Ю. Э. Озаровский, как следует из сказанного, совмещал в себе артистическое и режиссерское дарования с педагогическими способностями. Он был автором нескольких книг, посвященных технике актерского мастерства: «Вопросы выразительного чтения» (СПб., 1896), «Музыка живого слова» (СПб., 1914). Таким образом, поворот О. Э. Озаровской от математики к театру, сколь бы неожиданным он не казался, помимо явных актерских задатков, которые были у этой незаурядной женщины, диктовался еще той театральной средой, что была ей хорошо знакома по окружению брата. Пример брата стал определяющим и в успешном сочетании ею актерского и педагогического мастерства.
Итак, о второй дороге, которую предложила О. Э. Озаровской жизнь.
В 1908 г. известный критик А. Р. Кугель и артистка
3. В. Холмская при Петербургском театральном клубе открыли ночной театр-кабаре «Кривое зеркало» («кабаре» — исполнение эстрадной программы в обстановке ресторана). Пародия, эксцентрика, буффонада, сатира составляли суть нового петербургского театра. Театр малых форм включал в свой репертуар инсценировки, пантомимы, эстрадные номера, смело пародировал оперетты, мелодрамы, классический балет и даже чеховские пьесы в постановках Московского Художественного театра. Пародия на популярную в то время пьесу Леонида Андреева «Дни нашей жизни», миниатюра Н. А. Тэффи «Любовь в веках», «Вампука, невеста африканская, образцовая во всех отношениях опера» В. Г. Эренберга — таковым было «лицо» «Кривого зеркала». Театр позволял себе предметом пародий делать творения М. И. Глинки и А. П. Бородина, карикатурно представляя оперные сказочные и эпические полотна «Руслан и Людмила» и «Князь Игорь». Осмеяние всяческих ремесленных штампов и затертых театральных клише — вот что было основой его художественного мира.
Надо полагать, что О. Э. Озаровской, некогда перевоплощавшейся в образ «баронессы Гильзен-Пильзен», вся эта подчеркнуто игровая стихия была близка и привлекательна. В 1908 г. она рискнула появиться на сцене «Кривого зеркала», примерив для себя статус профессиональной артистки. Ее имя стало время от времени мелькать на страницах петербургской прессы. В 1910 г. Е. Д. Кахрилло в своем обзоре великопостных концертов говорит, что наибольший успех выпал на долю таких блестящих эстрадных певиц, как Варя Панина, Анастасия Вяльцева, Надежда Плевицкая, а в конце своей хроники посвящает одну строчку и О. Э. Озаровской: «О. Э. Озаровскую, выступавшую в концертах и театре “Кабаре” театрального клуба, публика встречает очень тепло» [Кахрилло 1910: 5]. О концертах О. Э. Озаровской в Москве, организованных Литературно-художественным кружком, писалось следующее: «Вторая гастроль <…> прошла с таким же успехом, как и первая, при переполненном зрительном зале» [Гастроль 1910: 5]. В журнале «Артист и сцена» появляется портрет артистки со следующей рекламной подписью: «Исполнительница произведений народной поэзии, а также создательница особого жанра пародий и рассказчица. Артистка на характерные роли <…> Принимает ангажементы на гастроли» [Артист и сцена 1910: 13].
Репертуар О. Э. Озаровской отразился в ее книге, которая так и была названа — «Мой репертуар» (СПб., 1911). Сборник свидетельствует, что исполнительницу интересовали разные жанры: юмористические рассказы А. П. Чехова и А. Т. Аверченко, сказки О. Киплинга и Г. X. Андерсена, произведения А. Н. Толстого (явный отголосок доброго знакомства ее брата с начинающим писателем) и А. М. Ремизова. О. Э. Озаровская пробовала писать сама. Рассказик «Интервью», например, явно навеян подсмотренными ею сценками из общения Д. И. Менделеева с некомпетентными газетными репортерами. Помимо произведений юмористического и сатирического жанра, артистка читала с эстрады стихи К. Д. Бальмонта и Ф. И. Тютчева, отрывки из романа Ф. М. Достоевского «Униженные и оскорбленные», фрагменты пьес Леонида Андреева, Кнута Гамсуна и т. д.
С самого начала в репертуаре артистки появились и народные сказки и песни. Можно предположить, что они стали «изюминкой» ее репертуара и имели успех. Не зря названный выше журнал «Артист и сцена» рекламировал О. Э. Озаровскую прежде всего как «исполнительницу произведений народной поэзии» и лишь во вторую очередь как «артистку на характерные роли». Сборник О. Э. Озаровской «Мой репертуар» свидетельствует, что уже с 1911 г. она исполняла перед зрителями балладу из Олонецкой губернии на сюжет «Князь Роман жену терял», лирические и юмористические песни «Уж ты маменька родная, для чего ж меня такую родила», «Кого мне младешеньке лучше любить», «Дуня тонкопряха», «Замесила Марьюшка квашонку», сказки «Кочет и курица», «Лиса-повитуха», «Курочка Рябушечка».
В 1911 г. О. Э. Озаровская переехала в Москву. Поселилась она на Сивцевом Вражке в только что отстроенном по проекту архитектора Г. К. Олтаржевского доме № 43. Именно здесь она основала Студию живого слова. К артистической деятельности в этот период прибавляется еще и педагогическая. Артистка О. Э. Озаровская решила передавать свой опыт драматического чтеца слушателям, желающим овладеть этим искусством. Студия имела определенный успех. Много лет спустя, 18 февраля 1929 г., поздравляя О. Э. Озаровскую с тридцатилетним юбилеем научно-художественной и педагогической деятельности, Андрей Белый писал ей: «Высоко ценя культуру живого слова и с ним неразрывно связанного интонационного жеста, я не могу не отозваться на Вашу плодотворную и живую деятельность с чувством радости и глубокой благодарности.
Так мало уделяют должного внимания проблеме произнесения; а между тем: без произносящего человеческого голоса нет стихов; нет и художественной прозы; и стихи, и проза без передачи их голосом — музыка без инструментов; они и слагаются голосом, и пишутся для передачи голосом, а не для абстрактного следования глазами; кто не произносит при чтении, тот не слышит ничего; а кто не слышит, тот и не видит художества в напечатанных черным по белому строках. У нас так мало культуры чтения, невозможной без истинной культуры произнесения.
Вы, Ольга Эрастовна, являетесь редким культурным явлением в этой сфере; и всякий писатель, всякий поэт должен Вам быть глубоко обязан, как настоящему педагогу в трудном и мало распространенном искусстве передачи <…>
В лице Вашем мы имеем талантливую, живую, умную исполнительницу-объяснительницу, насаждающую свою редкую в наши дни науку» [Письма Андрея Белого 1988: 492–493].
Отражением работы Студии живого слова стал сборник О. Э. Озаровской «Школа чтеца» (М., 1914). Эта хрестоматия свидетельствует, что и в педагогической деятельности О. Э. Озаровской фольклор также находил заметное место. При обучении своих слушателей она использует былины как материал для «логического тонирования речи», песни же включаются ею в раздел «Материал для выработки чувства стиля». Естественно, фольклорные произведения, становясь предметом артистической педагогики, претерпевают под пером О. Э. Озаровской трансформации. Публикуя в своей хрестоматии былину, она не считает нужным назвать источник текста. Тексты ею сокращаются, поправляются, словом, подвергаются литературной обработке. Так, например, в старине «Вольга и Микула» [Рыбников 1909: № 3] О. Э. Озаровская опускает эпизод с состязанием коней Вольги и Микулы, в «Волхве Всеславьевиче» [Кирша Данилов 1901] убирается начало былины — о встрече в зеленом саду Марфы Всеславьевны со Змеем. Ни о каком научном, фольклористическом, подходе к произведениям народной поэзии в первых книгах О. Э. Озаровской, таким образом, говорить не приходится.
Природная любознательность и неутомимая жизненная энергия заставили сорокалетнюю О. Э. Озаровскую летом 1914 г. отправиться на Русский Север. Вряд ли можно назвать эту поездку фольклорно-этнографической экспедицией. Это была частная экскурсия московской артистки, ехавшей в деревню за свежими впечатлениями, за песнями и сказками, которые могли бы пополнить ее репертуар. Главная задача, которую ставила перед собой экскурсантка — овладение северно-русскими интонациями народной речи.
Судьба привела О. Э. Озаровскую в заповедные уголки Русской земли — на реку Пинегу, правый приток Северной Двины. Пинежский Волок в русской истории известен с 1137 г. — по Уставной грамоте князя Святослава Ольговича. Здесь новгородцы из реки Пинега через шестиверстный волок попадали в реку Кулой, текшую строго на север в Ледовитый океан. С XVI в. в Пинежском Волоке проводилась зимняя (декабрьская) Никольская ярмарка, на которую съезжались окрестные крестьяне, а также гости из других уездов и губерний. На ярмарке торговали шкурками и мехами белок, лисиц, куниц и соболей. Особой гордостью пинежан были знаменитые пинежские рябчики. В 1780 г. при Екатерине II Пинежский Волок получил статус уездного города и был переименован в город Пинегу. На окраине его располагалась деревня Великий Двор, в которой и поселилась О. Э. Озаровская.
