А потом родители добежали наконец до детей, и было много поцелуев, подзатыльников и вопросов.
— Где вы пропадали всю ночь?
— Кто вас похитил?
— Почему домой не пришли?
— Ну, Громила, щас как ремень сниму!!!
Дети были способны разве что тыкать пальцами на груду сокровищ и твердить:
— Глядите, что мы нашли! Это все Адамсов!
— А ведь и правда, — проговорила тетушка, проталкиваясь сквозь толпу родителей, — выглядела она, с точки зрения Джесс, куда менее рассеянной, чем обычно. Она хлопнула Вернона по спине так, что едва не сшибла с ног, и стоявшего рядом мистера Уилкинса тоже.
— Повезло тебе, черныш, — заметила она. Фрэнку подумалось, что мистеру Уилкинсу эти слова не понравились.
— Сэр, опознаете ли вы эти вещи как вашу собственность? — спросил полицейский у мистера Адамса.
Мистер Адамс протиснулся поближе и встал рядом с тетушкой. Он тоже уже не казался таким уж рассеянным и заметно повеселел.
— Да, — кивнул он. — Опознаю. У меня в столе есть список.
— Ну вот, — заметил Мартин. — Теперь-то вопрос с домом у вас решен.
— А зачем он нам? — улыбнулся мистер Адамс. — Усадьба для нас великовата.
Мартин не знал, что ответить.
Второй полицейский осмотрел развалины хижины.
— Дети, кто-нибудь из вас знает, что случилось с мисс Айремонжер? — спросил он.
— Ее съела кошка, — честно ответила Джесс, и ей, само собой, никто не поверил. Папа велел ей оставить глупые шутки. Джесс едва не расплакалась из-за того, что ее отругали, и тут она увидела человека, который ей верил.
Это была та дама, что дала ей Глаза. Она протиснулась сквозь толпу и подошла к Джесс, а в руки ей вцепились Фрэнки и Дженни.
— Молодец, Джессика, — сказала она и подмигнула. — Кот в сапогах?
Джесс кивнула. Дама очень изменилась — теперь она была молодой, красивой и счастливой.
— Это моя мама, — гордо сказала Дженни. — Наша мама.
— Она вернулась, — объяснила Фрэнки. — Папа пошел и привел ее, хотя Бидди ему запретила.
— Здорово! — воскликнула Джесс.
А пока полицейские с важным видом собирали сокровища, со стороны огородов послышались вопли.
Все обернулись и увидели Кевина и Сайласа, которые со всех ног бежали по тропе, а за ними неслись миссис Бриггс и миссис Уилкинс — тоже со всех ног.
— Сайласу надо лежать! — задыхалась миссис Уилкинс. — Ловите его!
Сайлас не желал, чтобы его ловили. Он летел, пока не добежал до Вернона, а когда добежал, то обхватил его и уткнулся лицом ему в живот. Вернон нагнулся послушать, что он скажет.
— Чего он там? — спросил Фрэнк. Вернон улыбнулся.
— Говорит, что пришел нас спасать, — ответил он. — Они оба.
— Какие храбрые! — воскликнула Дженни. Сайлас очень застенчиво повернул голову и улыбнулся. Фрэнк и Джесс с облегчением увидели, что лицо у него стало прежнего размера.
Мистер Бриггс все-таки поймал Кевина и поднял его на руки. Кевин замотал головой, увидел Пири и крикнул:
— Это все вы?
— Да, — кивнула Джесс.
— Ну так я должен вам пять пенсов! — объявил Кевин.
— Забудь, — буркнул Фрэнк.
Рассказывать, в общем, уже и нечего — осталось, пожалуй, только добавить, что Фрэнку и Джесс удалось в конце концов раздобыть немного денег. На следующий день мистер Адамс зашел к ним и вручил каждому по два фунта.
— Вы же восстановили Справедливость, — рассудил он, — так что вам по-честному следует заплатить.
На сей раз Джесс разрешила Фрэнку взять деньги. Ведь это они нашли сокровища, сказала она, и теперь мистер Адамс может позволить себе купить новую трубу и желоб. К тому же у Джесс было такое чувство, что это она рассказала мистеру Адамсу о даме по имени Джессика, которая живет в доме Мартина. Все было действительно по-честному. Но выяснить, понимает ли мистер Адамс, что сталось с Бидди, так и не удалось.
Больше никто не понял, куда подевалась Бидди. Джесс поначалу пробовала объяснять, но бросила. Они с Фрэнком много раз пытались изловить кошку, но та никого к себе не подпускала. Она осталась жить на бывшем Биддином дворике, и Джесс иногда ее видела, причем с каждым разом ей казалось, что кошка становится все толще и глаже. В конце концов Фрэнк и Джесс решили оставить ее в покое. Похоже, кошке и так жилось неплохо.
Банда кучу времени проторчала возле развалин, пытаясь разыскать еще сокровища и деньги. Много они не нашли. Но другим людям, которые не ожидали ничего подобного, иногда случалось обнаружить монетку, а пару раз даже брошки. Никто не знал, принадлежат ли они семейству Адамс или Бидди отняла их у кого-то еще, но из-за этого окрестности бывшей хижины стали местом весьма популярным.
Что же касается Громилы, то он сдержал слово и действительно подружился с Пири и со всеми остальными тоже. Никому бы, конечно, и в голову не пришло решить, будто он исправился. Он по-прежнему был вожаком банды. Он по-прежнему ругался синь-зеленкой. Но теперь он уже не был таким уж задирой. Возможно, урок он некоторым образом усвоил. Как бы то ни было, Фрэнк, Джесс и даже Вернон стали большими приятелями всей банды.
Картина у тетушки получилась будь здоров. Ее выставили в прославленной галерее в Лондоне; Фрэнку, Джесс, Мартину и Вернону разрешили в день открытия поехать в Лондон, чтобы посмотреть картину и повидаться с тетушкой. Фрэнк решил, что картина все такая же жирная и треугольная, и Мартин был с ним согласен. А Джесс и Вернону показалось, что в картине что-то есть.
— Смотри, мы в ней вроде бы кристаллизуемся, — объяснила она.
— Как будто там много-много зеркал, — добавил Вернон.
— Браво! — одобрила тетушка.
Однако, к их величайшей досаде, оказалось, что картина называется «Пострелы».
— А разве мы такие? — шепнула Джесс, глядя на соратников, облаченных в лучшие наряды и страшно чинных.
— Ну, тогда-то были. Немножко, — признал Фрэнк.
— Все алые с ног до головы, — сказала тетушка, — как Громилина ругань. Идем. Там по случаю праздника всем дают разное мороженое с сиропом. И молочные коктейли тоже, — хотя как бы вам от них худо не стало.
— Вот уж не станет, — заверил ее Вернон.
