Тут отворилась другая дверь, и выползла из нее большущая змея. Хуан и ее ударил по голове, да и убил на месте. Наконец открылась третья дверь, и появился оттуда сам злой великан.
— Ага! — вскричал он громовым голосом. — Человечьим духом пахнет! Как смеешь ты, злодей, переступать мой порог?!
Схватились они и давай драться. Изловчился Хуан и так дал великану дубинкой, что тот упал бездыханный.
Увидала принцесса, что свободна, сняла с пальца перстенек и протянула Хуану. Обернул Хуан принцессе бечевку вокруг пояса и позвонил в колокольчик — тяните, мол. Вытащили Вырви-Дерево и Заровняй-Гора девушку наверх, но не стали бросать веревку Хуану, убежали прочь вместе с добычей.
Звонил-звонил Хуан в колокольчик, а никто не отозвался. Понял он, что провели его. И не знал, как быть — в ярости ходил взад-вперед по пещере. Вдруг вспомнил о подарке дуэнде и вытащил из кармана волшебное ухо. Только прикусил он его, как откуда ни возьмись набежали гномы ему на выручку. Помогли они Хуану выбраться да еще дали ему красивый новый камзол и быстроногого скакуна. Скакун тот вмиг домчал всадника до королевского дворца — и вовремя: король как раз соображал, кому из тех двоих, Вырви-Дереву или Заровняй-Горе, отдать принцессу в жены. Ведь каждый клялся, что освободил ее от злых чар!
Придворным не терпелось узнать королевское решение — уж больно хотелось на свадьбе погулять. Одна только невеста была невесела.
Хуан-медведь, как попал во дворец, смешался с толпой, да так ловко, что поначалу даже принцесса его не признала. Где ей было признать его в богатом новом наряде — том самом, что справили ему гномы, — мастера на все руки! Наконец улучил Хуан момент, приблизился к принцессе да и протянул ей заветный перстенек.
Увидала принцесса свой подарок и воскликнула:
— Вот он, мой избранник! Это он меня спас!
Король и придворные немало подивились, но пришлось им поверить принцессе — перстенек-то сиял на пальце Хуана.
Двух неверных друзей примерно наказали, а Хуан-медведь и принцесса тотчас поженились. И жили с тех пор в ладу, ели сытную еду; просил и я малость, да мне не досталось.
Жила-была принцесса. Играла она как-то раз золотым мячиком, размахнулась да и угодила им прямо в колодец. Расплакалась с досады. Вдруг откуда ни возьмись — жаба.
— Что, милая, плачешь? — спрашивает.
— Как не плакать? — отвечает принцесса. — В колодец золотой мячик уронила. Достанешь — возьму тебя во дворец. Всякий день будешь со мной из одной тарелки есть.
Жаба мигом скакнула в колодец и вытащила мячик, но только протянула его принцессе, та хвать мячик и наутек. Звала, звала ее жаба — все понапрасну.
Прибегает принцесса во дворец, а там обедать садятся. Едва расселись, служанка и говорит: «Там у двери какая-то жаба требует, чтоб ее допустили к принцессе».
— Пусть войдет, — повелел король.
Поведала жаба, как дело было, а король и говорит:
— Дала слово, дочка, — держи!
И приказал принцессе есть вместе с жабой.
Бедной девушке стало так тошно, что она едва притронулась к пище. После обеда хотела было прилечь принцесса, но тут жаба захныкала, что тоже хочет спать.
— Раз так, — рассудил король, — придется тебе, дочка, взять ее с собою.
Принцессе сделалось совсем гадко. Посадила она жабу в спальне на коврик, а сама быстренько на постель.
Но жаба не унимается:
— Спать хочу! Возьми меня к себе под бочок!
До того надоела жаба принцессе, что соскочила она с постели, схватила жабу и с размаху швырнула ее об стену. В тот же миг жаба обернулась красивым нарядным юношей.
— Я заколдованный принц, — поклонился он девушке. — Злая колдунья превратила меня в жабу и сказала, что чары развеются, когда меня ударит принцесса.
Услыхав это, принцесса бросилась к отцу и все ему рассказала. А так как принц был очень хорош собой, во дворце тотчас решили сыграть свадьбу.
Свадьбу сыграли, жили-поживали, курочек едали, да мне не давали.
Хуан-солдат, Иисус Христос и апостол Петр
Идут как-то Иисус Христос и апостол Петр по белу свету, а навстречу им Хуан-солдат. Отслужил он положенный срок и присел на обочине отдохнуть. Христос и говорит святому Петру: пойди, мол, попроси у Хуана табачку. А надобно сказать, у солдата всего две понюшки и оставалось. Подошел апостол Петр к Хуану и попросил у него табачку — тот понюшку и отдал. Потом, по слову Христову, попросил святой Петр у Хуана два реала. У того и было-то всего четыре, но и тут не поскупился солдат — отдал половину апостолу. После попросил святой Петр у Хуана хлеба — солдат и отдай ему пол-краюхи.
Тогда Христос с Петром взяли Хуана с собой, и побрели они по белу свету втроем. Шли они, шли да и проголодались. Видят, пастух стадо гонит. Купили у него барашка. Христос и говорит:
— Кто его заколет?
— Я, — откликнулся Хуан-солдат, — я заколю!
— А кто его нам зажарит?
— Я и зажарю, — молвит Хуан-солдат.
Сказано — сделано. Заколол Хуан барашка, зажарил его, да только вместо того чтоб на стол подать, взял да и съел его целиком за один присест. Собрались все к трапезе, Христос и говорит:
— Где жаркое-то?
— Да, — оживился апостол Петр, — куда оно подевалось?
— Черти унесли, — отвечает Хуан-солдат.
Ладно, — черти так черти.
Идут дальше. Пришли в деревню, слышат — колокола по покойнику звонят.
— Кто умер? — спрашивают.
— Графская дочка умерла, — отвечают им, — скоро хоронить будут.
Христос и молвит одному крестьянину:
— Отведи-ка нас в дом умершей.
Проводили их к дому, Христос и говорит родителям:
— Хотите, воскрешу вашу дочь?
Те обрадовались.
Вошел Христос к покойнице и велел подать котел с кипятком. Трижды окунул он мертвую в бурлящую воду — она и воскресла. Счастливые родители дали им четыре тысячи реалов, и пошли они дальше.
— Слушай, чудак, — не выдержал Хуан-солдат, — что ж ты не запросил восемь тысяч?
Разделил тут Христос деньги на четыре части, а Хуан-солдат и спрашивает: кому, дескать, четвертая? Нас-то всего трое!
Христос и говорит:
— А как иначе? Всем поровну, а четвертая часть тому, кто жаркое съел.
— Мне, значит! — обрадовался Хуан.
И смекнул, что проговорился:
— Ладно, — молвит, — так и быть, теперь один пойду.
— Как знаешь, — отвечает Христос, — попомни только, что один раз в жизни тебе уже повезло.
Приходит Хуан в другое селенье. Слышит, опять по покойнику звонят.
— Кто, — спрашивает, — помер?
— Умерла, — отвечают, — дочка королевская, нынче ее хоронят.
Попросил Хуан проводить его во дворец, и говорит королю:
— За восемь тысяч реалов я воскрешу вашу дочь.
Обрадовался король, но пригрозил:
— Если обманешь, велю тебя немедля повесить!
Потребовал Хуан котел с кипятком и пожелал остаться с покойницей наедине. Трижды окунул он ее в кипяток, да понапрасну: принцесса и не думает воскресать. Видят слуги, не выходит Хуан, сидит, пригорюнившись, и не знает, как быть. Схватили его под руки, посадили на осла и повезли на виселицу.
Вдруг, откуда ни возьмись, навстречу Христос с апостолом Петром.
Хуан и кричит:
— Вот они, вот они, мошенники! Это они надоумили меня покойников в кипяток окунать!
Те же спрашивают, за что это Хуана на казнь везут. Христос выслушал ответ и говорит:
— Проводите меня во дворец. Я воскрешу королевскую дочь.
И правда — слово свое сдержал. Увидал король дочку, живую и невредимую, и на радостях отпустил Хуана-солдата с миром.
— Слушай, Хуан, — говорит Христос, — ты не думай, что можешь творить чудеса, как я. Да попомни, тебе уже дважды повезло. Следующий раз будет последним.
Тут апостол Петр толкает Хуана в бок и шепчет:
— Не валяй дурака, чурбан! Проси скорей райского блаженства — другого такого случая не представится!
— Какое, к черту, райское блаженство! — отмахнулся Хуан. — На что оно мне? Подарите-ка мне лучше грушевое дерево. И если кто на мою грушу влезет, чтоб вовек спуститься не мог без моего на то соизволения. Да еще — чудо-дубинку, такую, чтоб отдубасила каждого, стоит мне крикнуть: «Давай, дубинушка!» А еще охота мне полную золота волшебную котомку, чтоб раскрывалась и закрывалась только по моему велению.
На том и порешили. Получил Хуан, что хотел, и стал опять жить-поживать. Годы идут, а Хуан знай себе веселится да тешится: монеты у него не переводятся; а если кто на волшебную котомку и позарится, для того про запас чудо-дубинка да груша заколдованная имеются. Загонит Хуан злодея на дерево, а слезть не дает.
Прошло много лет. Раз один черт и говорит другому:
