— Только несколько глотков. Почему ты спрашиваешь?
Лантур взяла из лап матери золотой кубок:
— Одного глотка вполне достаточно. Все получилось так, как я и задумала. Ваше величество перехитрило саму себя! Яд был именно в твоем кубке!
Королева потянулась к дочери, но ее лапы бессильно повисли, и она рухнула на постель. Лантур накинула ей на голову подушку. Королева пробормотала:
— Стража! Где стража? Все сю…
Лантур вытерла струйку вина, вытекшую изо рта королевы.
— Тише, тише, ваше величество, спите спокойно и помните свои собственные слова. Никогда не пытайтесь перехитрить королеву Белолисов. Теперь Королева Бе-лолисов — я, Лантур!
Сильф еще несколько раз моргнула, но говорить она уже не могла. Затем старая королева заснула самым глубоким сном, от которого уже не проснуться.
Лантур тщательно вымыла золотой кубок. Потом налила в него вина и подняла тост за саму себя.
Над островом поднялось солнце, когда крыса Вилс — наперсница Лантур прибежала в сад, где рабы собирали урожай ягод и овощей. Усевшись на землю, она откупорила фляжку с вином и налила два бокала. Капитан Уллиг уголком глаза заметил эти приготовления. Взмахнув хлыстом, он огрел кого-то из склонившихся перед ним рабов.
— Кланяйтесь ниже, болваны! А то задам я вам — век не забудете!
Удостоверившись, что никто не смотрит на него, Уллиг подошел к Вилс:
— Жарища сегодня, правда? Хотелось бы мне попробовать такого винца. Ну, какие новости в замке, Вилс? Просто так ты бы сюда не пришла.
Она налила вина в другой бокал и, глядя на работающих рабов, сказала:
— Вина еще много, капитан. И у тебя его будет вдосталь, если послушаешь меня.
Уллиг выпил до дна и снова протянул бокал:
— Да что ты? И что же на сей раз? Очередное посещение ее величества или щелканье моего кнута смущает покой королевы?
— Нет, покой королевы больше ничто не смутит, Уллиг.
— О чем это ты?
— Великая королева Сильф умерла, да здравствует Королева Лантур и ее советница Вилс!
Уллиг пролил вино и протянул бокал, чтобы его снова наполнили.
— Ха! За это и выпить не грех! Значит, ты и твоя подруга лисица прикончили старуху. Прекрасно, Вилс! Очень умно!
Вилс перехватила лапу Уллига:
— Не вздумай такое сболтнуть! Сам отправишься к праотцам! — прошептала она. — Королеву Сильф ночью убил Белый Дух. Я знаю, что он — дух ее мужа, который вернулся отомстить ей, ведь она сама его убила. Верно?
Уллиг слегка улыбнулся:
— Ты совершенно права, Вилс. Все знали, что когда-нибудь Сильф придется ответить за убийство мужа. Лантур была его любимой дочерью, так что только справедливо, что теперь она правит островом. Ты будешь охранять ее и советовать, а я — командовать армией.
Вилс отпустила лапу капитана. Он отпил глоток.
— Отлично, Уллиг. Ты схватываешь все на лету. Ну а теперь мне надо позаботиться о погребальной церемонии. Все, что требуется от тебя, — это чтобы рабы кричали «Да здравствует Великая королева Лантур!».
Уллиг отбросил опустевший бокал в сторону и приложил фляжку к губам.
— Все ясно: «Да здравствует Великая королева Лантур!».
Вилс забрала бокалы.
— Не так громко. Пока еще никто не знает, что она умерла.
Одна из рабынь, маленькая ежиха, прошептала работающей рядом выдре:
— Слышала? Сильф умерла, и теперь королева — Лантур.
Выдра работала, не поднимая глаз.
— А нам-то какая разница? Для рабов что один Белолис, что другой — все равно.
На Моккана, который, впрочем, не знал этой новости, она бы тоже не произвела впечатления. На Белолиса, продвигающегося одному ему известным маршрутом, напали ящерицы. Он по ошибке свернул в другой ручей. А там оказалось болото, кишмя кишащее ящерицами, жабами и тритонами. Первым предупреждением оказалась смерть рулевого. Он вдруг обрушился в воду, булькнул пару раз и затих. А вода словно ожила: со всех сторон к лодке устремились всевозможные болотные гады, другие поджидали на берегу. Моккан пригнулся и заорал:
— Веслами отбивайтесь! Отталкивайте их! Не подпускайте к лодке! Если они заберутся к нам — все пропало!
Раскачивая лодку, он пробрался на корму, схватил весло и принялся отталкиваться, пытаясь вывести лодку из болота. Водяные крысы отпихивали веслами преследователей и тоже пытались грести. Фенно, который сидел на носу, тем временем перегрыз веревку и выскочил из лодки, когда та проходила мимо берега. Он затаился под кустом, глядя, как рептилии преследуют его бывших товарищей.
Моккан увидел, что до чистой воды осталось совсем недалеко.
— Налегайте на весла! Сильнее! Гребите к середине реки! Живей! Живей!
Размахивая топором, Белолис отсек головы двум жабам и тритону, который намертво вцепился в лодку. Наконец лодка оказалась на чистой воде в относительной безопасности.
Только когда стемнело, Фенно решился выбраться из своего укрытия. Заткнув уши, чтобы не слышать криков водяных крыс, которых жабы взяли в плен, он начал пробираться сквозь лесные заросли.
Моккан заставил оставшихся крыс грести всю ночь. Лишь на рассвете они остановились. Прежде чем позволить крысам есть, пить, перевязывать раны, Белолис заставил их раскатать на траве бесценный гобелен.
— Почистите его, посушите, проверьте, не испортилась ли бахрома. Мы должны доставить его к Великой королеве Сильф в целости и сохранности. Это вещь редкой красоты! Королева будет нами довольна.
Моккан выставил двух часовых, затем выбрал тенистое местечко, расстелил плащ и улегся отдохнуть, думая о том, каким же именно образом расправились с Фенно рептилии. Белолис чувствовал себя немножко разочарованным — он собирался убить землеройку сам.
Чернохвост и сам удивлялся — идя с Белолисами к аббатству, он сумел завербовать еще около ста союзников. Естественно, Белолисы обещали все, чего ему хотелось: оружие, пищу, власть, даже возможность править покоренным Рэдволлом. Вэннана убедила дикого хорька, что Белолисам аббатство не нужно, потому что их дом совсем в другом месте. Она объяснила: единственная причина, по которой они хотят захватить Рэдволл, состоит в том, что обитатели аббатства убили двух ее сородичей. Чернохвост подумал было, что дело можно решить миром, но потом верх взяла жадность. К тому же, решил он, если будет нужно, его подчиненные легко справятся с таким странным союзником, как Белолисы. Чернохвост не был глупцом и заметил, что в разговоре с ним Вэннана опрометчиво сказала, что Белолиса можно убить.
Вэннана, Эскрод и Предак сидели в окружении крыс и смотрели, как орда новобранцев отплясывает вокруг костра. Отсветы огня, пляшущие тени — все это казалось картинкой из далекого прошлого. Ласки, горностаи и хорьки прыгали и крутились, бросались на землю и извивались в пыли, подбрасывали в воздух оружие и ловили его, распевая при этом:
— Кто убьет? Мы убьем!
Мы тебе башку снесем!
Киийярр! Раккака! Хумм-хумм!
Все на бой! На разбой!
Мы расправимся с тобой!
Киийярр! Раккака! Хумм-хумм!
Они повторяли эти слова снова и снова, сначала медленным речитативом, потом все ускоряя и ускоряя темп, вместе с песней убыстрялся и танец. Зрелище было настолько непривычным и даже пугающим, что Эскрод, нервно поежившись, сказал:
— Глупые дикари! Что они делают?
Пламя осветило неподвижные светлые глаза Вэннаны.
— Готовятся к кровавой битве, разумеется. Вон идет Чернохвост. Не вздумай обозвать их глупыми дикарями, пока он рядом. Приветствуем тебя, вождь Чернохвост. Ты набрал отличных воинов, мой друг.
Хорек недобрым взглядом уставился на Эскрода, словно действительно слышал нелестное высказывание Белолиса в свой адрес. В лапах Чернохвоста плясал кинжал, и хорек метнул его так, что тот вонзился в землю, чуть не задев лапу Эскрода. Белолис дернулся, но промолчал. Чернохвост еще секунду смотрел на него налитыми кровью глазами, потом повернулся к Вэннане:
— Кииййарр! Волшебнолис! Эти звери готовы к битве. Убивать! Бить! Резать! Драться сейчас! Прямо сейчас!
Предак и Эскрод уставились на Вэннану:
— Сейчас?
Лисица встала и тронула топор:
— Во всяком случае, если они будут танцевать тут, толку от этого немного. И потом, сейчас отличное время — пока мы дойдем до аббатства, станет совсем темно. Разведчики донесли, что в Рэдволле все празднуют победу. Так что сейчас они нас меньше всего ожидают! Мы застанем их врасплох!
Вне остывшем от летнего зноя воздухе плыл звон колоколов Рэдволла. Бабуля Эллайо с сестрой Тернолистой дошли до северо-западного угла аббатства. Гром перегнулся через зубцы и улыбнулся:
— Куда это ты, матушка, скачешь таким галопом? Скоро ужин, всем пора собираться в Пещерном зале, а ты вдруг решила марафон устроить!
Эллайо погрозила палкой непочтительному отпрыску:
— Если бы не ревматизм, я бы взобралась на стену и общипала бы тебе хвост! Живо бы научился, как разговаривать со старшими, Гром Толстобрюх!
