Пока профессор поднимал маленьких девочек, которые были больше напуганы, чем ушиблись, и пока остальные ученики толпились вокруг них, я спокойно вышел из школы. Потом завернул за угол и незамеченным скрылся среди растущих рядом деревьев.
— Великолепно! — воскликнул Тыквоголовик.
— Вы абсолютно правы, — согласился Жук-кувыркун. — С тех пор как я стал сильно увеличенным, я не перестаю благодарить себя за бегство из школы. Потому что даже блестящие знания принесли бы мне мало пользы, если бы я остался крошечным и незначительным насекомым.
— А я и не знал прежде, — сказал Тип, с недоумением разглядывая Жука-кувыркуна, — что насекомые носят одежду.
— Да, не носят в их обычном состоянии, — ответило существо, — но во время моих странствий мне выпал случай спасти девятую жизнь портного. Вы, вероятно, знаете, что портные, как и кошки, имеют девять жизней. Портняжка был очень счастлив, потому что с потерей девятой жизни ему пришёл бы конец. Он упросил меня принять от него элегантный костюм, который я сейчас и ношу. Он очень идет мне, не правда ли?
Жук-кувыркун встал и медленно повернулся вокруг своей оси, чтобы все смогли достойно оценить великолепие его персоны.
— Да, вам, вероятно, попался хороший портной, — промолвил Страшила с лёгкой завистью.
— Во всяком случае, у этого портного было доброе сердце, — заметил Ник Лесоруб.
— Однако куда вы направлялись, когда увидели нас? — спросил Тип Жука-кувыркуна.
— Да особенно никуда, — последовал ответ, — хотя у меня есть намерение посетить Изумрудный город. Я хочу организовать курс лекций для избранной аудитории на тему «Польза увеличения».
— Мы как раз направляемся в Изумрудный город, — сказал Железный Дровосек, — и если это вам по душе, приглашаем вас путешествовать в нашей компании.
Жук-кувыркун поклонился с большим изяществом.
— Мне доставляет огромное удовольствие, — сказал он, — принять ваше доброе предложение. Должен признаться, что я даже не мог надеяться встретить в пределах Страны Оз такую подходящую для себя компанию.
— Это правда, — заметил Тыквоголовик. — Мы очень подходящие. Впрочем, в той же мере мы милы и обаятельны.
— Боюсь показаться излишне откровенным, но всё же вы все не совсем… не совсем обычные, верно? — спросил Жук-кувыркун, с нескрываемым интересом переводя взгляд с одного на другого.
— Не больше, чем вы, — ответил Страшила. — Всё в жизни необычно до тех пор, пока вы не привыкнете к нему.
— Какая глубокая философская мысль! — восхитился Жук-кувыркун.
— Да, мои мозги неплохо работают сегодня, — заметил Страшила с ноткой гордости.
— Итак, если вы хорошенько отдохнули и посвежели, давайте направим свои стопы в сторону Изумрудного города, — предложила увеличенная особа.
— Мы не можем, — сказал Тип. — Козлы сломали ногу, поэтому они не могут направить свои стопы к Изумрудному городу. К сожалению, вокруг не растёт лес, чтобы можно было изготовить новый сустав взамен сломанного. Мы не можем оставить лошадь. А у Тыквоголовика такие слабые суставы, что он вынужден ехать только верхом.
— Бедняга! — вскричал Жук-кувыркун. Затем он внимательно оглядел компанию и сказал: — Если Тыквоголовик едет верхом, то почему бы не позаимствовать на время одну из его ног для лошади, которая его везёт? Ведь, я полагаю, они оба сделаны из дерева.
— Вот истинно мудрая мысль! — одобрительно отозвался Страшила. — Хотел бы я знать, как это мои мозги не додумались до этого! Принимайтесь за работу, дорогой Ник, и приспособьте ногу Тыквоголовика для лошади.
Джеку не особенно приглянулась эта идея. Но он позволил Железному Дровосеку отнять у него левую ногу и сделать из неё ногу для Козел. Последние также были не в восторге от этой операции. Они что-то проворчали насчет хорошего обхождения с ними. Как они выразились, это было обращение «мясника со скотом на бойне». В довершение Козлы заявили, что их новая нога — это просто позор для любой уважающей себя лошади.
— Я попросил бы вас выбирать выражения, — обиделся Тыквоголовик. — Не забывайте, пожалуйста, что вы ругаете мою ногу.
— Как я могу забыть об этом, — ответила лошадь, — если эта нога так же непрочна, как и все остальные части вашей персоны.
— Это я непрочен? — закричал Джек. — Как вы смеете называть меня непрочным?
— А почему бы и нет? Ведь вы сделаны так же нелепо, как какой-нибудь прыгающий человечек, — сказали Козлы, вращая своими выпученными глазами. — Вы даже голову не можете держать правильно, поэтому никогда нельзя сказать, куда вы смотрите: вперёд или назад.
— Прошу не ссориться, друзья! — вмешался Железный Дровосек. — У каждого из нас есть недостатки. Давайте же терпимо относиться к слабостям друг друга.
— Отличное предложение, — одобрил Жук-кувыркун. — У вас, должно быть, прекрасное сердце, мой металлический друг.
— Так оно и есть, — ответил польщённый Ник. — Сердце — лучшая часть моего организма. Но пора возобновить путешествие.
Железный Дровосек посадил Тыквоголовика на Козлы и привязал его верёвками к сиденью. Теперь упасть он не мог. Затем во главе со Страшилой друзья двинулись в сторону Изумрудного города.
Вскоре путники обнаружили, что Козлы хромают. Их новая нога оказалась длиннее старой. Пришлось сделать остановку, пока Железный Дровосек укорачивал её топором. После этого деревянному коню стало шагать гораздо легче. Но Козлы всё равно были чем-то недовольны.
— Какая досада, что сломалась ещё одна нога! — ворчали они.
— Как раз наоборот, — небрежно заметил Жук-кувыркун, который шёл рядом. — Вам надо радоваться, что так обошлось. От лошади всегда мало пользы, если она не объезжена.[1]
— Извините, — сердито сказал Тип, обиженный за свои деревянные создания — Козлы и Джека, — позвольте заметить, что ваша шутка неудачна. Настолько неудачна, насколько и стара.
— Успокойтесь, это всего лишь шутка, — уверенно объявил Жук-кувыркун, — притом возникшая из игры слов. Подобная игра, или каламбур, уважается среди образованных людей.
— Как это следует понимать? — спросил обескураженный Тыквоголовик.
— Это надо понимать так, мой дорогой друг, — объяснил Жук-кувыркун, — что в нашем языке много слов, имеющих двойное значение. Чтобы сочинить каламбур, надо нарочно смешать оба эти значения. Так может поступить только личность, обладающая большой культурой и изысканностью мысли. Кроме того, играть словами может только тот, кто свободно владеет языком.
— Я не верю в это, — убеждённо сказал Тип, — любой может произнести каламбур.
— Нет, не так, — остался непреклонным Жук-кувыркун. — Игра слов требует высокого уровня образования. Вы достаточно образованы, молодой человек?
— Да не особенно… — смутился Тип.
— Тогда вы не можете судить об этом. Я сам высокообразован. И утверждаю, что каламбуры рождают гении. Вот, например, если бы я ехал на этих Козлах вместе с Тыквоголовиком, то я назвал бы их не просто животным. Они стали бы у меня… экипажем. Потому что они были бы одновременно и лошадью, и кабриолетом — двухместной коляской с откидным верхом.
При этих словах Страшила открыл рот от изумления. Железный Дровосек резко остановился и укоризненно посмотрел на Жука-кувыркуна. Козлы громко фыркнули от смеха. Даже Тыквоголовик постарался прикрыть рукой улыбку. Он не мог сменить улыбку на хмурый взгляд, потому что, как известно, она была вырезана на его лице.
Однако Жук-кувыркун продолжал идти с важным, напыщенным видом, как будто высказал замечательную мысль. Поэтому Страшила не удержался от замечания:
— Я слышал, мой дорогой друг, что вы стали сверхобразованной личностью. Но хотя я питаю глубокое уважение к мозгам независимо от того, как они устроены, я начинаю подозревать, что в ваших мозгах лёгкая путаница. В любом случае я вынужден просить вас держать свою образованность в рамках приличий. По крайней мере, до тех пор, пока вы находитесь в нашем обществе.
— Мы не себялюбивы, — добавил Железный Дровосек, — и очень добросердечны. Но если превосходство вашей культуры снова даст о себе знать подобным образом… — Он не закончил мысль, но так выразительно покрутил своим сверкающим топором, что Жук-кувыркун испугался и отодвинулся подальше.
Некоторое время шли молча. Затем высокообразованный Жук после глубокого раздумья проговорил смиренным голосом:
— Я буду стараться сдерживать себя.
— Такой ответ мы и ожидали, — доброжелательно ответил Страшила. Таким образом, дружеская и доверительная атмосфера снова воцарилась в компании, и путники продолжили своё путешествие.
