— Джесс, замолчи, а? — попросил он.
— Я правда не понимаю, — уронил мистер Адамс.
Джесс решила так это не оставлять. Она показала на Фрэнка, который запихивал пятипенсовик себе в карман.
— Разве не вышло так, что он только что… ну… сотворил зло под видом добра? — спросила она.
— Да вроде бы нет, — отозвался мистер Адамс. — Откуда у тебя такие мысли?
— От одной дамы по имени Джессика, — начала Джесс. — Она…
— А, цитата, — неловко рассмеялся мистер Адамс. — Боюсь, ваши друзья уже заждались. А где ты видела ту даму?
— В Усадьбе на Лондонском шоссе, — ответила Джесс. — Фрэнки говорит, это был ваш дом.
— Фрэнки многовато выдумывает, — покачал головой мистер Адамс. — Но мы действительно там жили. Недолго. Это правда.
Мартин и Вернон тем временем потеряли терпение. Вернон крикнул:
— Вы там весь день будете торчать или можно уже постучаться?
— Стучи, — крикнул в ответ мистер Адамс и, не сказав больше ничего, направился в заросший сад за домом цвета сыра.
Фрэнк и Джесс подошли к двери, а Вернон постучал. Как обычно, появилась тетушка — с прыгающей во рту сигаретой и в краске с ног до головы.
— А, — сказала она. — Явились. Я уж и не чаяла. Но без крови. Не можете раздобыть? Хотя бы капельку?
Мартин покосился на Вернона.
— Я знаю, куда тебе нужно врезать, — заявил он. — Хочешь — опять пойдет.
Вернон явно не хотел и даже разозлился.
— Ладно, ничего, — сказала тетушка. — Я все прекрасно помню. — И она снова зашагала в комнату с мольбертом, а четверка натурщиков поплелась за ней.
У двери детской стояли Фрэнки и Дженни. Они посмотрели на Вернона. Вернон кивнул. Фрэнки и Дженни ответили ему короткими яростными кивками и поспешили прочь.
Фрэнку показалось, что второй сеанс был ничем не лучше первого. Чокнуться впору. Надо было сидеть смирно и находить предметы для разговора, чтобы тетушка ни о чем не догадалась, а тем временем прислушиваться к тому, как Фрэнки и Дженни переворачивают весь дом. Фрэнку страстно хотелось помочь им. Он был уверен, что это всяко получше позирования, и просто умирал от желания проверить, правда ли, они везде посмотрели. Судя по грохоту, действительно везде, но он хотел убедиться. Фрэнк слушал только их шарканье и топот. Он ловил каждый шорох и ломал себе голову, что бы это могло означать. Потом совсем рядом раздался жуткий грохот, так что даже тетушка отвлеклась от своей живописи. Она подняла брови.
— Похоже, это были все сковородки, — заметила она. — Что там вытворяют эти дети?
— Готовят обед? — предположил Вернон.
— Да-да, — подхватила Джесс. — Так и бывает — хочешь взять самую маленькую сковородочку наверху, чтобы поджарить яичницу, тянешься, тянешься, и тут вся стопка — бух на пол!
— Только не думайте, что у нас в хозяйстве водятся яйца, — сказала на это тетушка.
— Тогда шпинат, — поспешно продолжила Джесс. — Для него нужна самая большая сковородка с самого низа стопки. Потянешь за нее — и все падает.
— Шпината тоже нет, — сказала тетушка.
— А ведь шпинат страшно полезный, — сообщил Вернон.
— Только вот когда его готовишь, ужасно упаривается, — добавил Мартин.
— И получается большая сковородка с ничем, — бодро завершила Джесс.
— По грохоту так оно и было, — кивнула тетушка. — Около сотни самых больших сковородок с ничем. Эй, вы, перестаньте ерзать!
Все постарались застыть, продолжая прислушиваться к изысканиям. Шум стоял такой, будто по полу разбрасывают книги и какие-то коробки, что-то катят, волокут, потом донеслись медленные гулкие шаги — девочки отправились наверх, проверяя по пути каждую ступеньку. После этого шум стал приглушенным — и вдруг по потолку над ними прохромала Дженни. Все невольно задрали головы.
— Смотрите перед собой, — велела тетушка и вдруг неожиданно громко закричала: — Дженни! Вон из моей спальни, у меня там сохнет холст!
Над головой настала долгая тишина. Джесс, Фрэнк, Вернон и Мартин послушно глядели прямо на тетушку, понимая, что Дженни никуда не ушла. Потом послышался осторожный шаркающий шажок. Потом еще один. Фрэнк перестал дышать. А тетушка все писала и, казалось, ничего не слышала.
— Погода улучшается, — с дикой отвагой воскликнула Джесс. — Была плохая, стала еще хуже, и это прекрасно, правда?
— Конечно, — согласилась тетушка. — Со дня на день жди торнадо.
— В земле пробуждаются корешки, — продолжала Джесс.
— И вылезают картошкой вверх, — подхватила тетушка.
Фрэнк пнул Джесс и был сердечно рад, услышав, как наверху тихонечко закрылась дверь.
Некоторое время было совершенно непонятно, чем заняты Фрэнки и Дженни, а потом и вовсе настала полная тишина. И тут внезапно послышались их голоса — совсем рядом, за окном:
— Смотри, какой большой пучок травы, Дженни. Помоги мне его вытащить.
Пауза. Потом голос Дженни:
— Ненавижу мокриц.
Фрэнк совершенно не понимал, чем они заняты, пока не услышал, как они топают по дереву. Тогда он сообразил, что они залезли на мельничное колесо и обшаривают дощечку за дощечкой. Какие умницы, что додумались до этого! — обрадовался он. Да и слушать было интересно. Голоса поднимались все выше и выше и наконец оказались на самом верху колеса.
— Дженни! — окликнула Фрэнки. — Я нашла мышиное гнездышко! Иди сюда, посмотри! Десять мышаток!
За стеной проковыляла Дженни. На какой-то миг натурщики решили, будто Фрэнки специально говорит «мыши», а имеет в виду ожерелья. Но это оказалось не так. Дженни взвизгнула:
— Ой, Фрэнки, а вдруг они ко мне побегут! — послышались торопливые неровные шаги, и Дженни стала спускаться с колеса — ужасно быстро.
— Ну что ты как маленькая! — закричала на нее Фрэнки.
— Мыши, надо же, — хмыкнул Вернон. — Вот смешно, что девчонки боятся мышей.
— Я не боюсь, — возразила Джесс.
— А Кэт Мэтьюз — еще как, — отозвался Мартин.
— Джесс боится гусениц, — сообщил Фрэнк.
— Глупышка! — сказала тетушка. — Послушайте, перестаньте тянуть головы, а? Потом, если захотите, пойдете и поймаете этих мышей. Один вред от них.
Потом снаружи донеслись совершенно неописуемые звуки — какой-то хруст и скрежет и удаляющиеся шаги. Внезапно в окне показался кусок железной трубы. Вернон вздрогнул.
— Это же водосток! — прошептал он.
Похоже, теперь Фрэнки забралась на крышу. Наверное, сестрички решили обыскать и вправду все. Дженни, судя по голосу, остановилась на полпути с колеса и отдавала оттуда распоряжения:
— Фрэнки, если ты схватишься вон за тот выступ слева… ой нет, справа… справа, Фрэнки… то можно будет подтянуться к трубе…
Послышались неуверенные приглушенные шажки. Мимо окна пролетел кусок шифера, а за ним нечто похожее на колпак от дымовой трубы.
— Осторожно! — закричала Дженни. Четверка натурщиков снова принялась трещать без умолку.
— Всегда считала, что крошка Вилли-Винки — страшная чушь, — заявила Джесс.
— Когда к нам в последний раз приходил трубочист, — поведал Мартин, — он был весь в белом. И даже не запачкался!
— У нас за месяц ветром шесть листов шифера сорвало, — пожаловался Фрэнк.
— Когда я падал с нашей крыши, — похвастался Вернон, — то потом надо было накладывать швы.
Их прервал долгий скользящий рокот. Шифер так и посыпался. Дженни продолжала лихорадочно командовать.
— Ну, негодницы! — возмутилась тетушка. — Что они там вытворяют?!
Дождь шифера прекратился. Послышался шелест. Натурщики прямо-таки видели, как Фрэнки соскальзывает с крыши. До них донесся крик мистера Адамса:
— Фрэнки! Слезай немедленно! Дженни, сию же минуту слезай с колеса, оно совсем гнилое! Фрэнки, сейчас же вниз!
— Не могу, — отозвалась издалека Фрэнки. Это было невыносимо.
— Можно, мы пойдем снимем ее? — взмолился Вернон.
— Сидите смирно! — велела тетушка. — Он справится.
