Хотя в Москве тоже было несладко – чуть засидишься на каком-нибудь чемодане, сразу получишь другим чемоданом по башке. Эти рабочие в аэропорту кидали груз с такой богатырской силой, что ой-ёй-ёй! – тут не зевай, прибьют за милую душу.
Правда, ещё она любила покататься на тележке с напитками, дурея от их пахучих капель во время езды по узкому проходу. Высший класс – пробежать по кромке рюмки и усесться на какой-нибудь распаренной от духоты, потной шее пассажира. Пощекотав её слегка, можно было рвануть к табло «застегните привязные ремни» и погреться на нём, но только чуть-чуть, недолго, поскольку накал возрастал, и появлялась опасность нечаянного самосожжения.
А однажды наша муха залетела в кабину пилотов, и здесь её ждали новые опасности – по неосторожности она села на волосатую руку лётчика и двинулась в дебри волос на его грудь. Мгновение – и она лишилась бы жизни!.. Потому что лётчик свободной рукой ка-ак трахнет себя по груди, муха еле ноги унесла.
В кабине было уютно, прохладно, а в салоне из маленьких щёлок били ураганные струи искусственного ветра (фу, до чего противно!), и всё же ей захотелось обратно в салон, подальше от угроз со стороны лётного состава. Не тут-то было!
Дверь в салон оказалась наглухо закрыта!
Полетав под потолком, она спустилась, обессиленная, на ручку штурвала, (и, будучи тёмно-серого цвета, оказалась незамеченной.) Похоже не заметили! Во всяком случае, на неё никто не обращал внимания.
Она застыла здесь, вцепившись лапками в ребристую поверхность резины, и вдруг почувствовала какое-то незнакомое доселе притяжение своего тела к штурвалу.
Она будто срослась с ним, прилипла к нему, страх куда-то пропал, и сделалось приятно, впервые в жизни, так приятно сделалось, что она даже улыбнулась про себя, Оказывается, мухи тоже умеют улыбаться, когда чувствуют что-то новое.
Короче, ей, мухе, показалось, что она ведёт самолёт! Да что там показалось! Всё происходило наяву, но как во сне.
Штурвал качнулся чуть влево, и муха качнулась вместе с ним.
Через пару минут штурвал накренился в правую сторону, и муха всем своим существом ощутила это качание.
О-о-ох! как здорово, и совсем не страшно.
Позади неё сидел пилот, который будто дремал в своём кресле. Нет, не дремал. Он просто не двигался и смотрел на свои дурацкие приборы, светящиеся в темноте.
А муха тем временем рулила самолётом!.. Этой гигантской многотонной махиной, которая распласталась своими крыльями на огромной вышине!..
Где-то далеко внизу простирался то ли океан, то ли суша. Но мухе было не до того, чтобы разбираться, что там, под брюхом самолёта.
Внутри неё пела какая-то великая торжественная музыка, исполняемая каким-то огромным симфоническим оркестром.
Впервые в жизни она почувствовала счастье. Ей хотелось жить и летать, а летать – значит жить.
Но в следующее мгновение она была убита наповал. Второй пилот стукнул по её спине обложкой бортового журнала, и жизнь мухи кончилась, будто не начиналась вовсе.
А в это время другая муха сидела на навозной куче на станции Гунявино под городом Хрыжополем Нижнебермудской губернии.
Она была в полной безопасности и прожила долгую счастливую жизнь, умерев на месте еды своей смертью, когда подул промозглый ветер, и наступили суровые зимние холода.
Я ухо приложил к земле.
Александр Блок
Я приложил к Земле ухо. И услышал, как она молчит.
Я подождал немного, а она молчит и молчит. Тогда я обратился к ней по-русски:
– Не молчи. Скажи мне что-нибудь, пожалуйста.
Вдруг я услышал гул. Он был сначала тихий-тихий, едва слышный. Затем стал нарастать. И наконец сделался оглушительным.
– Не пугай меня, Земля, – сказал я. – Ты, наверное, на кого-то сильно разгневана, не так ли?..
Гул прекратился. Значит, я угадал, что она хотела мне сказать.
– Я понимаю, – сказал я, – чем ты недовольна. Войны, кровопролития, людские страдания продолжаются. Ты существуешь миллионы лет, а человек, тебя населяющий, так и не избавился за всё это время от ненависти и вражды. Люди – разные, но сколько среди них тупых и тёмных, бессовестных и грубых. Любовь – настоящая – редкость, а счастье понимается большинством как обилие денег и наслаждений. Как дальше жить?.. Кто посоветует, что делать и к чему стремиться?
Опять молчит. И я молчу. Жду – вдруг услышу какой-нибудь голос?!
Дождался. Земля разверзлась, и из неё плеснул огонь. И в этом огне я увидел маму и папу. Они стояли как живые, хотя умерли давным-давно. Огонь исчез, и я смог к ним обратиться:
– Мои дорогие!.. вы сгорели в пламени времени. Ваши жизни были исковерканы неимоверными страданиями. Но я – ваш сын – помню о вас и знаю, что вы оттуда – ИЗ-ПОД ЗЕМЛИ! – смотрите на меня каждый день!.. Обещаю вам, мои дорогие, что я до последнего дыхания буду верен вам, памяти о вас!..
Земля снова загудела. Но сейчас она гудела торжественно и величаво. Я услышал звуки «Реквиема» – видения родителей исчезли, – но музыка продолжалась.
Когда-нибудь, Саша, я надеюсь, и ты услышишь гулы Земли и, может быть, тебе тоже явится мой голос как живой.
И музыка продолжится…
ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ!
ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ!
ВСЕМ, КТО УЖЕ КУПИЛ ЭТУ КНИЖКУ,
ИЛИ СОБИРАЕТСЯ КУПИТЬ!
ИЛИ ВОВСЕ ДАЖЕ НЕ СОБИРАЕТСЯ ЭТОГО
ДЕЛАТЬ!
Для всех вас есть новость: читатели книги «Сказки для Саши» становятся участниками конкурса! Потому что они – не просто читатели, а создатели! Дорисуй персонажам то, что не дорисовал наш рассеянный художник, раскрась картинки, и то, что получится – пришли в издательство «Рипол классик». На конкурс «Развивающая книжка».
Можно присылать отдельные иллюстрации, а можно всю книжку целиком.
ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ!
ОБЕЩАЕМ: жюри вместе с автором рассмотрит
ВСЕ присланные работы.
ГАРАНТИРУЕМ: самые удачные работы будут
награждены призами.
КЛЯНЁМСЯ: победителей ждут подарки!
Наш адрес: 109147, Россия, Москва.
Ул. Большая Андроньевская, 23.
Главному редактору.
