В тот же миг Сара схватила ее посиневшей рукой.
— Ах! — вскричала она. — Это правда! Правда!
И, подняв глаза, посмотрела на лавку, которая была прямо перед ней. Поверите ли, это оказалась булочная! Толстая, приветливая, румяная булочница в эту минуту как раз ставила в витрину поднос с дивными, горячими — только что из печи! — булочками. Большими, пышными, блестящими булочками с коринками![14]
У Сары закружилась голова — от удивления, от вида булочек и от чудесного запаха теплого хлеба, который доносился из подвального окна булочной.
Сара знала, что может смело взять монетку. Она уже долго лежала в грязи, и потерявший давно скрылся. За день здесь прошло столько людей!
«Но, может, ее потеряла хозяйка булочной? Надо спросить», — прошептала про себя Сара.
Она подошла к булочной, занесла было ногу на ступеньку — и остановилась.
Она увидела небольшую фигурку в лохмотьях, из-под которых виднелись маленькие красные от холода ноги, покрытые грязью. Из лохмотьев выглядывала копна спутанных волос и грязное личико с большими, запавшими от голода глазами. Девочка пыталась прикрыть ноги своим рваным платьем, но оно было слишком коротко; вид у нее был еще более несчастный и заброшенный, чем у Сары.
Сара сразу поняла, что девочка голодна, — ей стало ее жаль.
«Вот, — подумала она, — одна из многих. Она хочет есть больше, чем я».
Девочка взглянула на Сару и слегка отодвинулась, чтобы дать ей пройти. Она привыкла всем давать дорогу и знала, что, если ее увидит полицейский, он велит ей: «Проходи, не задерживайся!»
Сара зажала в руке монетку и на мгновение замешкалась. Потом спросила:
— Ты голодна?
Девочка в лохмотьях прижалась к стене.
— А то нет? — отвечала она хрипло. — Еще как!
— Разве ты не обедала? — сказала Сара.
— Не обедала. — И она еще теснее прижалась к стене. — И не завтракала… и не ужинала. Вообще ничего не ела.
— С каких пор?
— Не знаю. Сегодня не ела ничего… Уж я просила, просила, но никто не подал.
От одного вида этой девочки Саре стало не по себе, она еще острее почувствовала голод. Но хотя на сердце у нее было тяжело, странные мысли проносились в ее голове.
«Если я принцесса, — думала Сара, — если я принцесса… Когда принцесс лишали всего и изгоняли из дворца, они всегда делились… с бедняками… если встречали кого-то, кто был еще беднее и голоднее их. Принцессы всегда делились. Булочка стоит пенс. Если бы я нашла шестипенсовик, я бы съела шесть булочек. Нам обеим не наесться. Но все же лучше так, чем ничего».
— Подожди минутку, — сказала она нищенке.
И вошла в булочную. Там было тепло и вкусно пахло. Хозяйка как раз собиралась выставить в витрину еще один поднос с горячими булочками.
— Простите, — сказала Сара, — не вы ли потеряли четыре пенса? Серебряную монету в четыре пенса?
И она протянула хозяйке эту жалкую монетку.
Хозяйка взглянула на монету, а потом на Сару — на ее сосредоточенное лицо и вымокшую потрепанную одежду, которая, однако, была сшита из хорошей ткани.
— Нет-нет, — сказала она. — Вы ее нашли?
— Да, — ответила Сара. — У тротуара.
— Оставьте ее себе, — сказала хозяйка. — Может, она там уже целую неделю лежала. Бог знает, кто ее потерял. Теперь уж его не найти.
— Я знаю, — согласилась Сара, — но я решила на всякий случай спросить вас…
— Редко кто так бы поступил, — заметила хозяйка, глядя на Сару с недоумением и интересом. — Хотите что-то купить? — прибавила она, увидав, что Сара поглядывает на булочки.
— Да, дайте мне, пожалуйста, четыре булочки, — сказала Сара. — Вон те, что по пенни за штуку.
Хозяйка подошла к витрине и положила булочки в бумажный пакет.
Сара заметила, что она кладет не четыре, а шесть булочек.
— Простите, я просила четыре, — сказала она. — У меня всего четыре пенса.
— А я прибавлю две для ровного веса, — произнесла сердечная хозяйка. — Вы, может, их скушаете как-нибудь. Вы ведь, верно, проголодались?
Перед глазами у Сары поплыл туман.
— Да, — ответила она. — Я очень проголодалась, и я вам очень признательна за вашу доброту. А…
Она собиралась сказать: «А возле булочной сидит девочка, которая проголодалась еще больше, чем я».
Но в эту минуту в булочную вошло несколько покупателей, и все они очень спешили, так что Сара только поблагодарила еще раз хозяйку и вышла.
Девочка все еще сидела, скорчившись в уголке возле входа. В своих мокрых и грязных лохмотьях она выглядела ужасно. Она тупо, страдальчески глядела прямо перед собой, и Сара заметила, что она смахивает загрубевшей черной рукой слезы, внезапно выступившие у нее из глаз. Она что-то бормотала про себя.
Сара открыла пакет и вынула из него горячую булочку. Ее собственные закоченевшие пальцы уже немного согрелись от пакета с булочками, который она держала в руках.
— Смотри-ка, — окликнула девочку Сара и положила булочку ей на колени, — вот булочка, она горячая и вкусная. Съешь, и тебе будет легче.
Бедная нищенка испуганно посмотрела снизу вверх на Сару, словно не веря собственным глазам; потом вдруг схватила булочку и стала жадно запихивать ее себе в рот.
— Господи! Господи! — твердила она хрипло. — Неужели?!
Сара вынула еще три булочки и положила их девочке на колени.
«Она голоднее меня, — сказала она про себя. — Она просто умирает с голоду».
Но рука ее задрожала, когда она клала четвертую булочку.
«Я же не умираю», — сказала себе Сара и положила пятую булочку.
Маленькая лондонская дикарка хватала и жадно жевала; она так изголодалась, что даже не поблагодарила Сару, когда та повернулась, чтобы уйти. Ведь ее не учили манерам. Это был просто бедный маленький зверек.
— Прощай, — молвила Сара.
Перейдя улицу, она оглянулась. Держа в каждой руке по булочке, девочка вдруг перестала жевать и посмотрела на нее. Сара кивнула ей — девочка устремила на нее недоумевающий взгляд, а потом дернула в ответ лохматой головой. Она долго смотрела вслед Саре, пока та не скрылась из виду.
В эту минуту хозяйка подошла к окну булочной.
— Господи, помилуй! — вскричала она. — Да эта девочка отдала булочки нищенке! А ведь сама была так голодна. Хотела бы я знать, почему она это сделала!
Хозяйка в раздумье постояла у окна. Любопытство ее одолело. Она подошла к двери и заговорила с нищенкой.
— Кто тебе дал эти булочки?
Девочка кивнула в сторону уходящей фигурки.
— А что она сказала? — спросила хозяйка.
— Спросила, хочу ли я есть, — отвечала девочка хрипло.
— А ты что ответила?
— «Еще как!»
— Тогда она вошла, купила булочки и дала тебе, да?
Девочка кивнула.
— Сколько ж она тебе дала?
— Пять.
Хозяйка задумалась.
— Себе оставила всего одну, — проговорила она тихо. — А могла бы все шесть съесть — я по глазам видала.
Она поглядела на мелькавшую вдали маленькую фигурку в изношенном мокром платье. Странное беспокойство овладело ею.
— Как жаль, что она так быстро ушла, — сказала хозяйка. — Я бы ей целую дюжину булочек дала, клянусь Богом!
Она повернулась к нищенке.
— Ты еще голодна? — спросила она.
— Я всегда голодна, — ответила та, — только теперь не так сильно.
— Зайди ко мне, — сказала хозяйка и открыла дверь булочной.
Девочка встала и нерешительно вошла. Ее приглашали в теплую лавку, полную хлеба! Нет, это было невероятно. Она не знала, что сейчас будет, но ей было все равно.
— Садись, погрейся, — сказала хозяйка, указав на огонь, пылавший в камине в задней комнате. — Слушай! Когда будешь голодна, ты всегда можешь прийти сюда и попросить ломоть хлеба. Клянусь Богом, я тебе всегда его дам — ради той девочки, что здесь была.
Последняя булочка немного утешила Сару. Все лучше, чем ничего, к тому же булочка была, по крайней мере, горячая. Сара на ходу отламывала от нее по кусочку и медленно жевала, чтобы подольше продлить удовольствие.
«Что, если эта булочка волшебная, — говорила она про себя, — и каждый кусочек это целый обед. Так я, пожалуй, объемся».
Уже совсем стемнело, когда Сара добралась наконец до площади, где находился пансион для благородных девиц. В домах уже горели огни. В окнах комнаты, где ей нередко удавалось увидеть членов Большой семьи, еще не спустили шторы. Обычно в это время дня джентльмен, которого Сара называла про себя мистером Монтморенси, располагался в большом кресле, а вокруг теснились дети — кто сидел у него на коленях, кто мостился на ручках кресла, кто стоял, прислонясь к его плечу, и все они болтали и смеялись. Но на этот раз, хотя все были в комнате, мистер Монтморенси в кресле не сидел. В комнате царила суматоха. Мистер Монтморенси, судя по всему, собирался в дорогу. У подъезда стояла карета с привязанным сзади вместительным чемоданом. Дети теснились вокруг отца, болтали и жались к нему. Мать стояла рядом и что-то говорила, словно задавала мужу последние вопросы. Сара постояла перед окном, наблюдая, как мистер Монтморенси поднимал и целовал малышей, а потом нагнулся и расцеловал старших детей.
