и рычал, стоило кому-нибудь подойти.
— Еще как выйдет. Из тебя получился отличный лодочник. Нос особенно убедительно смотрится — такой красный, моряцкий.
— Почему ты не можешь быть лодочником? — завопила Шельма и топнула сапогом. — Я же ни бельмеса не смыслю в лодках! Почему я должна?
— Потому что меня она знает, а тебя — нет. Слушай, все получится. Просто болтай все время про нос и корму и повторяй «йо-хо-хо», и «полундра», и все в таком духе. Плюй против ветра. Пусть Дадли споет какую-нибудь матросскую песню. Хотя, пожалуй, это лучше приберечь для экстренного случая.
— А где корма? — встревоженно спросила Шельма.
— Понятия не имею. Там, где тупой конец, наверное. Какая разница. Эта девица все равно не разбирается. Самое важное — посадить ее в лодку и увезти из гавани. Когда окажемся в открытом море — можно будет расслабиться. Мы с Хьюго вылезем из-под брезента и возьмем у тебя весла.
— А которые тут весла? — спросила Шельма.
— Вот эти длинные палки, их в воду суют, — объяснила Пачкуля. Она начинала терять терпение. — Ничего сложного. Окунешь их в воду, поболтаешь туда-сюда, лодка и поплывет.
— Да, но в какую сторону? — озабоченно спросила Шельма.
— Надеюсь, что вперед.
— Главное, чтобы не ко дну. Слушай, Пачкуля, мне все это не нравится.
— Да успокойся ты. План блестящий. Мы просто увезем ее в море и оставим на какой-нибудь скале на пару деньков. Чтобы она не мешала, и у Скотта появится шанс. Он станет звездой шоу, в газетах напечатают восторженные рецензии. Это обязательно сработает! В книжках всегда срабатывает.
— Мы не в книжке, — сказала Шельма. — Все по-настоящему. Там, внизу, настоящая мокрая вода, и я не уверена, что на этой лодке можно плыть.
— Ну конечно же можно. Хватит искать изъяны в моем блестящем плане.
— Меня больше беспокоят изъяны в лодке.
— Чепуха. Все пройдет как по маслу. Потом, когда Скотт снова станет звездой, а про Лулу все забудут, мы вернемся и заберем ее. Ты же знаешь этот шоу-бизнес. С глаз долой — из сердца вон. Сегодня здесь, а завтра там. Как пришло, так и уш…
— Госпоша! — Хьюго (его оставили на стреме) вынырнул из темного переулка и с выпученными глазами помчался к ним по брусчатке. — Это она! Она идти!
— Так, за дело. Хьюго, в лодку. Теперь все зависит от тебя, Шельма. Не подведи.
Пачкуля с Хьюго ринулись вниз по ступенькам и забрались в раскачивающуюся лодку. Они легли плашмя на дно и едва успели накрыться брезентом, как из переулка вышла Лулу. Она остановилась в нерешительности. На Лулу было самое модное ее платье, самые блестящие драгоценности и в высшей степени неуместные золотые босоножки на шпильке. Такой шанс выпадает раз в жизни, и девушка явно намеревалась произвести на миллионера впечатление.
Шельма нервно прочистила горло.
— Сюда, мадам, — крикнула она. — Отправляемся на шикарную яхту господина Толстосуммо. Йо-хо-хо.
— Ты, что ли, лодочник? — надменно осведомилась Лулу, неловко ковыляя по причалу.
— Полундра, конечно, я лодочник, — подтвердила Шельма. — Старый морской волк, просоленный до самых костей. Я знаю все про нос и корму и все такое. А это мой верный корабельный кот. Простите, поплюю немного против ветра. Спускайтесь в лодку и садитесь с тупого конца, подальше от брезента. Там у меня куча дохлых рыбин, не стоит их беспокоить. Полундра.
Лулу подобрала юбки, осторожно спустилась по скользким ступенькам и забралась в лодку, которую по-прежнему жутко качало.
— Рыба, значит, говоришь, — сказала она, наморщив нос, и презрительно огляделась. — Тут и впрямь воняет. И почему нет подушки? Удивительно, что миллионер не может позволить себе лодку для гостей получше.
— Все с моей лодкой чики-пуки, — возмутилась Шельма. Хотя она была в этом ой как не уверена. Она забралась в лодку и кое-как добрела до румпеля. — Дадли, отдать концы. Все в порядке с моим «Живчиком Сэлом». Полундра.
— «Живчик Сэл»? Но на борту написано «Крепыш Билли», — недоверчиво сказала Лулу.
— Да неужели? — сказала Шельма, изобразив вялое удивление. — Кто ж это мою лодочку переименовал, хотел бы я знать? Пошевеливайся, Дадли, брось рыбью башку и отвяжи веревку. Скоро отлив, не забыл?
В лодку с глухим стуком шлепнулась веревка, за ней последовал Дадли. Шельма подхватила весло и изо всех сил оттолкнулась от причала. Бешено раскачиваясь, лодка понеслась вперед, немало удивив всех пассажиров. Шельма потеряла равновесие, отчаянно замахала руками и выпустила из рук весло — оно плюхнулось за борт и поплыло себе в другую сторону. Вскрикнув, Шельма рухнула навзничь на дно лодки и очень не по-лодочниковски замахала в воздухе ногами. Лулу завопила и вцепилась в борта.
— Что происходит? — визжала она.
Лодка попала в водоворот и кружилась на одном месте.
— Без паники! — крикнула Шельма, поднимаясь на ноги и хватая уцелевшее весло. — Все под контролем. Надо только маленько выровняться. Полундра.
— Высадите меня сию же минуту! — потребовала Лулу. — Я не верю, что вы лодочник господина Толстосуммо. Думаю, никакого господина Толстосуммо вообще нет! Это все какой-то розыгрыш!
