— Темно здесь. Ничего не видно. Может, они уже давно сбежали?
— Там они, на месте, — ответил невидимый горностай. — Так перепугались, что с места боятся сдвинуться. Ты пойдешь налево, а ты — направо, мы их окружим с трех сторон, а за спиной у них будет река, вот тогда-то мы и позабавимся. Ну, как вам мой план?
Песенка надеялась, что ее друзья тоже слышали весь этот разговор. Она выпрямилась и спряталась за толстым стволом клена, затаив дыхание. Мимо, на расстоянии вытянутой лапы, прошла ласка. Песенка вышла из тени и огрела разбойника по макушке, тот без звука рухнул на землю. Белочка прижала лапу к его груди — ласка лежал оглушенный, но живой. Песенка усадила его спиной к дереву и привязала к стволу его же собственной пращой. Потом развязала пояс разбойника и заткнула ему рот.
Дипплер привык поступать согласно неписаному закону всех землероек, которые никогда не брали пленных. Поэтому вторая ласка закончила свою никчемную жизнь, встретившись с его рапирой.
Позднецвет неожиданно появился перед горностаем, застав его врасплох. Но противник был хитер. Он тотчас отпрыгнул в сторону и, увидев настоящий боевой меч, попытался обратить все в шутку:
— Ну что ты, что ты, приятель. Это всего лишь шутка! Мы пошутили, шуток не понимаешь, что ли?
Однако Позднецвет увидел, как разбойник достал из-за пояса кинжал. Бельчонок прыгнул вперед и рубанул мечом. Горностай с воплем рухнул на землю. Тут же подбежали Песенка и Дипплер.
— Позднецвет, ты не ранен? С тобой все в порядке? Позднецвет прижимал противника к земле.
— Все нормально. К сожалению, в темноте и удар был неточен. Иначе этот мерзавец сейчас был бы уже мертв.
Горностай зарычал и плюнул в Позднецвета:
— Дурак, ты меня ранил! Не видел, что ли, мы просто шутим? Мы бы вам ничего не сделали!
Позднецвет прижал лезвие меча к шее негодяя:
— Еще одно слово, врун, и твоей головой можно будет играть в мяч. Не только ты умеешь шутить.
Песенка махнула лапой в сторону леса:
— Я стукнула своего по голове и привязала к дереву. А ты как справился, Дипп?
— У землероек есть пословица: лучший враг — это мертвый враг, — проворчал тот, вытирая лезвие о траву. — Потом он пошел к лодке и крикнул: — Бурбл, это я — Дип. Можешь причаливать!
Позднецвет шепотом спросил Песенку:
— А с этим-то что делать? Убить его — у меня лапа не поднимается, но и просто так его здесь тоже не оставишь.
Песенка посмотрела на рычащего и извивающегося горностая и сказала:
— Принеси-ка мне глины, а я займусь этим разбойником.
Позднецвет притащил изрядный ком голубой глины. Песенка присела на корточки перед раненым и, приложив глину к ране, сделала перевязку.
— Жить ты будешь. Завтра утром освободишь своего приятеля — он привязан к дереву неподалеку. И запомни, что я тебе скажу, горностай!
Разбойник кашлянул, словно собирался плюнуть в белочку, однако та, отвесив ему оплеуху, спокойно сказала:
— Будешь плеваться, отдам тебя землеройке — сам слышал, как они поступают с врагами. С сегодняшнего дня будешь жить иначе — никаких драк, обманов и прочих гадостей. С такой раной ты до конца своих дней будешь хромать. Так что мой тебе совет — построй дом, посади огород, собирай урожай в лесу и саду, лови рыбу, — словом, делай что хочешь, но живи честно!
Когда Песенка встала, горностай прошипел:
— Не учи меня, белка. Я сам знаю, как мне жить! Так что оставь меня в покое!
Позднецвет отвел ее в сторону:
— Оставь его. Некоторых зверей ничему не научишь! Он как был идиотом всю жизнь, так и помрет дураком!
Не имело смысла оставаться здесь дольше, поэтому друзья снова взялись за весла и направились вниз по реке. Вскоре они причалили и снова устроились на ночлег. Слишком уставшие для того, чтобы обустраивать лагерь, они просто вытащили лодку на берег, перевернули ее и улеглись прямо под ней, тем более что рассвета оставалось ждать недолго.
Ясное солнечное утро обещало прекрасный день. Путешественники, которые хотели как можно скорее отправиться в путь, позавтракали второпях. Наконец они на реке. Песенка, сидящая напротив Бурбла, заметила огромный синяк — след вчерашней схватки.
— Отдохни, Бурбл. Мы и без тебя справимся.
— Ни к чему! У нас, водяных мышей, головы крепкие, прямо как деревянные, так что никакие удары нам нипочем! Да, да, это уж точно!
Позднецвет поднял весло:
— На самом деле, грести вообще не нужно. Смотрите, какое течение! Так что можно просто сидеть и отдыхать. Единственное — надо следить за камнями и скалами, чтобы вовремя их обходить.
К полудню деревья, росшие по берегам реки, стали редеть, и сквозь зеленые ветки, шатром нависшие над путешественниками, тут и там просвечивало солнце. Вскоре солнце стало припекать и друзья пожалели, что лес остался позади. Теперь по берегам росли лишь небольшие кусты, а сами берега вместо мягкой зеленой травы покрылись каменистой осыпью.
Пришлось взяться за весла. Река стала шире, тут и там из-под воды торчали острые верхушки камней. Возле них вода бурлила и пенилась. Берега становились все выше и выше. Вскоре они уходили вверх почти отвесно, а река все влекла маленькую лодку вперед, и остановить ее было невозможно. Позднецвет и Дип сели вперед, чтобы веслами отталкиваться от камней, а Песенка вспоминала стихотворение, которое дал ей отец Батти.
Где в небесах голубизна
И чистая вода до дна,
Не мешкай подле радуги
И от утесов прочь беги.
Песенка взглянула вверх:
— Больше мы не плывем по зеленому тоннелю, так что небо действительно стало голубым. Бурбл, вода чистая или грязная?
— Мы так быстро несемся… Но вода очень прозрачная, все до дна видно. Да, да, все видно.
— Вы только посмотрите на эти скалы впереди! Они взглянули, куда им показывал Позднецвет. Ниже по течению из воды поднимались два каменных исполина — огромные утесы. Вода разбивалась о них, рассыпаясь на миллиарды крошечных капелек, так что казалось, позади этих скал клубится туман. А над ними сияла великолепная радуга! Камни были похожи на ворота: войди в них — и окажешься в какой-то волшебной стране…
Песенка неожиданно схватила весло и принялась яростно грести, перекрикивая грохот воды:
— Скорее! Надо отойти в сторону! Ищите место, чтобы причалить! Скорее!
Все налегли на весла, пытаясь приостановить стремительный бег лодки. Весла выгибались и трещали, четверо друзей, сдирая кожу с ладоней, направляли лодку к одной из скал, там, у ее подножия, была крохотная полоска берега, на который можно было высадиться.
Бурбл, который увидел, куда править, командовал:
— Вперед, еще немного! Да, да! Между камнями! Но взбесившийся поток увлекал «Ласточку» вперед.
Вдруг Позднецвету показалось, что перед ним возникла фигура Мартина Воителя. Воин в доспехах поднял лапу, его голос перекрыл рев воды:
— Меч, Позднецвет! Доставай меч!
Позднецвет выхватил меч из ножен и вонзил его в щель в скале. Навалившись всем телом, бельчонок вогнал клинок в камень почти до рукояти и намертво вцепился в него. Лодка завертелась на месте, но отважный бельчонок удержал ее.
— Песенка! Придумай что-нибудь поскорее! Я долго не смогу!
Песенка огляделась. Прямо над головой шел каменный карниз — можно было бы взобраться на него. Белочка вскочила на плечи Бурблу, потянулась до карниза и вскарабкалась наверх. Потом легла на живот и, свесив лапы вниз, крикнула:
— Бурбл, кидай сюда прочную веревку! Быстро! Поймав веревку, Песенка затянула петлю вокруг большого камня, а водяная мышь в это время прикрепила к носу лодки другой конец веревки. Потом вместе с Дипплером они закинули на карниз весла и взобрались туда сами. Последним вытащили Позднецвета. Потом все четверо за веревку отвели лодку на тот каменистый берег, к которому не смогли добраться по воде. К счастью, все припасы остались целы.
Позднецвет сидел, опираясь спиной о нагретый солнцем камень, и рассматривал меч.
— Фью! Нам здорово повезло, а все благодаря стишку и этому мечу. Вы только посмотрите, что за радугой! Кстати, могу поклясться, что из этого тумана появился Мартин Воитель и сказал мне вонзить меч в щель в скале.
Песенка перевела взгляд с клубящегося между утесов тумана на меч:
— Охотно верю. Должно быть, клинок сделан из какой-то особенной стали, раз он удержал лодку и нас четверых в такой стремнине. Страшно подумать, что бы случилось, если бы течение унесло нас к утесам. Кто знает, что там внизу…
Дипплер, который не терял аппетита ни при каких обстоятельствах, вытащил из мешка лепешки и фрукты.
— Давайте сначала поедим, а потом уже можно спуститься и посмотреть, куда нас могло унести течение.
Бурбл достал фляжку с напитком из одуванчиков и с наслаждением отхлебнул глоток. Потирая голову, он мечтательно заметил:
— Вы, трое, пойдете смотреть что да как, а я останусь охранять лагерь. Уж очень голова болит. По правде сказать, не было никакой особенной необходимости скакать по моим плечам, чтоб взобраться на этот карниз. Мне-то всегда казалось, что белки и без всякой помощи могут прыгнуть куда угодно.
