- Это все?
- Все, господин церемониймейстер…
- Вы с ума сошли! Его величество останется голодным! Прибавьте еще что-нибудь!
В зале замелькали бесшумные слуги, уставляя стол яствами. Церемониймейстер ушел, вероятно, чтобы встретить короля. И в это время в зал вошли два человека.
- Нушрок! - с ужасом шепнула Яло.
Главный министр шел в своем черном плаще, из-под которого виднелся кончик шпаги. Рядом с ним двигалось что-то шарообразное. Это был толстый и словно бы состоящий из двух шаров человек, одетый в зеленый костюм, расшитый золотом. Большой шар был туловищем с четырьмя конечностями, а маленький шар - лысая голова с пухлым лицом. Выпуклые зеленоватые прищуренные глаза его прикрывали темные и сморщенные, как у жабы, веки. Но когда он медленно поднимал их и широко открывал глаза, в них можно было увидеть ум и хитрость. И тогда казалось, что он вот-вот сделает молниеносный прыжок, словно жаба, высмотревшая на листке зазевавшуюся муху. Он посмотрел на стол, потом на Нушрока и сказал рокочущим грудным голосом:
- Король пригласил вас на совещание по какому-то важному государственному делу, а сам, оказывается, еще не завтракал. Послушайте, главный министр, не смотрите на меня! Вы же знаете, что я не переношу вашего взгляда.
- Никто не переносит моего взгляда, Абаж! - усмехнулся Нушрок.
- Вы очень любите хвастаться своими глазами, главный министр, - раздраженно пророкотал человек-жаба. - Не лучше ли нам поговорить о деле?
Не кажется ли вам, что кривые зеркала перестали действовать на наш народ?
- Да, кажется, министр Абаж. Вчера мальчишка-зеркальщик даже разбил одно кривое зеркало!
- Жители королевства обнаглели, Нушрок! Чтобы держать народ в повиновении, пришло время почаще прибегать к устрашению. - Абаж вынул из кармана большой ключ. - Вот что нужно нашему народу!
Черные глаза Нушрока сверкнули.
- Что это? Ключ?
- Да, ключ от цепей для моих сеятелей риса.
На моих болотах стало очень неспокойно, Нушрок, и я приказал сделать цепи и замок по вашему образцу. Нушрок внимательно рассматривал ключ.
- Да, он действительно совершенно такой же, как ключ от цепей на Башне смерти. Это мое изобретение, Абаж! - с достоинством проговорил главный министр.
- Это ваше лучшее изобретение, Нушрок! Башня смерти известна всему королевству.
- Плохо только то, Абаж, что теперь есть второй ключ, которым можно отпирать цепи на Башне смерти.
- Пусть это вас не беспокоит, Нушрок. Мой ключ всегда находится при мне, а ваш висит над троном короля.
- Все равно мне не нравится, Абаж, что в королевстве есть второй ключ, - сухо сказал Нушрок.
Оля и Яло настороженно прислушивались к разговору министров.
- Ты слышала? - шепнула Оля. - Один ключ висит над троном короля.
- Слышала, - едва шевельнула губами Яло.
Из-за колонн снова вышел церемониймейстер и, вытягивая шею, торжественно объявил:
- Его величество Топсед Седьмой!
Где-то зазвучали фанфары, и все склонили головы. Окруженный свитой, к столу приближался Топсед Седьмой.
Король не торопился завтракать. Его короткие ножки медленно шаркали по полу. Он шел, опустив приплюснутую голову на темно-зеленый, усыпанный драгоценностями камзол. Толстые, растянутые почти до самых ушей губы Топседа Седьмого шевелились, как будто он разговаривал сам с собой. И словно в такт своим мыслям, он то и дело взмахивал короткой ручкой с пухлыми маленькими пальцами. Низенький уродец шел, неуклюже покачиваясь: слабым ножкам трудно было нести тяжелое тело.
У своего кресла король остановился и поднял голову. У него были бесцветные, ничего не выражающие рыбьи глаза.
- На ста площадях по сто зеркал, - сказал Топсед Седьмой. - Сколько же это будет всего зеркал?
Все вокруг почтительно замерли, и король начал по очереди опрашивать своих придворных.
- Вы знаете?
- Запамятовал, ваше величество. Мне в детстве трудно давалась арифметика.
- А вы?
- Двести зеркал, ваше величество.
- Дурак! А сколько по-вашему?
- Триста, ваше величество.
- Тоже дурак! А что думаете вы?
- Триста пятьдесят, ваше величество.
- Почему триста пятьдесят?
- Я думаю, что если триста неправильно, ваше величество, то, может быть, будет правильно три с половиной сотни.
- Вы дурак с половиной!
- Хи-хи-хи! - захихикал придворный. - Вы так остроумны, ваше величество!
- А сколько будет по-вашему, церемониймейстер?
- Три, ваше величество.
- Почему три?
- Ваше величество, простите меня. Когда я был маленьким, меня уронила няня, я ударился головой о паркет…
- Но ведь голова цела? - спросил король.
- Кажется, цела, ваше величество. Но с тех пор я могу считать только до трех.
- Гм… Это забавно. Сколько будет два и два?
- Три, ваше величество.
- А от пяти отнять один?
- Три, ваше величество.
- Гм… Вы, кажется, самый большой дурак во всем королевстве.
- Совершенно правильно, ваше величество!
Король в глубокой задумчивости пожевал губами, рассеянно сбросил мантию на руки пажу с родинкой на правой щеке и передал шпагу пажу с родинкой на левой щеке. Затем он со вздохом опустился в кресло. Но ел король мало: мысли его были заняты решением сложной задачи.
- На ста площадях по сто зеркал! - раздраженно сказал король, бросая на стол салфетку. - Кто же мне скажет, наконец, сколько будет всего зеркал?
Оля слышала, как Нушрок прошептал, наклоняясь к Абажу:
- Может быть, сказать ему?
- Зачем? - таким же шепотом ответил Абаж. - Пусть занимается своими глупыми подсчетами и поменьше вмешивается в наши дела.
Король поднялся и потряс над головой руками.
- Кто мне скажет?
- Десять тысяч, - раздался тонкий голосок.
Все удивленно огляделись по сторонам.
- Кто это сказал? - спросил король.
- Я…
Все глаза устремились на пажа с родинкой на правой щеке.
- Клянусь красотой своего отражения, - сказал король, - я впервые слышу, чтобы мальчишка решал такие трудные задачи.
- Но это совсем не трудная задача.
- Ты так думаешь?
- Я в этом уверена… то есть уверен!
- Глупости! - поморщился король. - Это очень трудная задача, и я не сомневаюсь, что ты решил ее неправильно. Ведь надо было сложить все сотни, а у тебя на это не было времени.
- Я не складывал сотни. Я просто умножил сто на сто.
- Вот как! Но ведь умножение еще труднее сложения.
- Ничуть! В этом случае к сотне нужно прибавить два ноля. Если бы вы мне дали бумагу и карандаш, я мигом показал бы вам, как это делается.
- Эй, слуги! Дайте карандаш и бумагу моему пажу! - хлопнул в ладоши король. - Слушай, мальчишка, если ты лжешь, я велю тебя высечь стеклянными розгами!
- Я думаю, вам не придется утруждать себя таким неприятным приказанием. Сейчас я решу эту задачу. Пусть только кто-нибудь подержит это пальто.
- Какое пальто? - В глазах короля мелькнуло недоумение.
- Ну, вот это, которое вы сбросили мне на руки со своих… королевских плеч.
- Ах, мантию, - снисходительно усмехнулся король. - Слушай, паж, ты говоришь на каком-то странном наречии. Эй, примите кто-нибудь королевскую мантию у пажа!
Король и паж, отодвинув тарелки, склонились над столом. Разогнулись они не скоро, когда члены королевской свиты уже устало дремали, прислонившись к колоннам, а церемониймейстер всхрапывал так зычно, что можно было подумать, будто в зале ржет лошадь. Только Нушрок и Абаж бодрствовали. Они сидели в конце стола и о чем-то горячо спорили.
Лицо Топседа Седьмого сияло.
- Прекрасно! Превосходно! - запищал он, возбужденный открытием. - Поразительно! Это действительно очень просто! Теперь я могу умножать любые числа. Эй, послушайте!..
Со всех концов зала, протирая глаза, к королю спешили придворные.
- Слушайте, вы! - кричал Топсед. - Знаете ли вы, сколько будет, если умножить… если умножить… ну, хотя бы сто семнадцать на двести четырнадцать?
Придворные безмолвствовали.
- Молчите? А я, ваш король, знаю! Будет одиннадцать тысяч семьсот!
- Гражданин король, - зашептал паж с родинкой на правой щеке на ухо королю. - Вы решили эту задачу неправильно.
Король заморгал рыбьими глазами.
- Что-о? Какой гражданин?
- Простите, я хотела… я хотел сказать… ваше величество, что вы решили задачу неправильно.
- Как неправильно? Я велю тебя высечь! Ты мне сам только что говорил, что к умножаемому нужно прибавить два ноля!
- Ваше величество, - упавшим голосом проговорил паж, - я три часа объяснял вам, что к умножаемому нужно прибавлять ноли в том случае, когда оно умножается на десять, на сто, на тысячу и так далее.
- Гм…
- Я готов повторить урок вашему величеству.
