– А сами вы не остынете?
Шашлык приосанился и вдохновенно произнёс:
– После того как я увидел трёх красавиц, я никогда не остыну!
Девушки от волнения не знали, что сказать. Зажигалка напомнила: пора в путь.
Они прошли немного, как вдруг услышали писк и призывы на помощь. В густой траве обнаружился вход в мышиную нору. Кто-то понаделал из срезанных веток колышки и вбил их так, что они торчали острыми концами из краёв входа. Как выбраться из норы, не поранившись? Бедные мыши, запертые в их подземном доме, умоляли выпустить их. Им надо было идти добывать съестное.
Зажигалка первой шагнула к норе и один за другим повыдергала колья. Мыши радостно выскочили наружу, принялись плясать и благодарить спасительницу.
– Но кто сыграл с вами такую шутку? – хотели знать она и её спутники.
Мыши пищали:
– Мы знаем только, как он был бы рад – поранься кто-то из нас!
– Да, да! Он очень доволен тем, что сделал с нами! – раздался голос. – Мы цвели, радовались солнцу, встречали угощением пчёл, а он срезал нас, и теперь мы высыхаем.
Зажигалка, её друзья обернулись и увидели лежащие на земле цветы.
– Мы тоже высыхаем! – прозвучал другой голос. – Он и нас срезал и бросил наземь.
Поодаль от цветов лежали ветви клёна, листья уже начали вянуть. Зажигалка воскликнула:
– И никому не известно, кто он?
– Нож! – ответили цветы и ветви.
Больше они ничего не могли сказать, между тем как произошло вот что. Один грабитель, убегая от полиции, кинулся в Тиргартен. Заметив дерево с отставшей местами корой, он сунул под кору свой бандитский нож, а потом вышел на аллею с видом приличного человека, который совершает прогулку. Однако у полицейских был портрет преступника, его опознали и арестовали. Но он не сказал, где его нож.
Тот выскользнул из-под коры дерева, огляделся: «Ага, я на воле и могу делать, что хочу!»
Нож начал слоняться по Тиргартену и безобразничать. Превратив в западню для мышей их собственную нору, он шёл и думал, что бы ещё натворить. Молодая берёзка белела гладкой корой. Нож стал надрезать её, удлиняя глубокую борозду. Рана причиняла берёзке страшную боль, по коре потёк сок. Это были слёзы деревца. А злодей и не собирался прекращать своё занятие, как вдруг с аллеи донеслось:
– Я вызову полицию!
Приближалась разгневанная пожилая женщина, и Нож трусливо убежал. Старушку зовут госпожа Розенблюм. Она ненавидит всяческое зло. Живёт она вблизи Тиргартена и любит появиться здесь на прогулке в новой шляпке. К каждой она прикалывает цветок, но только искусственный. Будь это в её воле, ни один живой никогда не был бы срезан. Более всего госпоже Розенблюм нравятся розы.
Когда Нож обратился в бегство, Зажигалка, Булочка, Котлетка и Шашлык были невдалеке. Они только что подошли.
«Какая молодец – эта дама!» – мысленно воскликнула Зажигалка. Выйдя из-под куста жасмина, она почтительно представилась госпоже Розенблюм. То же сделали Котлетка и Булочка. Девушки говорили даме, как они рады её поступку. Та старалась не выдать смущение.
Шашлык чуть было тоже не оказался тут, но предпочёл остаться за кустом. «Несомненно, она достойна симпатии, – думал он о старушке в шляпке, – но не вызовет ли у неё мой вид аппетита?»
Тем временем Нож, убегая, очутился в чаще, где его остановило тихое, но крепкое ругательство. Из зарослей папоротника поднялся детина с красным носом и таким животом, что любой бы изумился: «Вот это брюхо!» Казалось, в нём могли уместиться пара откормленных индеек и гусь в придачу. Под стать брюху был большущий рот с толстыми губами.
Не так давно детина жил в деревне, где все знали его как отъявленного браконьера. Он подстреливал косуль, ланей и других животных, на которых запрещено охотиться. Ненасытно вылавливал рыбу из водоёмов, расставляя сети и подводные ловушки – верши. Пруды, где раньше рыба так и играла, пустели. Браконьер не раз попадался. Грубый и бесстыжий, тут он начинал лить слёзы и жалобно просить, чтобы его помиловали:
– Мой желудок усохнет за день без жареной щуки и дичи.
Неисправимого типа прозвали Съем Всё. У него забрали ружья, капканы, сети и прочие орудия браконьерства. А как присматривали! Ему пришлось вести честную жизнь. Несчастный затосковал до того, что водка, которую он любил не меньше дичи, нисколько его не веселила.
Он слышал о Тиргартене: там во множестве водятся дикие кролики, от роду не видавшие охотников. В озёрах и протоках всплескивают жирные карпы. Здесь полно непуганых уток разных пород. «Уж где я сумею не остаться без добычи», – мечтал браконьер, представляя, как на берег к нему выходят утки, привыкшие, что люди их подкармливают.
Съем Всё переселился в Берлин.
Браконьер притаился в зарослях, к которым подступала поляна. На неё с другой стороны выскочили два кролика. Пощипывая траву, они оказывались ближе и ближе к месту засады. Съем Всё вспотел от волнения. Вот тут-то возле его укрытия и появился незнакомец, заставив браконьера привстать. Он и Нож вглядывались друг в друга. Пытаясь говорить шёпотом, детина взбешённо прохрипел:
– Проходимец! Бежишь, как на угощение. Ты чуть не резнул меня!
Пришелец отскочил назад. Его взяло любопытство, зачем прячется здесь этот свирепый тип. Нож встал за дерево и заметил на поляне двух кроликов. Хотя они и привыкли к безопасности, но ручными не были. До них донеслись голос детины, шорох. Кроликам не понравилось, что в чаще есть кто-то, они предпочли пастись на середине поляны. Съем Всё щёлкнул языком и облизал толстые губы.
«Вон оно что! – понял Нож. – Тип сходит с ума по тушёному кролику».
Браконьер в отчаянии вскочил на ноги, протянул жадные ручищи в сторону зверьков. Те умчались. Он так и хлопнул себя по брюху. К охваченному горем неудачнику приблизился Нож:
– В одиночку голыми руками ты здесь никого не поймаешь. А я мог бы кое-что предложить.
– Что? – рявкнул Съем Всё.
– Я срежу ветвь ивы, заострю конец – ты получишь копьё. Лишь я знаю, где есть подходящие ветви.
Съем Всё задрожал в предвкушении добычи:
– Живо копьё мне!
Нож зловеще осклабился:
– Сперва устрой, чтобы одна старая дама не приходила в Тиргартен. Она не даст тебе охотиться – поднимет шум.
– Я встречал таких сумасшедших! Как они замучили меня! – прорычал браконьер в ярости.
– Напугай её так, чтобы она здесь никогда носа не показала. Пусть увидит весь твой гнев, когда ты бросишься на неё с ножом.
– Брошусь с ножом?
– Ну да. С тем самым, который перед тобой.
Съем Всё призадумался: его подбивали на дело посерьёзнее браконьерства. А он не хотел сидеть в тюрьме.
Подстрекатель уговаривал:
– Вовсе и не надо нападать по-настоящему. Старушке хватит одного твоего вида с ножом в руке. Она уберётся из Тиргартена навсегда.
Съем Всё покачал головой и отвернулся.
Поблизости чуть слышно зашуршала трава, из-под кустов выкатилась водочная Бутылочка и затанцевала у ног детины.
– Вот кто мне нравится! – восхитился он, схватил Бутылочку и сказал с горечью: – Как жаль, что пуста.
Он поднёс её к носу, красному, как помидор, жадно понюхал горлышко. Миг – и Бутылочка наполнилась водкой.
Съем Всё аж причмокнул.
– Что за удача! Лучшего подарка к ужину не может быть!
Нож не сдержал нетерпения:
– Глотни же пару раз!
Он думал: «Ты одуреешь, тогда-то я и уговорю тебя кинуться на старуху».
– Я не пью водку без закуски, – сказал Съем Всё и сунул Бутылочку в карман.
Через минуту в руках у него оказался рюкзак, который он давеча повесил на дерево. Положив рюкзак на траву, Съем Всё расстегнул его. Нож увидел ложки, вилки, тарелки и прочие столовые приборы.
– Зачем ты всё это таскаешь? – он был в недоумении.
– Я ем чаще, чем остальные. Таков мой желудок, и я не хочу, чтобы он страдал. Как только приспеет время – всё уже при мне, будто я сижу за накрытым столом. – Детина поднял рюкзак и бережно прижал его к груди.
«Какие замашки у этого чревоугодника! А я-то принял его за простого обжору», – подумал Нож.
– Пойду куплю снедь. Мы присядем, я выпью, поем, и поговорим о копье, – сказал Съем Всё.
Подстрекатель едва не подпрыгнул от досады:
– Ты уходишь из Тиргартена?
– Я скоро вернусь, – услышал он в ответ и вскричал мысленно: «А старуха-то может уйти домой! Ах, как мне не везёт!»
Из кармана детины донёсся голос Бутылочки:
– Вынь меня!
Ему было приятно держать её в руке, полную водки.
– Опусти меня наземь!
На этот раз он послушался с большой неохотой.
– Тебе незачем тратиться на еду, – объявила Бутылочка. – Я проследила кое за кем. Твоя снедь недалеко. И на славу же ты закусишь!
Она покатилась, Съем Всё и Нож пошли следом. Провожатая привела их к развесистому дубу. Обогнув его, они увидели компанию. Под дубом сидели Булочка, Котлетка, Шашлык и Зажигалка.
