Звери испуганно переглянулись, а человечек, зажав в ладонях амулет, прошептал:
– Я её спасу… Я спасу её и своих родителей, и мы снова будем вместе!
– А что случилось с вашей живой природой? – воспользовавшись наступившим молчанием, спросил Мурзик. – Я не видел здесь ни одной собаки или кошки.
– Да и птиц, к сожалению, нет, – встрепенулась Карлуша, – кроме этих, как их… птицелюдей… Скукотища такая! В нашем мире, из которого мы пришли, всегда поют птицы – и днём, и ночью. Неужели у вас их нет?
– Да, жить без птиц – очень тоскливо! – поддержал друзей Лёшик и, покосившись на Мурзика, добавил: – и без котов с собаками тоже.
В ответ старик горестно вздохнул:
– Вы совершенно правы. Так было не всегда. Птицы исчезли с тех пор, как у нас на острове стали происходить всякие грустные вещи. Я вот пытаюсь вспомнить, когда же в последний раз видел птичку, – и не могу, если не считать, конечно, вчерашнего дня, – и он выразительно посмотрел на Карлушу.
Ворона, очень довольная общим вниманием, гордо прошлась взад и вперёд по комнате, продемонстрировала своё умение каркать и даже попыталась взлететь, приговаривая: «У нас-то этого добра навалом. Вот посмотрите хоть на меня – я и умная, и красивая…»
– Постой, постой, Карлуша, ты что-то разошлась, – с доброй улыбкой остановил хвастунью Лёшиков. Ему не хотелось сейчас наблюдать, как ворона похваляется, – гораздо важнее было выяснить всю правду об острове до конца. – Так куда же исчезли все ваши птицы?
– Вы же знаете, что ведьма ненавидит всё живое, все силы природы, неподвластные ей, – сказал Гелор. – Кого она смогла поймать, тех посадила по клеткам и запретила петь. А те птицы, что сумели остаться на свободе, сами покинули наш остров, потому что небо теперь принадлежит не им, мягким и добрым созданиям, а злобным слугам колдуньи – летающим уродцам, которых вы назвали птицелюдьми.
– И что, они летают везде, где только хотят? – в ужасе спросила Карлуша, которая до сих пор была уверена, что птицелюди обитают только во владениях Жиролы, а здесь-то ей ничто не грозит – она всегда сумеет подняться в небо и улететь от опасности.
– К сожалению, да, – грустно кивнул Гелор. – Конечно, они летают не так далеко и высоко, как птицы, ведь они тяжёлые и неповоротливые, и крылья у них бумажные. Но всё-таки эти создания колдуньи, которая любит ставить всякие злые опыты, приносят нам немало хлопот. Скрежет крыльев птицелюдей особенно хорошо слышен во тьме – слуги Жиролы облетают весь остров дозором, чтобы люди и ночью испытывали страх перед колдуньей.
– А что она ещё придумала? – дрожащим голоском спросила Банечка. – Мне показалось, или вы говорили про острые когти и клыки?
– Она многое изобрела. Ведьма превращает наших людей в своих верных слуг, ходячих монстров. Ради забавы она уродует их, добавляя что-то от животного, что-то от насекомого, а что-то оставляя человеческое. Я не знаю точно, но мне кажется, что некоторых людей она, не изменяя облика, лишает сердца и разума. Посмотришь на них – вроде люди, такие же, как мы. Но они только с виду, потому что они ничего не понимают в происходящем, всё забыли и слушаются только её, свою повелительницу. За такого человека мы и приняли тебя, Сатор, и чуть не казнили! Прости нас! – и Гелор упал бы на колени перед человечком, если бы Лёшик вовремя не подхватил старца за руки и не поставил на ноги.
– Перестаньте просить прощения, ведь это уже забыто, – сказал он и, вернувшись к теме, спросил: – А как же мои родители?.. Вы говорили, они в плену у ведьмы. Почему же она не превратила их в чудовищ?
– Курон и Ванери слишком сильны, чтобы поддаться злому колдовству, – успокаивающе поднял руку старец. – Но их участь всё равно горька: они томятся в темнице, в клетках…
– Но почему вы их не освободите? – вскричал возмущённый Лёшиков. – Почему не соберёте войско? Разве можно вот так жить, как вы, сдаться и не бороться с этой колдуньей!
Гелор открыл было рот, желая что-то объяснить, и тут же замер: у входной двери послышались сначала лёгкие шаги, а потом шуршание и царапанье – кто-то явно пытался открыть дверь и очень усердствовал в своих намерениях. Вся команда Лёшика насторожилась. Жек принял боевую стойку, готовый броситься на непрошеного гостя, Карлуша встала у двери, собираясь заклевать недруга, а мышка угрожающе оскалила зубки. Но не успели они что-либо предпринять, как дверь распахнулась, и в комнату ввалился… Мурзик. Увидев своих друзей в боевой готовности, он шумно перёвел дух и возмущённо спросил:
– А что это вы тут делаете? Бросили меня одного, дверь заперли, не пускаете… Наверное, вы тут завтракаете без меня? Что, на острове еды мало, и вы боитесь, что на всех не хватит? – и он со вполне серьёзным, хотя и комичным неудовольствием обвёл глазами комнату, ища тщательно спрятанный при его появлении завтрак.
Не говоря ни слова, друзья переглянулись и покатились со смеху. Старец смотрел на них как заворожённый: он уже очень давно не видел, чтоб кто-нибудь смеялся так беззаботно, заливисто и искренне, чтобы кто-то так умел радоваться жизни… В их королевстве такого не случалось уже очень и очень давно.
– Солнце встало, Мурзик спал. Что такое? Кар-кар-кар! – отсмеявшись, проговорила Карлуша.
Друзья снова засмеялись. Не всё так плохо, пока ворона по-прежнему сочиняет свои дурацкие песенки.
– Подумаешь, поспал немного, – обиженно проговорил кот и уселся на диване, всё ещё принюхиваясь, не пахнет ли тут чем-нибудь вкусным. – Что тут смешного? – и он занялся утренним умыванием, старательно вылизывая лапы.
– Не обижайся на нас, Мурзик, – вступил в разговор Лёшиков, пытаясь успокоить кота. – Просто сначала мы решили, что кто-то чужой пытается к нам пролезть. А рассмеялись от облегчения, увидев, что это всего лишь ты.
– Всего лишь, – буркнул кот. – Не всего лишь, а целый Я! – и Мурзик с любовью погладил себя по действительно выдающемуся животу.
Недоразумение быстро было забыто, тем более что кот с удовольствием отвлёкся на еду, которую принесли по знаку хозяина дома. Быстро позавтракав, друзья вышли из дома в сопровождении Гелора, чтобы осмотреть окрестности. Однако каково же было их изумление, когда на площади их окружила толпа маленьких человечков.
Увидев Лёшикова, жители радостно заулыбались, а кто-то из толпы выкрикнул: «Аро!» Услышав этот клич, остальные подхватили его и стали все вместе повторять «Аро! Аро!». Теперь непонятное слово эхом разносилось по всей площади.
– Что они кричат? – спросил Лёшиков.
– Так в нашей стране приветствуют друзей, – пояснил Гелор. – «Аро» в переводе с куронского означает: «Ура, мы очень рады тебя видеть!»
– Спасибо, спасибо, – смущённо произнёс тронутый таким добрым отношением Лёшиков. – Я ничего ещё не сделал, чтобы заслужить эти почести, но я очень надеюсь, что сумею вам помочь. Спасибо, друзья мои!
– Ваша скромность делает вам честь, Сатор, – с достоинством отозвался Гелор. – До нашего острова уже донеслись слухи о том, как в мире больших людей вы утёрли ведьме нос. Теперь надо лишить её силы и в нашей, волшебной стране.
– Интересно, откуда вы это узнали? – удивился Лёшик и, взглянув на Карлушу, всё понял.
Ворона тут же принялась чистить пёрышки, всем видом демонстрируя: «Уж я-то тут совсем ни при чём». Но сквозь эту показную суету отчётливо проглядывало смущение.
– Ну я так, для того, чтобы объяснить ситуацию, – переминаясь с лапки на лапку, проговорила птица, когда поняла, что остаться в стороне не удастся. – Ты же не против, да?
Человечек не ответил, потому что торжественные аплодисменты и восклицания грянули с новой силой. Лёшиков не привык к таким овациям в свою честь; вся его команда тоже растерялась, но положение, к счастью, невольно спас Мурзик. Совсем рядом с ним стояла маленькая девочка, с восхищением разглядывавшая его искрящуюся на солнце рыжую шерсть и великолепный, трубой поднятый хвост. Теребя за рукав своих родителей и указывая на кота, она громко закричала:
– Смотрите, смотрите, у этого зверя глаза горят и переливаются на солнце. Они отливают то золотистым, то фиолетовым! Папа, папа, можно мне на нём покататься?
Кот ахнул и попятился. Но девочка, которая всё стремилась пристроиться к нему поближе, была такая пухленькая и симпатичная, так скакала и резвилась перед ним, что, несмотря на то что у него зарябило в глазах, Мурзик всё же не смог остаться равнодушным. Он галантно опустился перед малышкой на передние лапы, давая возможность забраться ему на спину.
– И-го-го! – закричала девочка, усевшись верхом на кота, и тот, совсем потеряв дар речи от возмущения (неужели он похож на ездового коня?!) и одновременно симпатии к ней, всё же сделал с девочкой на спине один круг по площади.
– Слава большим друзьям нашего Сатора! – вскричала толпа. – Мы готовы драться со злой ведьмой!
– Это самое главное, – твёрдо сказал Лёшиков. – Только вместе мы справимся с ней.
