Вернемся к Тухфе. Пробыв в доме ткача достаточно долго, она сказала:
— Если бы мне удалось поехать в мой родной Каир, — это было бы для меня самым приятным, — может быть, я отыскала бы там своего господина Тальху и посмотрела бы, что сталось с ним после разлуки со мной.
Она спустилась в сокровищницу своего дамасского господина и нашла там много денег и драгоценностей. Она обрадовалась им и предложила ткачу:
— Если сослужишь мне службу, я дам тебе пятьдесят динаров.
— Чего ты желаешь? — спросил ткач.
— Отвези меня в Каир и будь мне слугою в пути.
— Слушаюсь и повинуюсь, — отвечал ткач.
Она дала ему денег, чтобы купить провизию на дорогу и нанять верблюдов, и они отправились в Каир. Когда они прибыли туда, Тухфа сказала:
— Доставь меня к мечети Малика.
Он расспросил, где находится мечеть Малика, — а она была неподалеку от дома Тальхи. Тухфа посмотрела на ворота и увидела, что они заперты, а дом покинут, и ее грудь стеснилась. Она отдала ткачу обещанную плату, и тот вернулся в свой город.
А Тухфа заметила в мечети одного портного. У него был собственный дом неподалеку от мечети. Она сняла у него домик и принесла туда все, что нужно, потом дала портному денег и сказала:
— Я — одинокая чужестранка, и нет у меня человека, который ведал бы моими делами. Трудно ли тебе будет за дирхем в день выполнять мои поручения?
— О госпожа моя, — отвечал портной, — что бы ты ни поручила мне, я выполню твое желание в любое время. Тысячу раз — слушаю и повинуюсь твоей воле.
Тухфа велела ему купить для нее все необходимое из еды и питья. Она дала часть купленного ему самому и заплатила сверх того дирхем. Потом портной ушел, а она легла спать.
На другой день во время росы к ней вошел портной и стал спрашивать, как она себя чувствует и не нужно ли ей чего. Она сказала:
— Я хочу, чтобы ты купил мне невольницу, которая будет жить со мной и служить мне.
— Будет сделано, — ответил портной, вышел и вернулся вскоре с несколькими рабынями с невольничьего рынка. Она выбрала одну из них, и портной купил ее для Тухфы, а она отвесила деньги. Она велела портному купить невольнице хорошую одежду и была добра с ней. Когда ей бывало нужно что-нибудь, она говорила невольнице:
— Ступай в мечеть и скажи портному, чтобы он сделал нам то-то и то-то.
А портной этот был человек веселого нрава. Когда невольница приходила к нему по делам своей госпожи, они шутили и забавлялись, и девушка увлеклась им. Портной бранил ее, она же только смеялась, ей нравились его слова.
И вот в один прекрасный день Тальха проезжал мимо мечети близ дома своего отца, сошел с коня, вошел в мечеть и стал молиться за отца и за тех, кто покоился на этом месте. Как раз в это время невольница пришла по делам своей госпожи. Она подошла к портному и стала по обыкновению заигрывать и шутить с ним. А портной принялся ругать ее, она же только смеялась в ответ. Тальха услышал их разговор, когда совершал намаз. Это не понравилось ему, он прервал молитву, в сильном гневе повернулся к портному и крикнул:
— Горе тебе! Ведь ты находишься в храме Аллаха, здесь надлежит вести себя достойно, твое же поведение в подобном месте неприлично!
Портной, не зная его, отвечал:
— Клянусь Аллахом, о мой господин, эта невольница ввела меня во грех.
— Горе тебе! Это твоя невольница?
— Нет, клянусь Аллахом. Это невольница одной женщины, которая осыпает меня своими милостями. Я не могу огорчить ее сердце и прогнать ее служанку.
— Кто же эта женщина? — спросил Тальха.
— Она прибыла из Дамаска, — отвечал портной, — она богата и щедра; у нее высокие помыслы и благородная душа; она утверждает, что выросла на этой улице. Мои глаза не видели женщины прекраснее ее лицом и великодушнее поступками.
Выслушал Тальха его и подумал: «А не моя ли это невольница?» И он обратился к портному с вопросом:
— А эта женщина показывается тебе?
— Да, о мой господин, я выполняю ее поручения, и она определила мне ежедневное жалованье за это.
— Ну-ка опиши ее, чтобы я мог представить ее себе.
Портной стал описывать Тальхе Тухфу, и последний убедился, что речь идет об его невольнице. «Это портрет моей Тухфы», — подумал он и спросил портного:
— А можно посмотреть на нее?
— Я полагаю, господин мой, — ответил портной, — что ты хочешь на ней жениться. Клянусь Аллахом, такая женщина подобает только тебе.
— Как же мне увидеть ее? — настаивал Тальха.
— А что дашь мне, если я сосватаю тебе ее?
— Если ты женишь меня на той женщине, которую описал, — воскликнул Тальха, — то я буду должен тебе тысячу дирхемов.
— Побудь здесь, мой господин, пока я не вернусь.
Портной побежал к Тухфе, — а она уже привыкла к нему, — приветствовал ее и сказал:
— О госпожа моя, я пришел к тебе по делу, которое полезно для тебя, а также для меня.
— Что за дело, о Абу-ль-Аббас?
— Я хочу выдать тебя замуж за одного юношу, который похож на восходящий месяц. Глаза мои не видели лица прекрасней, и, клянусь Аллахом, только он достоин быть твоим мужем, и только ты — его женой.
Тухфа удивилась словам портного, рассмеялась и, решив, что он просто шутит, сказала:
— Я не буду перечить тебе, о Абу-ль-Аббас, поступай так, как ты считаешь лучше.
Он вышел к Тальхе и обрадовал его вестью:
— О мой господин, она осчастливила меня согласием, действуй же с благословения Аллаха и под его покровительством.
Но Тальха не поверил ему, он подумал: «Наверное, эта женщина — моя невольница. Клянусь Аллахом, я не отстану, пока не выясню, в чем тут дело! И если это действительно моя невольница, то я достигну своей цели, а если это другая женщина, то калым за нее меня не разорит, а с ней я тотчас расстанусь».
И Тальха отправился домой, договорившись с портным, что придет на другой день, чтобы покончить с делом, о котором они договорились.
Когда настало утро, Тальха явился к мечети с десятью шейхами, самыми почитаемыми среди жителей города. Портной вышел ему навстречу, поцеловал руку, а других приветствовал и сказал им: «Добро пожаловать».
— Вот я и пришел, — сказал ему Тальха, — что скажешь теперь?
— Во имя Аллаха, — ответил другой.
— Кто будет опекуном женщины? — спросил Тальха.
— Я.
— Пусть двое шейхов, — предложил Тальха, — услышат ее слова и засвидетельствуют ее согласие.
Портной взял двух шейхов за руки, вошел с ними в дехлиз, посадил их, а затем отдернул занавес и вошел к невольнице, приветствуя ее. Она вышла и остановилась в дверях, и шейхи увидели Тухфу, а она не ведала о них. Красота девушки смутила их, а портной стал говорить Тухфе о том, за кого он ее сватал:
— О госпожа моя, что ты скажешь о том, что говорил я тебе вчера? Я хочу выдать тебя за этого юношу, назначь меня своим представителем, и я возьму это дело на себя с твоего согласия и воли.
Невольница улыбнулась, дивясь его легкомыслию, — она не сомневалась в том, что он шутит и хочет только рассмешить ее. И она ответила ему с улыбкой:
— О Абу-ль-Аббас, я назначаю тебя своим опекуном и поручаю тебе мои интересы, делай, как ты считаешь нужным.
Она сказала это только в шутку, думая позабавиться над легкомыслием портного, и не подозревала, как все обстоит и что им уже сделано. А портной при ее словах воскликнул:
— О почтенные, засвидетельствуйте то, что вы слышали и видели.
Невольница только посмеялась его словам, но шейхи подтвердили сказанное ею. Тогда портной быстро вышел и обратился к шейхам:
— Вы видели женщину своими глазами и слышали то, что она сказала?
— Мы свидетельствуем ее слова, — ответили шейхи, — воистину она назначила тебя своим опекуном.
Он взял их за руки и вышел к Тальхе, и свидетели засвидетельствовали слышанное. Тальха уплатил тридцать динаров калыма и подписал брачный договор, и все шейхи, что были там, засвидетельствовали его, и Тальха отдал портному обещанное вознаграждение. Тогда портной вошел к невольнице вместе с калымом и брачным договором. Когда Тухфа убедилась, что все было всерьез, она воскликнула:
