Летнее утро было прекрасно. Солнечный свет окутывал всё вокруг розовым и золотым сиянием, трава и деревья сверкали алмазами росы. Все тени падали на другую сторону, совсем не так, как вечером, и поэтому всё казалось новым и необычным, будто в другом мире. Рита прошла сквозь золотую дымку к Заводи и присела на камень. Солнце ярко освещало поверхность воды и подводные заросли. Рита следила, как кружатся и трещат в воздухе стрекозы. За водомерками тоже было интересно наблюдать, зеркальная гладь воды подёргивалась от их вздрагиваний, они двигались вперёд резкими толчками, словно скользили на коньках. У насекомых красивые имена, например, короед-типограф и вертячка. Рита прочитала в маминых книгах, что плавательные лапки вертячки работают как вёсла, отталкиваясь ими, она передвигается с неимоверной скоростью, а когда её голова уходит под воду, верхняя половинка глаз следит за тем, что происходит на поверхности воды.
Вдруг на берегу показался ещё один ранний посетитель — мальчик с сачком в руках. Он подошёл ближе и не обратил на Риту никакого внимания.
— Чёртовы коромысла! — прошипел он, внимательно следя за стрекозами. — Сейчас я одну из вас поймаю…
Он собирался сачком ловить стрекоз, которые, как считала Рита, были чуть ли не самыми совершенными насекомыми на земле. Рита знала, что стрекозы — очень древний вид, существовавший ещё в доисторические времена, правда тогда размах их крыльев достигал метра. А теперь этот шалопай собирался поймать их, а потом жестоко убить, проткнув булавкой.
Одна невероятно красивая стрекоза долго висела на одном месте над водой, словно драгоценное украшение, сделанное из бирюзы и золота. Мальчик пристально смотрел на неё, готовясь накинуть на неё свой сачок. Риту он по-прежнему не замечал.
— Что плохого она тебе сделала? — спросила Рита. — Не обижай её. Посмотри, как переливается на солнце её тельце синим, бирюзовым и золотым.
— Это хищник, обычный хищник, — сказал мальчик, не отводя глаз от стрекозы. — Быстрый и хитрый убийца. Но сейчас я её поймаю…
«Не поймаешь», — решила Рита и толкнула мальчика под руку так, что сачок упал на землю. Стрекоза отлетела назад, высоко поднялась и быстро скрылась из виду.
Только тогда мальчуган перевёл взгляд на Риту и, грозно прищуривая глаза, прошипел:
— Ты об этом ещё пожалеешь! На коленях будешь умолять! Я это тебе припомню!
Рита испугалась, что он набросится на неё с кулаками, но он просто повернулся к ней спиной, вспрыгнул на оставленный под деревом велосипед и уехал.
Какое коварство! Тихо поджидал свою жертву!
Чтобы удостовериться, что мальчик не вернётся назад, Рита пробыла на берегу довольно долго и только после этого вернулась домой. Мама как раз кормила Нестора, который, завидев Риту, широко улыбнулся.
Рита не могла не улыбнуться в ответ.
— Привет, малыш, — весело сказала она и села за стол.
На столе был старательно приготовленный завтрак, и Рита тут же накинулась на аппетитные булочки с сыром. В дом вошла тётя Элми, которая тоже была в превосходном настроении.
— Сегодня будет красивый день, — сказала она. — Я уже в шесть утра была на грядках, собирала зелень, а по дороге встретила Аапо, сына моего дальнего родственника. Он коллекционирует насекомых и как раз возвращался с реки. Аапо ежедневно в пять утра ездит на реку ловить бабочек. Но сегодня он был очень сердитым. Должно быть, никого не поймал. Хотя мальчики его лет могут вспылить даже без особого повода, такой уж возраст.
Рита хотела было рассказать об утренней встрече с Аапо, но вместо этого только сказала:
— Никого он не поймал этим утром.
— Откуда ты знаешь? — удивилась мама.
— Я встретила его там, — ответила Рита неопределённо.
— Откуда же ты, милая, могла знать, что это именно Аапо? — спросила тётя Элми, возясь у плиты.
— У него был сачок, — сказала Рита. — И он очень некрасиво себя вёл.
— Некрасиво себя вёл? — повторила тётя. Элми и взглянула на Риту. — Он очень умный и старательный, этот Аапо.
Мама повернулась к Рите и сказала:
— Похоже, ты сегодня тоже не в настроении. Может, тебе немного прогуляться? А заодно и Нестор подышит свежим воздухом.
Рита раздражённо шагала по дороге и толкала перед собой коляску. Хорошо хоть Нестор спал, и ей не я надо было его развлекать. Она снова пришла на берег реки, чтобы в полном спокойствии полюбоваться стрекозами. Одна из них подлетела ближе и закружилась вокруг Риты. Она переливалась зелёным, бирюзовым и золотым, легко взмывала к небу, кружась и переворачиваясь, а потом резко падала вниз. Возможно, это была та самая стрекоза, которую Рита спасла от рук жадного Аапо. Ах, если бы она была большой, как вертолёт, Рита забралась бы к ней на спину и улетела в город, домой, к Мире! Но стрекоза отлетела и скрылась из виду.
Рита развернула коляску и направилась обратно в сторону дачи. Во дворе она остановилась, взглянула на Нестора и на всякий случай покачала коляску. И именно в тот момент, когда она с тоской заключила про себя, что вот так глупо пройдёт всё её лето, в воротах появилась знакомая худощавая фигура. Рита не поверила своим глазам: у калитки в футболке и джинсах стоял Каури, её новый знакомый художник. С того самого момента, как они встретились на берегу, Рита мечтала его снова увидеть. И вот он тут, стоит у ворот их дачи и с любопытством смотрит на дом. Затем калитка отворилась, Каури зашёл во двор и с растерянным видом застыл около цветочной клумбы, робко оглядываясь по сторонам. В руках он держал мольберт и сумку с кистями и красками. Рита почувствовала, как внутри неё поднимается радость или даже счастье, ей хотелось тут же подбежать к нему, но она сдержалась.
Каури, конечно, пришёл встретиться с кем-то из взрослых. И потому Рита осталась стоять возле коляски.
Юноша заметил Риту, махнул ей рукой и подошёл.
— Я хотел бы нарисовать этот дом, — сказал он. — У кого мне спросить разрешения?
— Конечно рисуй, — сказала мама, которая как раз вышла в сад за листьями салата. — Добро пожаловать!
Мама приветливо кивнула и зашла в дом. Каури стал искать место, где бы ему лучше встать. Он отошёл на несколько метров, поставил мольберт, вынул краски и принялся за работу. Рита боялась лишним словом потревожить его и даже не осмелилась взглянуть на то, что он рисует. Каури рисовал сосредоточенно, поглядывая, на дом и сад, а потом критично на свой рисунок. Он работал довольно долго. Затем с веранды послышался шум и детские голоса, и во двор выбежали Эдвард и Каролина. Они остановились на некотором отдалении от Каури, но он сказал, что на сегодня закончил, сложил мольберт и убрал кисти и краски в сумку.
Нестор, проснувшись, захныкал, и во двор вышла мама.
— Вам надо бы приехать сюда ранней весной, когда на болоте всё начинает таять, — сказала мама. — Или поздней осенью, когда идёт мокрый снег. Хотя мокрый снег — это, наверное, уже чересчур?
Но Каури ответил, что он не раз стоял в ноябре на болоте в резиновых сапогах, потому что только там и только тогда можно увидеть все оттенки тяжёлого серого неба. А ранней весной пробирался по мокрому снегу на лесную опушку, чтобы нарисовать влажный пар, поднимающийся от земли.
— Похоже, вы настоящий художник, — улыбнулась мама.
Она достала плачущего Нестора из коляски, сказала, что Каури может и впредь к ним заходить, и направилась в дом.
Каролина и Эдвард подошли к Каури и принялись внимательно его рассматривать. Рита знала, что они запомнят всё вплоть до мелочей в его облике и вечером будут долго обсуждать каждую деталь. Каури же, собрав свои вещи, помахал им на прощание рукой и вышел за ворота.
Рита с грустью смотрела вслед уходящему юноше, и в этот момент во дворе показалась тётя Элми, которая выкатила из-за дома велосипед, чтобы ехать в деревню.
— Что это тут за молодой человек стоял? — спросила она. — Хвост длинный, как у ярмарочной лошади!
— Он художник, и мама разрешила ему нарисовать наш дом, и… — начала было Рита, но тётя Элми не стала её слушать.
— Знаем мы этих художников, — проворчала она, забралась на велосипед и уехала домой.
Рита смотрела ей вслед и была очень рассержена, что тётя Элми отозвалась о Каури таким тоном и такими словами. Вечно она во всё вмешивается, даже в работу художника, хотя сама ни чуточки в этом не разбирается.
Рита отправилась прогуляться по дороге, ведущей в деревню, и уже издалека начала внимательно рассматривать большой белый дом, в котором жили участники творческого лагеря. Она могла как будто невзначай прогуляться мимо дома, а заодно посмотреть, нет ли во дворе Каури. Но длинной прогулки не получилось, так как навстречу ей на велосипеде выехал Аапо с ехидной усмешкой на лице. Судя по выражению его лица, он намеревался ей отомстить за испорченное утро. Рита повернула обратно к дому, но Аапо не выпускал её, он кружился вокруг, то ускоряясь, то притормаживая, и не давал ей проходу. Рита остановилась и застыла на одном месте, уставившись в землю, бледная от злости, пока ему не надоело её пугать. Он оставил её в покое и укатил прочь. Рита отправилась дальше. Она шла, гордо выпрямив спину и никак не показывая своего унижения.
