Ведь это были радости простые, законные, коренящиеся не в тщеславии и обмане, не во всепоглощающем желании показаться умным за счет других, а заслуженные честно и честно полученные.
— Месье Тоуд, — сказал Граф, поев лучше, чем когда-либо, — сегодня… этот день… этот вечер…
Но тому, кого всегда балуют, нелегко подобрать слова, чтобы сказать о счастье, а такие слова, как «дружба» и «покой», были еще неведомы ему.
— М-мда? — протянул довольный Тоуд.
Больше они ничего не сказали, они предоставили медлительному течению реки и отразившимся в ней звездам все сказать за них.
Через день или два они миновали Латбери и прибыли в печально известную таверну «Шляпа и Башмак». Тот сладостный миг умиротворенности остался позади, потому что горючее у них кончилось и к тому же они опять проголодались.
— В таверне всегда можно разжиться деньгами, — заявил Тоуд и, не подумав о последствиях, повел за собой впечатлительного юношу.
Большой специалист в таких делах, Тоуд с легкостью спустил последние соверены, заказав выпивку для всей компании, рассчитывая, что вклад его окупится сторицей. На сей раз он не повторил ошибки, допущенной на ферме. Он не стал скрывать свою личность — уже само по себе имя Тоуда из Тоуд-Холла открывало кредит в здешних краях.
Когда Тоуд услышал, а это произошло очень скоро, что Рэт и Крот проплыли здесь несколько недель назад, он, естественно, удивился и очень обрадовался, потому что сразу подумал, что они возьмут его на поруки, если дело дойдет до суда.
— Вы, кажись, довольны, что слышите эти имена, сэр, — сказал хозяин.
— Доволен? Конечно доволен. Мистер Рэт и мистер Крот мои близкие друзья и надежные ребята. Да, эти двое очень находчивые и всегда оказываются рядом, когда с тобой случается беда или неприятность.
— Ну, думаю, чего-чего, а бед с них хватило, а последняя неприятность с ними случилась, когда их сожрала Щука, — сказал хозяин.
— Точно, — согласился Старый Том. — Теперь они уже наверняка покойнички.
— Щука? — испугался Тоуд. — Покойнички?
— Заглотила целиком, одного за другим, уж будьте благонадежны!
Хозяин и его друзья не стали тратить время на рассказ о шляпах, башмаках и всем прочем, что проплыло мимо таверны вниз по течению вскоре после того, как друзья отправились в путь.
— С нас взятки гладки! Мы их предупредили, — сказал хозяин. — Теперь их поминай как звали!
— Мои друзья погибли? — воскликнул Тоуд. Он ударился в слезы и громкие причитания, ведь он был очень привязан к Кроту и Рэту и не мог даже мысли допустить, что их больше нет.
— Так вы говорите, их проглотила щука? — прошептал Тоуд.
— Латберийская Щука, сэр. Поужинала ими, а то, что осталось, дала на завтрак своему выводку.
— Но… но… но… я не верю в это! — закричал Тоуд.
Он и правда не верил. И чем больше он думал о Рэте и Кроте, об их надежности, храбрости, какая ему самому и не снилась, об их благоразумии, каким он тоже похвастаться не мог, об их честности и благопристойности…
— Нет! Этого не может быть! — заявил он, осушив слезы и найдя утешение в своем неверии.
— Знаете, — сказал хозяин, подливая Тоуду «Суда присяжных» и странно прищуриваясь, — хоть вы, по всему видать, азартный джентльмен, вряд ли вы рискнете поставить на то, что они живы.
— Конечно рискну! — вскинулся Тоуд и только через секунду вспомнил, что ставить-то ему нечего. А что до благопристойности, о которой он только что думал, то, конечно, не очень-то прилично заключать пари о жизни или смерти своих друзей. Но, с другой стороны, Тоуд понял, что может извлечь выгоду из ситуации. Пари — это был способ сорваться с крючка, на который он попал в «Шляпе и Башмаке», потому что они уже несколько дней занимали здесь в кредит лучшую спальню и гостиную. Или хотя бы продлить кредит, пока им с Графом не удастся сбежать не расплатившись.
Не успела еще эта мысль курьерским поездом промелькнуть в его мозгу, как у Тоуда уже возник хитроумный план, который должен был разрешить все проблемы. Без промедления он вскочил на ближайший стол и закричал:
— Я знаю, что мои друзья живее и здоровее многих здесь присутствующих. Ставлю свой катер против полгинеи с каждого из вас, что Крот и Рэт живы и вернутся не позже чем через двадцать четыре часа!
— Верный проигрыш, мистер Тоуд, сэр, вы же не хуже нас знаете…
Гнусный план Тоуда заключался в следующем: он ставит на возвращение своих друзей катер, на который ласки и горностаи давно уже слюнки пускают, против их денег плюс заправка судна и съестные припасы.
Тоуд надеялся, что сможет таким образом дурачить завсегдатаев таверны еще несколько дней, а потом смыться вместе с катером, к тому времени уже заправленным горючим, и прихватить деньги, которые он и его сообщник припрячут в парусиновый мешок и будут постоянно держать на столе таверны. Плану Тоуда ничуть не вредило то, что Рэт и Крот вряд ли появятся. Сейчас главное было сбежать.
— Я ставлю, — кричал Тоуд на следующий вечер, когда Рэт и Крот, естественно, не появились, — что они будут здесь не позже чем через сорок восемь часов…
Этого, разумеется, не произошло, и Тоуд понял, что близок час расправы, что он потеряет катер и останется без всяких средств к существованию.
Ничто не могло быть слаще для клиентов «Шляпы и Башмака», чем видеть, как кто-то могущественный и недосягаемый, богатый и знаменитый переживает трудные времена и впадает в нужду. Тоуд, конечно, славный парень, но из благородных, не чета им, так пусть пеняет на себя, если им придется взять его за ушко и вышвырнуть из таверны, а заодно заграбастать все его имущество!
— Я ставлю, — начал было Тоуд еще два вечера спустя, но все присутствующие понимали, что он проиграл. Но ведь кроме катера они еще были обязаны ему прекрасным развлечением, поэтому все затянули хором песенку «Ведь он славный, веселый парень!», прежде чем выкинуть его вон. У дверей, окон и у камина они поставили нескольких здоровенных ребят с бандитскими рожами, чтобы мистер Тоуд и его сообщник по глупости не попробовали сбежать.
Вдруг глаза Тоуда отчаянно сверкнули, он проговорил: «Хозяин, выпивку для всех, я плачу!» — и отрешенно, как молитву, пробормотал:
— Крот и Рэтти, простите меня за то, что я всуе использовал ваши имена, но я был бы вам очень обязан, если бы вы сейчас пришли мне на помощь, как столько раз приходили.
— Как вы себя чувствуете, мистер Тоуд? — спросил хозяин, заговорщически подмигнув своим приятелям.
— Отлично, — простонал Тоуд.
— А ваши дружки, верно, уже в пути?
— Будут с минуты на минуту, — ответил Тоуд.
— Месье, — прошептал Граф, начиная понимать, какой оборот принимает дело, — а ваши друзья правда придут?
— Конечно придут! — закричал Тоуд, выхватив пивную кружку из рук хозяина и решительно опустошив ее. — Они меня никогда не подводили, не подведут и сейчас!
Завсегдатаи «Шляпы и Башмака» просто поперхнулись от смеха.
— Другого такого, как мистер Тоуд, нет! — закричали они. — Давайте-ка еще раз выпьем за его здоровье и споем, пока не кинули его в воду или еще чего похуже с ним не сделали!
XI НАРУШЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
Коварный побег Тоуда из Тоуд-Холла в погоню за Мадам очень взволновал и опечалил, хотя и не слишком удивил Барсука и Выдру. Какой-нибудь такой выходки и следовало ожидать от Тоуда, страдающего от неразделенной любви.
— Попомни мои слова, Выдра, — сказал Барсук, глядя вслед катеру, летящему вверх по Реке, — скоро мы снова увидим это неразумное животное в заключении, и теперь уж ему не избежать наказания. Сегодня черный день для всего Берега Реки. С него начинается упадок, нарушение наших строгих правил, падение нашей репутации, а это ни к чему хорошему не приведет. Боюсь, что такая дорожка, особенно если по ней идет Тоуд со своими ярко выраженными преступными наклонностями, ведет к смертной казни, а точнее, к виселице. И мы будем бессильны, совершенно бессильны! Очень скоро может случиться так, что единственное, что нам останется на память о друге, будет пустой и гулкий Тоуд-Холл, да еще, может быть, триумфальная статуя, которая увековечит пустую, никчемную жизнь, полную тщеславия и пустозвонства.
Слова Барсука начали сбываться очень скоро: как только до Берега Реки донеслись вести о подвигах Тоуда в доме его светлости, о его бегстве с Графом и многочисленных нарушениях закона, которые он успел совершить, прежде чем скрылся. Зловещим подтверждением серьезности положения явилась и полицейская засада, устроенная в Тоуд-Холле. Полиция думала, что Тоуд может тайком пробраться домой, скажем для того, чтобы переодеться или пообщаться с домашними и попросить у них помощи.
Потянулись тяжелые, черные недели, с констеблями, притаившимися в каждой канаве и под каждым кустом и подозрительно поглядывающими на обитателей Берега Реки: не помогает ли кто из них тайком Тоуду.
