— Стой! Ни с места! Вы все арестованы именем короля! — И дали несколько выстрелов вверх.
Но странные существа продолжали отважно крутиться над угрожающей, озлобленной и стреляющей толпой и смело смотрели вниз на город, где тысячи лилипутов неистовствовали до хрипоты, а толстосумы с вышек своих вилл боязливо поглядывали на бело-красных летчиков.
Солнце просвечивало через красные полотнища крыльев, они походили на языки пламени. Так, в огненном сиянии солнца, чужестранцы около часа крутились над столицей Лилипутии, а затем большими взмахами крыльев повернули обратно на северо-запад. Но кутерьма в столице не ослабевала. Лилипуты словно забыли свою нужду, пряничные муки и толстосумов. Ненависть к пришельцам как бы смела с лица земли их бедствия.
Народ так обезумел, что не удостоил Муца ни одним взглядом, несмотря на то, что тот побывал в разных местах города, и стоял задрав голову и устремив взгляд на северо-запад, где исчезали в синеве неба бело-красные крылья. А Буц, обычно скупой на слова, сидел на левом плече великана, без конца проклинал пришельцев и неожиданно воскликнул:
— Муц! Уничтожь жителей Страны Чудес! Растопчи их! Убей их! Откуси им головы!
Это повторило несколько лилипутов, за ними вся улица, а затем и весь город заполнился криками:
— Великан! Уничтожь жителей Страны Чудес! Растопчи их! Убей их!
Муц рассердился. Он замахал руками и крикнул:
— Я, вообще, больше не играю! Вы сами не знаете, чего хотите. То прогнать толстосумов, то избавить вас от волшебной короны. Теперь — опять новость. Я больше не играю!
Лилипуты не слушали его слов, они беспрерывно кричали:
— Великан! Уничтожь жителей Страны Чудес!
Они так надрывались, что их крики доносились до пряничного квартала.
Там, на балконе своей виллы, стоял старый Сыр-в-Масле. Он следил в длинную подзорную трубу за уплывающими за горизонт жителями Страны Чудес и вдруг услыхал крик лилипутов:
— Великан! Уничтожь жителей Страны Чудес!
Тогда Сыр-в-Масле опустил подзорную трубу и издал тихий свист, как человек, которому пришла в голову великая, тонкая идея…
В раздумьи, Сыр-в-Масле медленно спустился в свою гостиную, сел за стол и окунул перо в чернильницу.
Немного спустя, верховые гонцы поскакали по всей стране, от одного пряничного замка к другому, и передали каждому толстосуму письмо, в котором говорилось:
Кто еще не забыл про клад в Стране Чудес — понимаете? — того я приглашаю сегодня вечером на важное совещание (важное, — понимаете?) в свой замок!
Вечером по дорогам катились кареты толстосумов. Конфетный зал замка Сыр-в-Масле был набит битком.
Когда на другой день солнце снова высоко встало над королевским дворцом, Пипин XIII держал в руке новое послание. Оно было от престарелого Сыра-в-Масле и гласило:
Парк Веселья, 12 часов ночи.
Ваше всемогущее Королевское Величество, верховный толстосум всех толстосумов.
Вашему Королевскому Величеству уже, наверное, доложено, что несколько жителей Страны Чудес пролетело над нашей страной. До сих пор наши враги не перелетали через Бурные горы, а теперь они уже этому научились, — понимаете? Это значит, что мы никогда их не победим и не завладеем кладом на севере Страны Чудес, если не предпримем большого удара и не пошлем против них великана, — понимаете?!
Собравшиеся в настоящую минуту в моем замке толстосумы предлагают поэтому Вашему Королевскому Величеству немедленно начать подготовку к войне и разбить врага с помощью великана, — понимаете?!
С глубоким уважением
толстосумы Лилипутии.
Подпись: Сыр-в-Масле.
Пипин скомкал послание и стал топтать его ногами.
— Что они — перепились, что ли? — рассвирепел он. — А если великан будет убит на войне? Ведь, я поклялся короной, что он будет повешен живьем.
Он опустил голову, снова ее поднял, уставился в одну точку, позвонил и приказал лейб-слуге:
— Созвать немедленно всех моих советников!
Час спустя Пипин сидел в зале заседаний на высоком кресле и протянул своим шести советникам послание толстосумов. Но советникам уже не нужно было читать его: они знали о собрании толстосумов и уставились в одну точку, как и Пипин.
Предолгое молчание охватило зал с шелковыми занавесками и драгоценными марципановыми арабесками на потолке и на стенах. Предолгое молчание.
Наконец, Пипин выпрямился на троне и беззвучно промолвил:
— Собственно говоря, это не плохая идея, — насчет великана.
— Прекрасная идея! — подхватили советники.
— Он победил бы жителей Страны Чудес, и толстосумы овладели бы, наконец, их кладом.
— Толстосумы овладели бы, наконец, кладом! — эхом прошло среди советников.
— Но клятва? — молвил король и поник.
— Но клятва? — печально повторили советники и вопросительно посмотрели на советника Полная-Чаша, точно он мог помочь делу.
У того на лоб легли глубокомысленные морщины; он на мгновение поколебался, затем распахнул дверь и крикнул наружу:
— Немедленно привести сюда Буквоеда!
Вслед за этим загремел опускающийся подъемный мост, и по нем промчалась вниз к столице карета…
Когда карета вернулась, в ней сидел старый, белый, как лунь, лилипут, в черном шелковом камзоле, черных шелковых штанишках до колен и белых чулочках. Это был Буквоед, знаменитый ученый юрист Лилипутии и друг детства престарелого Сыра-в-Масле.
Старика тотчас провели к королю. Согбенный, как буква «Г», он вошел в зал, ибо за всю свою долгую жизнь сделал так много поклонов перед королем, что его спина навеки искривилась. Голова его почти касалась пола, когда он кланялся.
Так, с низко опущенной головой, предстал Буквоед пред креслом короля, поклонился и стал расшаркиваться, пока советник Полная-Чаша не положил ему руку на плечо и громко (Буквоед был глуховат), что есть силы, крикнул:
— Дорогой наш Буквоед! Мы хотим послать великана на войну против Страны Чудес. Но как известно, его королевское величество поклялись короной, что этот невежа будет повешен живьем. Что делать? Помогите нам!
Старик поглядел на пол, потом на потолок, осмотрелся кругом, ушел в дальний угол, сел на стул и подпер рукою голову.
В немом ожидании застыли советники, в немом ожидании застыл на своем троне король, пока, наконец, Буквоед, с поклонами, не подошел к нему.
— Какой… у-у… буквальный текст… клятвы?
Король, разинув рот, посмотрел на советников, а советники, с еще более умным видом, посмотрели на короля. И после того, как они минуту стояли так, уставившись друг на друга, советник Полная-Чаша обратился к старику и прокричал ему в ухо:
— Дорогой наш Буквоед, никто из нас не может припомнить!
Старик снова заковылял к своему стулу, опять подпер рукою голову на несколько минут, закатил глаза, как бы желая прочесть нечто, написанное у него самого на голове, повернул глаза обратно на мир и медленно покинул свой угол.
Советники выжидательно глядели на него. Немой, неподвижный и напряженный, сидел король на троне. Буквоед отвесил еще несколько поклонов и прохрипел дрожащим голосом, отчеканивая каждое слово:.
— Если… у-у… никто точно не знает текста… у-у… королевской клятвы, то королевскую клятву не нужно выполнять буквально… По данному вопросу… у-у… я полагаю, вполне достаточно, если великан будет сделан неуязвимым для ран и будет повешен… у-у… после войны…
Он умолк, поклонился и стал расшаркиваться без конца, пока, наконец, советники не стали пожимать ему руку. А король гордо выпрямился на троне и, заикаясь от радости, молвил:
— Слава богу! Слава богу! Теперь нет ппреппятствий ддля войны! Но… — запнулся Пипин, — согласится ли великан участвовать в войне?
Тут советник Полная-Чаша, позабыв правила этикета, визгливо засмеялся.
— Ха-ха-ха! Уговорить его не составит для меня никакого труда! Ведь, он так же глуп, как и велик ростом. Прикажите, ваше величество, поручить это мне.
Пипин, с облегчением кивнул головой, затем повернулся к седовласому Буквоеду, благосклонно потрепал его по плечу и сказал:
— Отныне вы будете именоваться не ученым юристом, а королевским обер-ученым юристом!
Буквоед поклонился так низко, что чуть не перекувыркнулся.
* * *
Серое, пасмурное небо нависло над столицей. Скопились темные тучи, дождь лил, как из ведра. Дети бедняков тихонько забирались в сады пряничных вилл и подставляли раскрытые рты под водосточные трубы, так как вода стекавшая по сладким крышам, имела вкус сахара и пряника.
Само собой разумеется, Муц не разгуливал по улицам в такую погоду. Он сидел у входа в пещеру. Буц рядом с ним забавлялся своей дубинкой и свирепо грозил Стране Чудес. А Муц задумчиво поглядывал на остроконечные пряничные башенки и шоколадные куполы столицы, качал головой и удивлялся глупому лилипутскому народу, который вечно терзается новыми заботами и теперь молит об освобождении от жителей соседней страны.
