Ознакомительная версия.
У Тарараха это действительно получалось здорово, настолько здорово, что Таня вполне разделила восторг Ваньки Валялкина. Правда, в первую минуту Тарарах ей не очень понравился – она даже испугалась, когда в большой зал с зарешеченными окнами, где сильно пахло драконьим пометом, вначале вкатилась большая бочка, а затем кто-то, подталкивавший эту бочку сзади, прямо с порога заорал: «Берегись, а то задавит!»
Выкатив бочку на середину класса, обладатель зычного голоса с богатырским пыхтением привел ее в вертикальное положение и вышел из-за нее. Таня пораженно уставилась на него. Тарарах был низкого роста, кривоногий, но настолько широкоплечий, что, казалось, в ширину он больше, чем в высоту. Волосы у него были длинные, никогда не чесанные, глаза черные, как две маслины, а нижняя челюсть казалась просто огромной.
– Здорово, новенькая! – радостно сказал Тарарах, приветственно махнув ей рукой. – Сегодня у нас лечение русалок. Их, бедолаг, карповая вошь заедает, поэтому они все жутко злые. Значит, так, когда я открою бочку, близко не соваться. Они хоть и разумны, да только не совсем. Надо осторожно! И не давайте русалке себя щекотать, а то насмерть защекочет! Ясно?
– Ясно! – ответил за всех Ванька.
– Ну и ладненько! Поехали!
Тарарах решительно сдернул с бочки крышку, и оттуда мгновенно высунулась бледная девушка с распущенными зелеными волосами.
– Фу, как от нее рыбой несет! Меня сейчас вывернет! – брезгливо сказала Гробыня, зажимая нос.
Русалка неприятно захохотала и, плеснув хвостом, метко обрызгала Гробыню водой из бочки. Причем досталось и маячившей поблизости Рите Шито-Крыто, одной из гробыниных подруг.
– А-а! Что она наделала! – завопила Гробыня, отскакивая в дальний угол зала.
– Ничего, высохнешь! Разве ж ей приятно? Она у нас такая красавица, а ты говоришь: рыбой пахнет! – сказал Тарарах.
Стоило русалке услышать комплимент, как она мгновенно перестала колотить по воде хвостом и начала прихорашиваться, смущенно хихикать и поправлять волосы.
Тарарах продемонстрировал, как из еловых шишек, корня одуванчика и ядовитых цветков лютика приготовить раствор, убивающий карповую вошь, и ловко обработал им хвост русалки.
– Видели? – сказал он. – А теперь ваша очередь. Кого я давно не вызывал? Пупсикова!
Неохотно вытащившись к доске, Дуся попыталась сделать то же самое, что и Тарарах, но русалка внезапно схватила ее за руку и принялась щекотать, да так, что у Дуси глаза на лоб полезли.
– Ну-ну, успокойся! – велел Тарарах, отправляя Дусю на место. – Это оттого, что ты взяла ее за плавник! Русалок за плавники не трогать, они этого не любят! А вот за чешую сколько угодно! Кто следующий?
Урок пролетел незаметно. Во всяком случае, для Тани. Хотя многим «темным» да и кое-кому из «светлых», она чувствовала, не слишком понравилось.
– Ну вот и все! Надеюсь, про русалок вам все понятно, – сказал Тарарах, взглянув на часы. – На следующее занятие прошу всех явиться в касках. Будем менять подковы у Пегаса, а он, пройдоха, здорово лягает задней левой...
Ребята стали расходиться. Таня вместе с Ванькой подошла к Тарараху, который заталкивал русалку в бочку.
– Уф, помогите, ребята! Надо будет ее в пруд выпустить! – пропыхтел он, пытаясь закрыть хохочущую русалку крышкой. Наконец ему это удалось, и он, ловко подпрыгнув, уселся на бочку.
– Тарарах, это Таня Гроттер! – сказал Ванька Валял-кин.
– Угу, я понял! Тебя ни с кем не спутаешь, – кивнул тот.
Сообразив, что он имеет в виду ее родинку, Таня хотела обидеться, но почему-то не смогла. На Тарараха невозможно было таить зло – такой он был радостный.
– Ты небось хочешь узнать, почему я такой странный? – продолжал преподаватель ветеринарной магии. – Челюсть тяжелая и вообще? Я ведь и не маг вовсе – не белый и не «темный». Но и не лопухоид. Я питекантроп.
– Питекантроп? Но они же жили жутко давно! Тарарах улыбнулся. Зубы у него были очень крупные и мощные, хотя и неровные.
– Видишь ли, какая вышла история... Ну мы завалили вроде кой-кого, а это оказался белый дракон – очень редкий. Даже среди драконов таких один на миллион. Ну это я потом узнал, лет так через несколько тысяч. А тогда просто лопать хотелось... А остальные, кто со мной дракона ел, им, короче, меньше повезло. Они сперва раздулись, как шары, а потом – бух! Хорошо, что питекантропы народ в общем не слабонервный, а то кое-кто обязательно хлопнулся бы в обморок... Мне уж потом сказали, что белых драконов ни в коем случае есть нельзя. У них только один кусочек есть около хвоста, который дает это самое бессмертие. Вот так я и маялся, пока наконец Сарданапал меня не подобрал и не научил за магическими существами ухаживать. Мне это дело сильно понравилось.
Неожиданно Тарарах, словно вспомнив о чем-то, помрачнел.
– Вот еще что, ребята. Не суйтесь в подвалы и другим скажите, чтоб не лазили.
– Вы о Замурованном Подвале, там, где волос? – спросил Ванька.
Тарарах покачал головой:
– Не... туда вы так и так не сунетесь: там все ходы перекрыты. Я о нижних подвалах говорю, там, где Жуткие Ворота... Что-то они дрожать последнее время стали: будто прорывается кто с той стороны. Я Сарданапалу сказал, а он говорит: мол, не волнуйся. Но я-то знаю, что с Жуткими Воротами не шутят! Ну пошел я... – Тарарах энергично перевернул бочку и покатил ее в выходу. Русалка внутри громко хохотала: похоже, ей нравилось кувыркаться.
Возвращаясь с занятий, Ванька и Таня обсуждали то, что только что услышали.
– А что такое Жуткие Ворота? – спросила Таня.
– Огромные медные ворота. За ними как раз и начинаются темницы... Ну где замурованы духи хаоса и древние боги. Если б они вырвались, кошмар что началось бы. Все бы перевернулось кверху дном, а сколько крови бы пролилось – реки. Да только ты не волнуйся: Жуткие Ворота никогда не откроются. Их циклопы охраняют, да и вообще Сарданапал за этим следит.
– А если кто-нибудь все-таки ухитрится их открыть? – спросила Таня.
– Да говорят тебе, это невозможно! – повторил Ванька. – Еще же волос есть! На самом деле на нем все держится, а Ворота только страхуют. Если же с волосом что-то случится, тогда только одни Ворота будут спасать от хаоса. Тшш, слышишь? Сюда кто-то идет!
За поворотом коридора зашаркали чьи-то шаги.
– Я тебе покажу, как стрелять в парадный портрет Древнира! Ты у меня будешь знать, поросенок! – раздался дребезжащий голос. По коридору, волоча за ухо упирающегося купидончика, топал Поклеп Поклепыч.
Почти налетев на Таню и Ваньку Валялкина, завуч очень сурово посмотрел на них и выпустил купидончика, предварительно разломав его лук. Подхватив с пола обломки, малыш заревел и взлетел, хлопая маленькими белыми крыльями и потирая смятое, как пельмень, ухо.
– Я тебе исе показу! Будес знать, как ломать луки! – пригрозил он Поклепу и, поправив красные подтяжки, юркнул в форточку.
– Интересно, что Поклеп тут делал? Не на портрет же Древнира он приходил любоваться? – удивилась Таня, когда завуч скрылся.
– Да нет. Он, наверное, на Исчезающем Этаже был, а сюда на обратном пути спустился, – предположил Ванька.
– На Исчезающем Этаже? – переспросила Таня. Ванька таинственно хмыкнул.
– Это одна из загадок Тибидохса. Целый день он этаж как этаж, а потом вдруг пропадает неизвестно куда. Раз – и нет его. Лестница обрывается, а дальше белый туман и пустота. Представляешь? Затем через какое-то время Этаж снова появляется, и все вроде на месте: статуи, картины, но если кто-то там был или даже кто-то из магов, то все. Те, кто пропал вместе с этажом, уже никогда не возвращаются.
– А Сарданапал? Он тоже не может их вернуть? – удивилась Таня. Ей почему-то казалось, что Сарданапал всесилен. Недаром все говорили про него, что он величайший маг после Древнира.
Ванька покачал головой:
– Ни Сарданапал, ни Медузия, никто... Они говорят, тут какой-то особый вид магии. Даже не магия, а вообще нечто непонятное. Единственное, что они сделали, – это загородили Этаж таким заклинанием, чтобы ни один ученик туда не мог проникнуть... Но все равно был случай, когда два лоботряса с третьего года обучения туда пробрались... Правда, это было уже десять лет назад.
– И что?
– А ничего. С тех пор их никто не видел, хотя слухи разные ходят, особенно среди привидений...
Таня поежилась.
– А Поклеп не боится туда ходить?
– Не знаю. Может, ему известно точное время, когда Этаж в очередной раз исчезнет, а может, прячет там что-то... С этим Поклепом вообще ничего не поймешь. Вроде он «темный», а иногда «светлую» магию использует. Весь Тибидохс знает как свои пять пальцев, ночами по подвалам бродит. Скользкая личность... А глазищи у него какие – прямо сверла, – вздрогнув, сказал Ванька.
Вспомнив ледяной взгляд Поклепа, буквально заморозивший ее в первую их встречу, Таня не могла с ним не согласиться.
* * *
Вечером, когда висевшие в гостиной часы, трясясь от возмущения, упорно показывали стрелкой на подушку и издавали неприятные писклявые звуки, Шурасик вдруг вышел на середину комнаты и дрожащим голосом попросил всех не расходиться.
Ознакомительная версия.
