- Вы очень добры, ваше величество.
Король снисходительно потрепал пажей по щекам. Так как его руки были слишком коротки, ему пришлось подняться для этого на цыпочки.
- Какие вы, однако, симпатичные мальчики! Вы, должно быть, ужасные лгунишки и жулики! Я очень люблю таких мальчишек! Но, может, вы думаете, что вы красивее меня? А? Я по глазам читаю ваши мысли! А ну, пойдите-ка сюда! - И король подвел пажей к огромному вогнутому зеркалу.
Из зеркала на девочек смотрел преображенный король, а рядом с ним стояли два урода в костюмах пажей.
- Ну, что скажете? - рассмеялся Топсед. - А теперь ступайте и никогда не думайте дурно о своем короле.
Оля и Яло двинулись к дверям.
- Одну минутку, - остановил их король. - Пока вы будете заниматься подсчетом зеркал, я бы хотел предаться своему любимому занятию. Цифры - моя страсть. Нет ли у тебя, паж, какой-нибудь не известной мне задачки? Только я хотел бы что-нибудь такое… в пределах двух десятков. Мне предстоят серьезные государственные дела, и я не могу утомляться.
- Пожалуйста, ваше величество, - подумав с минуту, сказал паж с родинкой на правой щеке, - Один глупец два дня считал и все никак не мог сосчитать восемнадцать зеркал…
- Постой, - перебил король и подозрительно покосился на пажа. - Зеркала считаю я! Почему же ты сказал «глупец»?
- Ах, это просто так говориться в задаче, ваше величество. Но, если это вам не нравится, я могу глупца заменить мудрецом. Итак, один мудрец два дня считал восемнадцать зеркал. В первый день он подсчитал в два раза меньше, чем во второй. Спрашивается, сколько зеркал он сосчитал в первый день и сколько во второй? Записали, ваше величество?
- Да, очень любопытная задача… А теперь ступайте и требуйте все, что вам необходимо, у своих слуг.
- Нам не нужны слуги. Но, если вы разрешите, ваше величество, мы просили бы, чтобы с нами была кухарка вашей королевской кухни - тетушка Аксал.
- Никогда не слышал о такой. Не понимаю, зачем вам нужна грязная кухарка? Но, уж если вы хотите, пусть так и будет.
…Вечером, когда девочки ужинали, тетушка Аксал с тревогой сказала Оле:
- Ты что-то совсем ничего не ешь. Уж не заболела ли ты, девочка? Посмотри, с каким аппетитом ест твоя сестра.
- Я уже сыта, тетушка Аксал. А все, что лежит на этом блюде, я возьму для Гурда. Он такой больной и худенький!
- Милая моя, вот почему ты не ешь! - всплеснула руками тетушка Аксал. - Уж не думаешь ли, что королю нечем будет позавтракать, если я возьму из кладовой кое-что для мальчика? Клянусь всеми зеркалами королевства, наш Топсед скоро лопнет от обжорства. Сейчас же ешь! Слышишь? Ну, то-то!.. А когда вы отправитесь в Башню смерти?
- Сегодня же ночью… Только пропустит ли нас стражник?
- Ну еще бы! Ведь вы же королевские пажи.
- Пусть только попробует не пропустить, - сказала совсем расхрабрившаяся Яло. - Я его так разделаю!..
Оля удивленно посмотрела на Яло, усмехнулась и покачала головой.
в которой Оля и Яло проникают в Башню смерти
Глубокой ночью, наполняя умолкнувший город звоном, по улице промчалась карета, запряженная четверкой лошадей. Миновав окраину, она подкатила к огромной башне, темный силуэт которой вздымался над городом и исчезал где-то в облаках.
Из кареты выскочили две небольшие фигурки. Навстречу им из темноты вышел рослый стражник.
- Именем короля! - крикнул он, взмахивая алебардой. - Здесь запрещено ходить и ездить!
- Подумаешь!.. - раздалось в ответ. - Если бы ты и умом был также велик, как ростом, ты давно понял бы, что перед тобой пажи его величества.
- Простите, господа королевские пажи! - испуганно забормотал стражник. - Кругом такая темень, что и мать родную не узнаешь. Одно мгновение, я сейчас засвечу факел.
Сгибаясь так, что тело его начало походить на букву «Г», стражник открыл перед Олей и Яло тяжелую дверь.
- В нашем глухом месте редко доводится видеть таких высокопоставленных особ. Только главный министр его королевского величества Нушрок и посещает нас, - продолжал оправдываться стражник.
- Пожалуйста, не кланяйтесь нам так низко, - сказала стражнику Оля. - А Нушрок часто бывает у вас?
- Присутствует при каждой казни.
- Зачем? Неужели ему интересно… это видеть?
- Да неужели вы не знаете? - Стражник огляделся по сторонам и понизил голос. - Он всегда сам и последнюю команду подает… Весь трясется, глаза наливаются кровью. Известно, коршунская порода… А иной раз только смотрит на заключенного, и тот сам прыгает с башни. Вы-то небось лучше меня знаете, что его взгляда никто не выдерживает.
Девочки молча переглянулись.
- Скорее наверх! - шепнула Оля и протянула Яло руку.
Ступени винтовой лестницы гулко зазвенели под их ногами. Через полминуты они очутились в полной темноте.
- Мне страшно, Оля, - зашептала Яло. - Давай вернемся.
- Вперед, Яло, вперед!
Лестница круто уходила вверх. Вспугнутые шумом шагов и светом факела, во мраке заметались летучие мыши, наполняя воздух трепетом и шуршанием. Некоторые мыши проносились так близко, что задевали девочек своими невидимыми скользкими крыльями.
- Олечка, милая, вернемся!
- Ни за что!
- Я так боюсь темноты… Оля, ведь ты тоже боялась ходить по темной лестнице.
- Вперед, Яло, вперед!
В темноте блеснули и скрылись два зеленоватых глаза, кто-то дико захохотал и заплакал, и бесконечное эхо полетело по пролетам лестницы, повторяя эти страшные звуки.
- Кто это, Олечка?
- Наверно, сова, Яло, мне тоже страшно. Очень страшно, Яло!.. Но мы должны идти! Мы должны спасти Гурда!
Гулко звенит лестница. Сколько ступеней осталось позади? Быть может, сто? А может быть, и тысяча… А вокруг свист и шелест невидимых крыльев, дикий хохот и тяжкие стоны.
- Хочешь, Яло, я расскажу тебе что-нибудь, чтобы нам не было страшно?
- Да, Олечка, расскажи пожалуйста.
- Слушай… Однажды на сборе нашего отряда… Ох, мне кажется, что это было так давно, Яло! Мы беседовали о том, каким должен быть пионер. К нам на сбор пришел один старый человек. У него были совсем седые волосы, а лицо веселое и ласковое. Всю свою жизнь этот человек боролся, Яло, за счастье простого народа. Враги хотели убить его - и не могли. Его заковывали в кандалы, но он бежал из тюрем. Ему было очень трудно, но он шел и шел к своей цели. И он нам сказал, что у каждого человека должна быть в жизни высокая цель. И к этой цели надо всегда стремиться, Яло, как бы ни было трудно! И потом, когда этот человек ушел, мы сочинили песенку о нашем отрядном флажке. И Оля негромко запела:
Ничто не остановит нас,
Когда нам цель ясна!
«Вперед, вперед!» - дала наказ
Любимая страна!
И коль отряд пошел в поход,
Не отставай, дружок,
Ведь нас всегда вперед ведет
Отрядный наш флажок!
Он, словно зорька поутру,
Горит над головой,
Он гордо реет на ветру
И манит за собой.
И сердце бьется горячей
У каждого в груди,
И мы шагаем веселей,
Ведь флаг наш впереди!
Как наши деды и отцы,
Идем за рядом ряд.
Нам каждый скажет: «Молодцы,
Хороший ваш отряд!»
А если трудный час придет,
Не унывай, дружок!
Пусть тьма, пусть ночь, - шагай вперед
И помни наш флажок!
Оля пела все увереннее и звонче, и Яло начала робко вторить ей. С каждой секундой голоса их крепли, и веселое эхо понесло эту песню во все уголки башни.
- Как хорошо, Олечка! «Пусть тьма, пусть ночь, - шагай вперед!..» Мне совсем не страшно, Олечка!
- Мне тоже, Яло, не страшно! Мне уже совсем не страшно!
Как будто испугавшись песни, умолкла сова, забились в щель летучие мыши. Откуда-то вдруг потянуло ветерком, и над головами девочек блеснули звезды. Оля и Яло вышли на крышу Башни смерти. Рядом с ее вершиной проплывало легкое белое облако. Далеко внизу спал стеклянный город. Крохотные домики искрились в лунном свете.
Девочки оглядели площадку крыши и вскрикнули: в центре площадки, лицом к звездам лежал закованный в кандалы мальчик. Оля и Яло бросились к нему, опустились на колени, склонились к его лицу, силясь услышать дыхание мальчика. Лицо и руки Гурда были холодные.
- Мы опоздали, Оля, - прошептала Яло.
Оля, не отвечая, торопливо открыла стеклянную фляжку и брызнула на лицо мальчика водой. У Гурда слабо дрогнули веки.
- Яло! Скорей! Подержи его голову.
Стеклянная фляжка застучала о зубы мальчика.
Он сделал судорожный глоток и застонал.
- Гурд, милый, открой глаза… Ты слышишь нас?
