— Нет, нет, — неопределенно ответила Анни и подумала: «Вы ходит, Выдра подслушала тот разговор. Ну и слух у нее!»
— Во всяком случае, у меня слишком дорогая шкура, чтобы показывать ее тому типу, — рассуждала Выдра. — В ту сторону я не ходок, на Кристальное озеро. К тому же оно искусственное. А на Лехилампи, говорят, какой-то Горностай возомнил себя хозяином. Творит там что вздумается, никого других не пускает. Я слышала. И еще я слышала, что многие на это обижаются. Они собираются захватить озеро для общего пользования. Я ничего против не имею. Как решат, так пусть и делают. Но я лично не могу долго находиться в одних и тех же местах. Мне нужна быстрая, проточная вода. Так что я отправляюсь искать себе новую реку. Я должна двигаться, и я ужасно люблю пороги.
— Счастливого пожелала Анни.
— Такие вот дела. Желаю тебе тебе пути того же самого, всех благ. Едва ли мы с тобой еще когда-нибудь повстречаемся. Так что бывай здорова! Да не забудь, передай Муттиске привет и большое спасибо, — бодро, но безрадостно проговорила Выдра. Потом она красивым прыжком, без всплеска, нырнула в воду. Высунув голову, она покашляла и сказала:
— Раньше на этих берегах было полно всякой живности. Здесь водились жабы, кроты, мои родичи выдры, всякие птицы и разные там турухтаны…
Сказав это, Выдра нырнула поглубже и скрылась. Лишь пузырьки на поверхности воды обозначили ее след. Но над рекой еще долго звучала лихая, чуть хвастливая песенка:
Я беззаботный бродяга,
Я смелый рыбак-работяга.
Я мастер нырять и раков ловить,
Я угря и семгу могу победить.
Я хозяин реки и гроза берегов.
Слушать песню порогов
Я вечно готов.
Я стрелою несусь по воде.
Рыбы знают, что быть беде,
Коль плыву я на спинке иль боком,
Коль взвиваюсь я вверх с подскоком!
И когда наступает лунная ночь,
Свист мой резкий
Всех гонит от озера прочь.
Я прощаюсь с тобой, дорогая.
Меня ждет там река другая.
Такова уж моя судьба,
Я разбойник речной, гроза.
Я нырну,
И сомкнется последний круг.
Вспоминай обо мне, мой друг.
Анни опустилась на траву и смотрела на реку, стараясь не думать о будущем. Но мрачные картины одна за другой возникали в ее воображении: в реке распространяется водяная чума, речная волна все несет и несет с собой грязь и вот вода в реке превращается в вязкую серую массу, как в городском порту… Анни даже передернуло от ужаса. Она стала пристально вглядываться в воду. Ничего особенного она не увидела. Вода в реке текла вперед, как и прежде, такая же темно-зеленая, с опилками.
Потом Анни стала смотреть дальше, вниз по реке. И тут она вздрогнула. Лассе стоял там на причале в плавках и уже приготовился прыгнуть в воду. Крик застыл в горле у Анни, и она с большим трудом прохрипела:
— Не надо, Лассе, не надо!
Но Лассе или не послушался ее, или не расслышал, потому что, красиво изогнувшись, уже летел в воду. Вынырнув на поверхность, он привычно поплыл кролем наперерез течению. Сердце Анни учащенно билось, у нее перехватывало дыхание, но она собрала все свои силы и закричала:
— Сейчас же вылезай из воды, Лассе! Плыви скорей на берег! Там чума! Чума и холера!
Но Лассе не обращал на ее крики ни малейшего внимания. Погрузив лицо наполовину в воду, он знай себе плыл все дальше. Обычно Анни смотрела на плывущего Лассе с восхищением и с завистью, мечтая о том дне, когда и она тоже научится плавать кролем. Но теперь она сорвалась с места и как ветер помчалась туда, где Лассе купался. Она неслась так быстро, что косички ее беспорядочно мотались по сторонам. Прибежав к месту, она упала в изнеможении, прямо лицом в зеленый пригорок, и до крови прикусила губу. Но сокрушаться об этом было некогда. Надо спасать Лассе, его жизнь в опасности. Отчаянно размахивая руками, Анни так истошно вопила и кричала, что сумела наконец привлечь внимание брата. Оглянувшись на берег, он увидел сестренку. Бледная как полотно, перепуганная настолько, что даже хвостики-косички с красными бантиками, казалось, дрожали от страха, она кричала:
— Вылезай сейчас же из воды! От нее будет чума!
Лассе спокойно подплыл поближе и спросил:
— Чего ты там опять выдумала, чудо-юдо?
Анни глубоко вздохнула, но объяснить все толком была уже не в состоянии. Осипшим голосом она отрывисто проговорила:
— Муттиска говорит… Муттиска сказала… что… плавать здесь больше нельзя… в воде… будет чума… ну это такая болезнь… и холера от этой воды… будет… вот…
— Тоже мне, бабские выдумки, — ответил Лассе с пренебрежением и, сильно оттолкнувшись ногами, скрылся под водой. Вынырнув, он тряхнул головой и крикнул:
— Иди домой! Я сплаваю до моста!
Но Анни не могла идти домой. Просто не могла двинуться с места от охватившего ее ужаса. Она села на берег и тихо заплакала. Она старалась утешить себя мыслью о том, что Муттиска сумеет, конечно, вылечить Лассе от чумы. Но все равно страшно было даже подумать, в каком виде Лассе выйдет из этой реки. Неужели он сразу покроется ужасными чумными язвами? А холера, как она выглядит? Тошнит ли при холере? И бывает ли такой жар и бред, как у тех медсестер из Красного Креста в Африке[4]?
И постепенно мысли Анни переключились на эту тему. Глядя на воду, она стала думать о различных болезнях, о том, как их лечат. Она представляла себя взрослой колдуньей, которая способна избавлять людей от самых ужасных мучений.
Вдруг в воде мелькнуло что-то золотисто-серебристо-розовато-синеватое. Большая рыба лосось с блестящей чешуей подплыла прямо к Анни и высунула из воды свою голову, увенчанную короной. Вот и приплыла Королева Рыба.
— Здравствуйте, Анни, — послышался величавый голос. — Как вы себя чувствуете сегодня? Похоже, вы чем-то обеспокоены? Не могу ли я помочь?
Лосось взбил воду мощным своим плавником и закачался у самой поверхности воды. Большая рыбина наслаждалась светом и теплом, которые так и струились сквозь ветви деревьев в просветлевшую на солнце водную толщу. Рыба покачивалась в воде неторопливо, по-королевски, раздвинув широкие челюсти; спокойно ожидала она ответа Анни.
— Мне так страшно за моего брата Лассе, — проговорила Анни. — Ужас как страшно.
— Почему же вам так страшно? — спросила Королева Рыба с печальной улыбкой. И словно невзначай поинтересовалась: — Вы не заметили, нет ли тут поблизости Выдры?
— Нет, нет… Выдра покинула эти места, ушла куда то далеко. Она сюда больше никогда не вернется, — ответила Анни и пояснила: — Потому что в этой воде чума. Я боюсь за Лассе, он всегда здесь плавает, а ведь человек тоже может заболеть чумой.
Королева Рыба глубоко вздохнула, и воздушные пузырьки бусинками посыпались у нее изо рта.
— Да. Чума. Она не так страшна людям, как нам, рыбам. Пожалуй. Возможно. Вероятно. Но для людей не в такой степени, так что будьте покойны за вашего брата, барышня Анни. Во всяком случае, пока. С ним ничего не случится. На сегодня еще речь не идет о чуме, опасной для человека. Но боюсь, что со временем людям не придется плавать в этой воде. Да, относительно скоро.
— Уже следующим летом? — спросила Анни.
— Я сказала, относительно скоро. А что такое относительно? Чума уже некоторым образом присутствует в этой воде. Отдельными элементами, я бы сказала. Мне невыносимо трудно дышать! Мне тоже придется уходить. Ведь это моя родная река, все дорогие воспоминания связаны с ней. И когда для меня наступало мое время, я всегда возвращалась сюда, даже из океанских глубин. Здесь я родилась, здесь выросла. Но те времена канули в прошлое. И мне уже больше никогда не суждено вернуться сюда, потому что я не могу здесь дышать. Теперь мне придется уплыть обратно в море, а потом, когда опять настанет мой час и природа позовет меня, я должна буду отыскать новую реку. Не знаю, удастся ли мне это. Прощайте навсегда.
— А что надо сделать, чтобы рыбы не уходили из этих мест? — спросила Анни пылко.
— Попытайтесь найти Покровительницу Воды, барышня Анни.
— Покровительницу? А где она живет?
— Да, Покровительницу, Природу-Мать. Она живет очень глубоко в земле. Где-то там. Человеческий разум способен додуматься — где. А теперь я ухожу, барышня Анни.
И Королева Рыба запела грудным, низким контральто, исполненным благородства:
Где-то там шумят морские волны.
Мы ушли от них к речной воде.
Род продлить свой мы желанья полны.
Потому мы здесь, пришли к тебе.
О речная прохлада!
О тепло золотых лучей!
Звездный миг лососиный!
Серебристая буря страстей!
Снова властно позвала морская вода.
Мы готовы в тяжелый путь.
Мой заливчик родной.
Ты прощай навсегда.
В океане нет места,
Чтоб нам отдохнуть.
О вечное странствие стай лососиных!
Прощайте навеки, спокойные реки.
О серебристые спины!
И, высоко подпрыгнув в отчаянном прыжке, Королева Рыба навсегда распрощалась с милой бухточкой, с местами своей юности. Вспенив воду мощным хвостом, она скрылась в потоке и поплыла вниз по течению, к морю.
