— Как хочешь, сыночек, — сказала мама и вытащила тарелки. — Папа налаживает плот. Ондатр ещё спит. А где Снифф?
— Да здесь я, здесь, — проворчал Снифф, не успевший ещё как следует проснуться.
Мордочка его была вся сонная и помятая. Шатаясь, он вышел на крылечко, бросил взгляд на блюдечко, и сон моментально с него слетел. Блюдечко уже не оставалось таким полным, как с вечера. Он был уверен, что из блюдечка лакали. Значит, ночью приходил котёнок.
Значит, он ещё вернётся, может, он будет дожидаться, когда Снифф возвратится домой. О, тогда пусть хоть провалится всё это мировое пространство!
У речного берега покачивался плот с поднятым парусом.
— Старайтесь держаться середины реки, — сказал Муми-папа, — и как только вы увидите нечто с круглой куполообразной крышей, знайте, что это Обсерватория. Ондатр сказал, что там находятся всякие разные профессора, которые не интересуются ничем на свете, кроме звёзд. И большими, и маленькими, и вообще всякими.
— Пока-пока! — прокричали Муми-тролль и Снифф, и их плот заскользил вниз по реке.
— Счастливо! — крикнула Муми-мама вдогонку. — Возвращайтесь домой не позже воскресенья, а то мы будем беспокоиться. Не забудьте надеть шерстяные штанишки, если похолодает. Желудочные таблетки — в левом кармашке рюкзака…
Но плот уже успел скрыться за ближайшей излучиной. Перед ними простиралась река с её незнакомыми, пустынными, манящими вдаль берегами.
Постепенно берега становились всё выше, вдалеке Пустынные горы поднимались к самым небесам. Река, как и небо, была серой, вокруг царила полная тишина. Птицы молчали, никакая рыба не плескалась в реке. И никакой Обсерватории не было видно на горизонте.
Малышка Снифф настоял на том, что он будет управлять рулевым веслом, но довольно быстро устал от этого занятия.
— Ну скоро, что ли, мы доплывём, — всё время спрашивал он Муми-тролля.
— Мы отправились в очень дальнее и серьёзное путешествие, — отвечал Муми-тролль. — Вряд ли кто ещё из маленьких зверьков предпринимал такое.
— Но ведь ничего интересного не происходит, — канючил Снифф. — Только серые, скучные берега, и совсем нечего делать. Уж лучше бы искать жемчуг или делать ямки, в которых можно спать в гроте…
— Жемчуг! — презрительно фыркнул Муми-тролль. — Это же просто белые камешки. А сейчас всё всерьёз, понимаешь? Земля может погибнуть когда угодно, и вот мы с тобой должны выяснить, как это предотвратить. Вчера ты ни о чём другом, кроме как об опасных звёздах, и говорить не хотел.
— То было вчера, — заметил Снифф.
А река стремилась всё дальше и дальше, серая и молчаливая. На закате они увидели около пятидесяти хатифнаттов, которые плыли куда-то на восток.
— Они весь год всё плавают и плавают в своих лодках, — заметил Муми-тролль. — Ты их когда-нибудь видел вблизи? Они ничего не говорят и ничем на свете не интересуются. Только плывут и плывут, уставившись глазами куда-то за горизонт. Папа говорил, что они никогда не попадают туда, куда задумали попасть, и всегда к чему-то стремятся…
Снифф посмотрел в сторону хатифнаттов.
Они были маленькие, беленькие, и у них совсем не было лиц.
— Нет, — сказал Снифф, — я их не видел вблизи и вовсе не испытываю такого желания. Скоро, что ли, мы доплывём?
Муми-тролль, вздохнув, сам взялся за рулевое весло. Плот обогнул следующую излучину. И вдруг Муми-тролль увидел неподалёку от берега нечто светло-желтое, напоминавшее по форме сахарную голову. Первый раз за весь день им попалось на глаза что-то цветное, а не серое.
— Что это там? — воскликнул Снифф. — Обсерватория?
— Нет, — сказал Муми-тролль. — Это палатка. Жёлтая походная палатка. И там внутри горит свет…
Когда они подплыли поближе, из палатки до них донеслись звуки губной гармошки. Муми-тролль направил плот к берегу.
— Есть тут кто? — позвал Муми-тролль.
Гармошка смолкла. Из палатки вышел мумрик в поношенной зелёной шляпе и с трубкой во рту.
— Привет! — сказал он. — Бросай чалку. И, кстати, не найдётся ли у вас на борту немного кофе?
— Целая банка! — прокричал Снифф. — И сахар есть. Меня зовут Снифф, и я почти всю дорогу управлял плотом, а дома у меня есть секрет, который начинается на К и кончается тоже на К. А это Муми-тролль. Его папа сам выстроил дом!
— Да? — сказал мумрик и посмотрел на них пристально. — А я — Снусмумрик.
Он развёл на берегу маленький костерок и поставил варить кофе.
— Ты совсем один тут живёшь? — спросил Муми-тролль.
— Я живу то здесь то там, — ответил Снусмумрик и принёс из палатки три чашки. — Сегодня так получается, что я здесь, — продолжал он. — А завтра могу оказаться в другом месте. Вот чем хороша жизнь в палатке. А вы куда-нибудь направляетесь?
— Да, в Обсерваторию, — серьёзно ответил Муми-тролль. — Мы хотим посмотреть на опасные звёзды и убедиться, что мировое пространство чёрное.
— Значит, вам предстоит долгий путь, — заметил Снусмумрик.
На какое-то время воцарилось молчание. Когда кофе закипел, Снусмумрик разлил его по чашкам и сказал:
— Кометы — вот страшные звёзды. Они появляются и исчезают, когда им вздумается. Может, никакая комета тут вовсе и не появится.
— А что это такое вообще — комета? — спросил Снифф, и глаза у него потемнели от смущения.
— Разве ты не знаешь? — удивился Снусмумрик. — Так вы же и отправились поглядеть на опасные звёзды! Комета — это такая страшная одинокая звезда, которая слегка сошла с ума и болтается в мировом пространстве, а за нею тянется блестящий хвост. Все остальные звёзды движутся своими определёнными путями. И только комета куда захочет, туда и шлёпнется. Может и сюда.
— И что же тогда будет? — прошептал Снифф.
— Ничего хорошего, — ответил Снусмумрик. — Вся земля разлетится на кусочки.
— Откуда тебе всё это известно? — озабоченно спросил Муми-тролль.
Снусмумрик пожал плечами.
— Люди говорят, — ответил он. — Налить ещё кофейку?
— Нет, спасибо, — сказал Муми-тролль. — У меня что-то пропал аппетит.
— И у меня пропал, — сказал Снифф. — Меня даже как-то стало подташнивать.
Они посидели молча, глядя на пустынный ландшафт. Снусмумрик опять взялся за губную гармошку и стал наигрывать какие-то неизвестные вечерние мелодии.
Теперь опасность обрела имя. Её звали Комета. Муми-тролль посмотрел на небо.
Оно было серое, спокойное, будничное. Но он-то уже знал, что там, за облачным покровом, летает звезда с большим сверкающим хвостом. И зовут её Комета.
— Когда же она прилетит? — спросил он.
— Вот это-то вам и надо выяснить в Обсерватории, — сказал Снусмумрик и встал. — Но сегодня вечером она точно не прилетит. Может, мы прогуляемся, пока еще не стемнело? — предложил он.
— Куда это? — испуганно спросил Снифф.
— Да куда угодно, — ответил Снусмумрик. — Можем, например, заглянуть в гранатовое ущелье.
— Гранаты? — оживился Снифф. — Натуральные?
— Не знаю, — ответил Снусмумрик. — Но они очень красивые.
И они все вместе направились в глубь пустынного края, осторожно пробираясь между острыми скалами и колючими кустами.
— Хорошо бы проглянуло солнышко, — сказал Снусмумрик мечтательно. — Тогда гранаты сверкали бы много ярче.
Снифф ничего не отвечал, только усы его встопорщились от нетерпения. Осторожненько, на цыпочках они вступили в дикое ущелье, где земля вся была прорезана глубокими трещинами. Свет тут был сумеречным, и было тихо и жутко. Все говорили друг с другом еле слышным шёпотом.
— Идите осторожно, — предупредил Снусмумрик. Потом он прошептал: — Пришли.
Муми-тролль и Снифф низко наклонились и пригляделись. Внизу, в глубокой расщелине, в неверном свете сумерек сверкали мириады красных камней. Точно тысяча маленьких комет в тёмном мировом пространстве.
— И это всё твоё? — с замиранием духа спросил Снифф.
— Моё, пока я живу здесь, — беззаботно откликнулся Снусмумрик. — Мне принадлежит всё, что я вижу и о чём думаю. Если хочешь, мне принадлежит весь мир.
— Как ты считаешь, могу я взять несколько камешков? — дрожащим голосом спросил Снифф. — На них можно купить целую яхту или, на худой конец, самокат…
— Да бери сколько хочешь, — сказал Снусмумрик и засмеялся.
Снифф начал осторожно спускаться в расщелину. Он дважды оцарапал себе нос и несколько раз чуть было не упал, но продолжал, не останавливаясь, приближаться к гранатам.
Когда Снифф наконец спустился в расщелину, он набрал воздуха в лёгкие и дрожащими лапами стал собирать гранаты. Чего стоят белые камешки Муми-тролля по сравнению с этим! Сверкающая груда камней всё росла и росла, а Снифф пробирался в расщелину всё глубже и глубже, не в состоянии вымолвить ни слова от восторга.
— Эй! — окликнул его Снусмумрик. — Ты поднимаешься?
