Когда волк с лисом опять проголодались, они учинили расправу сперва над бараном, потом над коровой.
Тут лис решил, что уже достаточно знает мясницкое ремесло, может и один справиться, без волка. Взял да и ушел от него.
Идет он, идет, смотрит — зайчишка обгрызает с кустов почки да листочки.
— Ну и глуп же ты, что ешь одну зелень! — говорит ему лис. — Мясо куда вкуснее, да и сил от него больше. Если бы ты ел мясо, ты бы стал сильней самой большой собаки. Иди ко мне в ученики — мясником станешь.
— А что мне надо делать? — спрашивает заяц.
— Для начала будешь только мои приказания исполнять.
Понравилось это зайчишке, и пошел он с лисом. Вскоре вышли они на лужайку, а там конь пасется. Лис спрятался в кустах и говорит зайцу;
— Посмотри-ка, горят ли у меня глаза?
— Как огонь пылают! — отвечает заяц.
— А встала ли у меня шерсть дыбом?
— Ой, встала, даже страх берет!
— Теперь скажи, крутится ли мой хвост?
— Ой, крутится-крутится, как ветки на ветру! — пропищал заяц.
— Ну, тогда настал час! — крикнул лис и бросился на коня. Но конь вовремя приметил лиса да как даст ему копытом в лоб! И убил.
Увидел это заяц, задрожал от страха и подумал: «Уж лучше жевать почки, траву и листья, чем получить копытом в лоб!»
С тех пор заяц ни за какие сокровища даже прикоснуться к мясу не хочет.
О ЧЕМ СОБАКА ДУМАЕТ ЗИМОЙ И О ЧЕМ — ЛЕТОМ
Зимой, в трескучие морозы, собака съежится, свернется в клубок, укроется хвостом, дрожит и думает: «Только бы лета дождаться! Уж какую-никакую конурку, хоть малюсенькую, я себе выстрою!»
А придет жаркое лето — собака разомлеет на солнышке, ноги вытянет, хвост распустит, потянется, себя оглядит и скажет:
— Вон какую большую конуру пришлось бы мне строить. Тут хлопот не обобраться! Нет уж, проживу и так!
ЕСТЬ ЛИ СПРАВЕДЛИВОСТЬ НА СВЕТЕ?
Собрался раз мужик в лес по дрова. А на дворе дождь хлещет, ветер сосны с корнем выворачивает.
Пришел мужик в лес, начал рубить сучья, вдруг слышит — кто-то стонет, да так жалобно! У мужика от страха душа ушла в пятки. Однако подошел он к тому месту, откуда слышался стон. Смотрит — под поваленной сосной лежит медведь и еле дышит.
Мужику стало жаль зверя. Притащил он жердь и две колоды, приподнял жердью сосну у комля, подложил колоду. Потом с другой стороны приподнял, подложил и освободил медведя.
Очухался медведь немного и говорит:
— Я тебя съем.
— Побойся бога! — отвечает мужик. — Ведь я тебя от верной смерти спас! Тебе меня благодарить надо, а ты: «Съем!»
А медведь знай свое: съем да съем. Хотел мужик деру дать, да не вышло — схватил его медведь, вот-вот подомнет.
Видит мужик — дело плохо. Вот и говорит он медведю:
— Без суда никого есть не полагается. Пусть нас кто-нибудь рассудит.
Медведь согласился. Пошли они искать судью, а тут непогода совсем разгулялась — дождь сечет, ветер воет. Вдруг видят они — конь ветки дубовые в лесу гложет.
— Рассуди нас, дружище, — говорит мужик коню.
Рассказал мужик все, как было. Конь и отвечает:
— Прав медведь. За добро только злом и платят. Пока я был молод — работал на хозяина, не жалея сил, а как стал стар и слаб, так клочка соломы для меня жалко. Вон какая непогодь, а он меня в лес выгнал дубовые ветки глодать.
Не понравились мужику слова коня.
— Пойдем дальше, — говорит он медведю, — поищем другого судью.
Пошли они дальше. Вдруг навстречу им заяц.
— Эй, косой! Рассуди-ка нас! — говорит медведь.
Заяц испугался.
— Как же я вас судить буду?
Рассказал мужик зайцу все, как было. Заяц и говорит:
— За добро всегда платят злом. Я никому ничего худого не сделал, а на меня все нападают, кому не лень: и собака, и волк, и даже ворона. Не могу я так больше жить. Я топиться иду.
И впрямь утопился бы заяц, да сидела на берегу жаба, увидела зайца и со страху прочь запрыгала. «Эге! — подумал заяц. — Погожу-ка я топиться. Есть еще и такие, что меня боятся».
А мужик и медведь тем временем идут себе дальше. Видят — бежит навстречу лис.
Рассказали они лису все, как было.
— Рассуди нас, куманек!
— Хорошо, — согласился лис.
Отвел мужик лиса в сторонку и шепнул ему на ушко:
— Если рассудишь как следует — получишь в награду шесть курочек.
Кивнул лис и говорит:
— Как же мне судить вас, если я даже не видел места, где медведя придавило?
Пошли они все трое к поваленной сосне.
— И ты, мужик, говоришь, что эту сосну расшевелил! — удивляется лис. — Да не может быть!
Мужик взял жердь, поддел сосну и приподнял ее.
— А теперь, — говорит лис, — ты, мишка, лезь под сосну, покажи, как ты лежал.
Медведь улегся под деревом, а мужик убрал жердь. Тут сосна опять медведя и прижала.
Поблагодарил мужик лиса и дал ему для начала одну курицу.
На другой день лис пришел за второй, на третий — за третьей. Мужик отдавал, не прекословил, но на четвертый день одолжил у соседа двустволку, подкараулил лиса у курятника да как грохнет по куманьку!
Промахнулся мужик. Ну, а лис — давай бог ноги! Бежит и кричит:
— Ой, мужик! А сам-то чем за добро платишь!
Тут и сказке конец.
НЕ КОЛЕТ, НЕ СТРЕЛЯЕТ — А ДУХ ВЫШИБАЕТ
Паслись однажды вечером на лугу четыре кобылы да жеребеночек при них. Вышел волк из ближнего леса, и приглянулся ему жеребеночек. Но тот волка приметил, спрятался за кобыл. Волк сунулся было, а кобылы — ну лягаться! Копыта кованые, блестят, боязно волку подступиться. А тут и батрак пришел, видит — лошади беспокоятся. Волка-то он не доглядел, но лошадей собрал и домой повел. И жеребеночек не отстает, вместе со всеми прочь бежит.
Разозлился волк. Как это так — ушел от него жеребенок! Задумал он пробраться в конюшню и прямо там жеребенка съесть. Задумано — сделано. Заводит батрак лошадей в конюшню по одной, а волк уже там, под яслями затаился. Запер батрак двери и пошел ужинать. Поужинал, спать идет. Проходит мимо конюшни, слышит: храпят лошади и копытами бьют, что есть силы. Вернулся батрак в дом и говорит хозяину:
— Что-то неладно. Шел я с поля — с лошадьми управиться не мог. Пуганые они какие-то. И жеребенок к ним жался, не отходил. И сейчас храпят, бьют копытами — аж страшно к конюшне подступиться.
Сообразил хозяин, что худо дело, засветил фонарь, взял сапог в руку, вошел в конюшню, двери за собой запер, пошарил — глядь; под яслями волк! Вытащил хозяин волка за хвост да сапогом-то ему, сапогом! Брякнулся волк, лежит, как неживой. Видит хозяин — дохлый волк. Вышвырнул он его во двор, стал шарить, нет ли другого. Умный был мужик, а дал маху. Живой был волк.
Из последних сил в лес удрал.
Вот тащится он по лесу, а навстречу — лев.
— Куда идешь?
— Куда глаза глядят.
— Пошли вместе.
Идут вместе, а навстречу — медведь.
— Куда идешь? — лев спрашивает.
— А куда глаза глядят.
— Пошли вместе.
Идут втроем, кабана встречают.
— Куда идешь?
— Куда глаза глядят.
— Пошли вместе.
Идут они, а тут — буковая роща в долине. Сели они, лев и говорит:
— Ну-ка, покажем, кто что умеет.
Уперся лев лапой в бук и выворотил его с корнями. Кабан клыками поддел бук и вырвал целиком. Медведь забрался на бук, стал ветки ломать да швырять, куда попало — так что все врассыпную.
— Волк, твоя очередь, — говорит лев.
Куда волку битому до них! Стал он хитрить, зубы заговаривать:
— Владыка ты наш! Великие вы мастера, но вот послушайте, что со мной приключилось. Задумал я жеребеночка зарезать, пробрался в конюшню, а тут пришел хозяин с какой-то штукой, хвать меня за хвост! А штука-то не колет, не стреляет — дух вон вышибает. Свалился я без памяти. Тогда швырнуло меня за двери, как собаку, еле в себя пришел и сюда доплелся. Вот это — умелец!
Спрашивает лев волка:
— Ты того хозяина знаешь?
— Знаю, хорошо знаю. Он по средам здесь на ярмарку проезжает.
— Так покажи его мне. Мы с ним силой померимся.
Отскочил волк подальше, отвечает:
— Сохрани боже с ним встречаться! Не жить мне после этого на свете.
— Да ты издалека покажи, — говорит лев.
— Это дело другое, — согласился волк.
Вот и ярмарка настала. Устроил себе волк нору поглубже, чтобы мужика показать, когда он мимо пойдет, а самому быстрехонько спрятаться. Сидят они, ждут. Люди идут на ярмарку, скот гонят, лошадей, свиней. Наконец показался и тот хозяин. Подскочил волк ко льву, «Он!» — говорит, а сам шмыг в нору, только бы на глаза мужику не попасться.
