– Куда ты рулишь?! Куда ты рулишь?! – завопил, судя по голосу, Игорь Кукин.
– Да на меня Яковлев наехал!.. – заорал в ответ Жора Романов.
Потом Кукин закричал на Яковлева:
– Очкарик! Ты что идешь на таран?!
На что последовал ответ Яковлева:
– Да я очки потерял!!!
Затем послышался визг тормозов, глухой удар чего-то обо что-то, свирепый лай собаки, звон разбитой посуды, глухой стук развалившейся поленницы… Тишина и затем громкий голос дяди Жоры:
– А я-то уж думаю, куда это тимуровцы подевались, хоть бы один, думаю, пришел и помог бы больному человеку.
Наступила пауза.
– Ну, что, – продолжал дядя Жора. – Деньгами будете возмещать ущерб или отработаете?
Молчание продолжалось.
– Силы есть, – сказал дядя Жора, – денег не надо!.. Значит, будете отрабатывать!..
И на эти слова дяди Жоры никакого ответа не последовало.
– Одним словом, молчание – знак согласия.
И после этого раздалось знакомое Баранкину и Малинину «хи-хи-хи» конопатого мальчишки-соседа. Баранкин и Малинин выскочили из трубы, словно ими выстрелили из нее, и скрылись в следующей, лежащей в нескольких метрах от первой.
Киностудия «Нос-фильм»
Убедившись, что поисковая группа во главе с Мишей Яковлевым попала точно в такую же ситуацию, в какую совсем недавно влипли они сами, Баранкин и Малинин, перебегая из одной трубы в другую, удалялись все дальше и дальше от дяди-жориного домика, пока примерно в десятой или одиннадцатой трубе они решили перевести дух… Прислонившись спинами к шершавым цементным стенам, Юра и Костя, не говоря ни слова, учащенно дышали. Когда отдышались, Баранкин неожиданно спросил:
– Где днем темно, как ночью?
Костя подумал малость и сказал:
– Под землей, конечно.
– Под землей, – передразнил его Баранкин, – скажи еще в муравейнике!.. В муравейнике, конечно, тоже темно, но как туда влезть?
– Еще в киношке, – продолжал размышлять Малинин, – там тоже не светло…
– Вот то, что нам нужно, – обрадовался Баранкин Костиной догадливости. – В кино можно провести полтора часа в полной безопасности…
– Значит, в кино? – спросил Малинин.
– Значит, в кино, – согласился Баранкин, – лучше всего прятаться под самым носом, где меньше всего ждут, – продолжал размышлять он.
– Точно, – согласился Малинин, – если не прятаться, вообще не найдут…
Эта мысль показалась Баранкину уж чересчур противоречивой, поэтому он не поддержал ее, тем более что на самой остановке тролля (так Малинин называл троллейбус) он заявил:
– Мимо школы будем ехать… Как бы не схватили… – Слова он, вообще-то, произнес нормальные, но прозвучали они как-то ненормально, словно бы с какой-то надеждой и даже мечтой, что их действительно схватят…
Баранкин посмотрел на дружка с подозрением, но сказать ничего не сказал.
– А какой фильм идет? – спросил он немного погодя.
– «Не болит голова у дятла», – ответил Малинин.
– А почему она у него не болит? – заинтересовался Баранкин.
– Потому что у него не голова, а отбойный молоток, – пояснил Малинин.
– Ты, Малинин, вот что, ты, пожалуйста, дятлов не задевай, – сказал неожиданно резко Баранкин.
– Почему это «не задевай»? – удивился Малинин.
– А потому что фашистам повезло, что я родился после войны…
– А если бы ты родился до войны, то что бы было?..
– Что, что?.. Я бы из всех дятлов разведчиков-радистов сделал!.. И чтоб они долбили по дереву не просто так, а по азбуке Морзе!.. Представляешь?.. Дятлы сидят на деревьях над передовой и передают нам, где у фашистов пушки и сколько их!.. Где пулеметы!.. Сколько на передовой солдат и какие части подтягиваются!.. – Баранкин продолжал еще что-то бормотать, а Малинин смотрел на немо шевелящиеся губы своего дружка и представил его на экране документального фильма вместе с маршалом Жуковым и даже слышал дикторский текст: «… теперь, когда война закончилась нашей победой, можно рассказать и о том „секретном оружии“, которое у нас появилось и очень помогло нам на последнем этапе войны. Мы имеем в виду операцию под кодовым названием „Дятел“. Мы имеем в виду пернатых птиц-разведчиков, которыми командовал младший лейтенант Юрий Баранкин!..» Затем Малинин ярко представил себе некоторые эпизоды из жизни дятлов-разведчиков и радистов и в восторге от всего, что ему представилось, крикнул:
– Качать Баранкина!
Но подбросить Юру в воздух один Малинин, конечно, не смог бы, тем более что троллейбус уже приблизился к школьному садовому участку, на котором должен был работать и их класс и параллельный. Поэтому, проезжая мимо этого исторического места, Баранкин не только не взлетел под крышу троллейбуса, но вынужден был даже присесть на полусогнутых ногах, так что со стороны улицы из окна были видны только Юрина макушка и его глаза, разглядывавшие школьный двор.
Странная картина представилась глазам двух друзей: кто загорал, кто играл в бадминтон, кто читал, несколько девчонок бегали с сачками в руках и ловили бабочек!
– Хороши, работнички! – ехидно прокомментировал Малинин.
– Что бы ни делать, лишь бы ничего не делать! – согласился Баранкин.
До кинотеатра они добрались без особых приключений, никто из тех, кто знал Баранкина и Малинина в лицо, не вошел в троллейбус и не вышел из него…
Баранкин и Малинин собирались уже занять свои места в гуще любителей кино, когда в зрительном зале, в противоположном проходе, появились, озираясь по сторонам, Марина Веткина и Оля Захарова. Баранкин согнулся по-старушечьи.
– За мной! – сказал он Малинину, направляясь в полусогнутом положении к киноэкрану, еще закрытому от глаз зрителей декоративным занавесом. Прошмыгнув короткой лестницей, ведущей на просцениум, они сначала притаились за пианино в чехле, а затем спрятались за экраном. Вокруг было темно, только сверху падал тусклый свет, освещая пустые холсты, натянутые на рамы (видно, здесь работали художники), и еще Юра разглядел длинную раздвижную лестницу, стоявшую у края экрана. Баранкин тут же взгромоздился чуть ли не на самый верх и через щель заглянул в зрительный зал. В щелку между экраном и порталом сцены Баранкин рассмотрел, как шныряли по рядам Марина Веткина и Оля Захарова, при этом они о чем-то между, собой спорили. Судя по лицам, одна доказывала другой, что видела их своими глазами, а другая спрашивала: «Если ты их видела, то где же они?!»
– Ну, конечно, – возмутился Баранкин, – нас с тобой они разыскивают, а Коренев и Тулин сидят у них под самым носом, я они этих дезертиров не замечают.
Коренев и Тулин действительно сидели как ни в чем не бывало в третьем ряду и даже ничуть не прятались от Марины Веткиной и Оли Захаровой.
Наконец, порыскав по всему залу, Марина и Ольга очутились перед самым первым рядом и повернулись спиной к экрану. Ольга подняла вверх руку. Шум в зрительном зале стих настолько, что Марина смогла громко и внятно произнести:
– Ребята! Здесь среди вас находятся, точнее сказать прячутся, два типа, которые сбежали от учебы и от труда и тем самым предали своих товарищей и интересы своей школы!!! Если им стыдно, пусть они поднимутся и выйдут из зрительного зала!..
После небольшой паузы с предпоследнего ряда поднялись двое и пошли к выходу.
– Так, – сказала Марина, – но это не те типы, это другие! Тех так просто не возьмешь!.. В то время, как мы там…
– Вы здесь, а не там… между прочим, – уточнил громко из-за занавеса Баранкин. Голос его покувыркался под потолком и с непонятного направления достиг ушей Оли и Марины. Голос в одно и то же время показался знакомым и незнакомым.
– В то время, как мы там… – с пафосом повторила Марина и замерла. Загадочный голос снова зазвучал в зале.
– Какое уж «мы там»?.. Ты же здесь, – не унимался Баранкин.
Марина несколько растерялась:
– Мы там! – повторила она, но уже без всякого пафоса.
– Они там! – снова поправил ее Баранкин. – А мы здесь!..
– А как надо говорить? – спросила вконец растерявшаяся Марина.
– В то время, как они там!.. А мы здесь делаем вид, что ищем двух типов по фамилии Баранкин и Малинин!.. И еще в то время, как мы здесь… – Баранкин неожиданно замолчал.
– А что мы здесь? – обескураженная Марина совсем была сбита с толку.
– А вы здесь, – продолжал посылать свой голос сверху Баранкин. – Наверно ведь, останетесь кино смотреть? Только честно!..
В зале неожиданно раздался взрыв смеха. Марина и Оля переглянулись, но ничего не сказали.
– Вот сейчас еще немного поорете, а потом в темноте преспокойно усядетесь в кресла и будете смотреть картину «Не болит голова у дятла».
– А откуда ты, то есть вы, это знаете? – Марина уже готова была расплакаться.
Баранкин молчал, наслаждаясь произведенным впечатлением. В зале продолжали смеяться.
– А кто это с нами разговаривает? – поинтересовалась Марина у Ольги.
– Кто?.. Не узнаешь, что ли, голос Баранкина, – ответила Ольга.
