Чижик, однако, не знал, что, по какому-то странному обычаю, все парадные двери этих домов всегда были заколочены.
Зачем это делается, наверное, никто на свете не знает! И ответить на этот вопрос так же трудно, как и на тот, зачем вообще нужны парадные двери, если в них нельзя войти.
Тимоша давно вышел через чёрный ход и побежал к школе через двор, а Чижик всё сидел, покачиваясь, на кусте и всё поводил носишком, вглядываясь в двери парадных.
Тем временем на улицу вышел известный всему району бандит и ворюга кот Епильдифор.
Собственно, у него было много имён, потому что он ухитрялся жить сразу у нескольких хозяев, в нескольких квартирах, где его ласкали, кормили, не подозревая о том, какую он ведёт жизнь, когда отправляется гулять.
«Васенька, бедный, — говорила одна хозяйка, отпаивая его молоком, — куда ты пропал, славный мой котик. Вон как отощал…»
И Епильдифор, который чуть не лопался от сытости, потому что за день трижды пообедал в разных домах, притворно жалобно мяукал.
«Мурочка моя славная! (Представьте, одна девочка считала, что Епильдифор — кошка, и страшно боялась, что её украдут!) Мурочка моя хорошенькая, я уже везде объявления развесила: «Пропала кошечка».
А «кошечка» Епильдифор выгибал спину, скрёб грязными когтями паркет, пыхал зелёными глазами и размышлял: что бы ему такое выбрать? Телячью котлету, сосиску или салаку, которую для него в этом доме специально покупали?
«Ну ты даёшь, Фонарик! — говорил в третьей квартире Епильдифору пенсионер, бывший военный. — Я уж не знал, что и думать! Куда ты пропал? Тут собак полно, как в деревне! Того гляди, растерзают тебя, дурака!»
«Посмотр-р-р-рим-м-м, посмотр-р-р-рим…» — мурлыкал Епильдифор.
Откуда было знать сердобольному пенсионеру, что все окрестные собаки испытывают ужас перед этим Фонариком Епильдифором.
Что он дерёт в кровь догов и овчарок, не говоря уже про всяких там болонок и таксиков. Что когда он выходит на улицу, все собаки, и даже те, у кого вместо хвостов одно воспоминание, эти самые хвосты поджимают и разбегаются кто куда.
— Епильдифор-р-р-р, Епильдифор-р-р-р-р, — удовлетворённо мурлыкал кот, выходя на улицу и хозяйским уверенным глазом окидывая свои владения.
— Э! — вдруг услышал он. — Э! Что это тут все двери заколочены?
Кот оглянулся. На кустике сидел… чижик. Правда, догадаться можно было не сразу, потому что он был в футболке и в джинсах.
— А? Что? Без очков не слышу? — прогнусавил Епильдифор, подбираясь поближе. Ему вдруг ужасно захотелось свежей дичинки.
Если бы он знал, что этот Чижик никогда котов не видел! Рекс и не подозревал, какая его подстерегает опасность.
— Я грю… это… — сказал Рекс, доверчиво спрыгивая с ветки. — Чегой-то здесь двери-то все закрыты?..
— Ну… допустим, сквозняки… или, там, посторонние. В общем, меня это устраивает, — мурлыкал Епильдифор, прикидывая, как бы поточнее запустить в чижика когти. — Меня это устраивает, я не граф, мне парадный ход не нужен, я и через подвал, и через водосточную трубу куда хочешь пролезу.
— Во! — Чижик с нескрываемым восхищением посмотрел на кота. — А летать можешь?
— В каком смысле? — не понял кот.
— Ну, летать!
Чижик вспорхнул на ветку.
— Вот так.
«Сорвалось!» — огорчился Епильдифор.
Но Рекс тут же слетел обратно.
— В принципе… — задумчиво протянул кот. — В принципе, конечно… Но чтобы конкретно… летать…
Чижик вертелся, шнырял туда-сюда и вообще был такой Маленький, что Епильдифор боялся промахнуться. Он решил подождать, когда пичуга подсядет совсем близко, и поддержал беседу.
— Конечно, — рассуждал кот. — Я могу летать, например, с крыши, если, конечно, допустимая высота…
— Вот с этой? — спросил Рекс и задрал вверх носишко.
И вдруг вверху, на балконе двенадцатого этажа, он увидел Будильника и Ивана Карлыча. Будильник бегал по перилам, а Иван Карлыч взволнованно махал лапами и что-то кричал Рексу, указывая на кота.
— Нет… С этой высоковато, — сказал Епильдифор, нервно метя хвостом по асфальту и примериваясь, как бы цапнуть вертлявого летуна.
— А хочешь, я тебя научу? — радостно заблестел глазёнками Рекс — Я, знаешь, тоже раньше не умел, а вот теперь научился! Запросто!
— Я как-то над этим не задумывался… — протянул кот. — Хотя, с другой стороны, почему бы и не летать? Есть же летучие мыши, почему бы не быть летучим котам? Расскажи-ка мне об этом поподробнее.
— Значит, так! — сказал Рекс — Раскидываешь крылья или, там, лапы и говоришь: «Хочу летать! Очень хочу, летать!»
Кот раскинул лапы и наконец-то мгновенным движением схватил Рекса.
— Ты что? Ты что, воще? — удивился Чижик, поначалу даже не пытаясь вырваться.
— Знаешь, — сказал кот, облизываясь. — Я, пожалуй, не хочу летать. Я хочу тебя съесть…
— Э! — заорал Чижик. — Как это! Воще! Мы так не договаривались!
— Ничего! — сказал Епильдифор. — Мы без договора.
— Пусти! — завопил Рекс и клюнул кота в нос.
От боли и неожиданности кот ослабил хватку, и чижик почти выскользнул из его лапы… Почти, да не совсем. Острым когтем Епильдифор зацепился за джинсы и стал подтягивать трепыхавшегося Рекса к себе.
— Постой! Постой, мой милый, мы ещё не обо всём поговорили…
— Пусти джинсы! — орал Рекс. — Пусти, порвёшь!
— Ерунда какая. Нужно быть выше этого!..
И только Епильдифор примерился, чтобы схватить Рекса второй лапой, как что-то горячее и мокрое шмякнуло коту в морду. Это Иван Карлыч выплеснул с балкона на кота целую кастрюлю манной каши. И в ту же секунду чижик отстегнул подтяжки и взмыл в небо.
— Ф-ф-фу-у-у! Ф-ф-фу-у, — фыркал и отплёвывался Епильдифор. — Терпеть не могу манную кашу.
Он стёр с морды кашу джинсами Рекса и, сделав вид, будто ничего не произошло, отправился дальше. Только иногда он вздрагивал, брезгливо отряхивался и пускал глазами зелёные искры.
— Ф-ф-фу… ф-ф-фу-у-у… Епильдифор-р-р-р…
А Рекс, выждав минутку, подхватил мокрые джинсы и взлетел на балкон.
— Во! — сказал он запыхавшись. — Воще… Чуть меня не съел!
Иван Карлыч молча ушёл пить валерьянку.
Чижик поволок джинсы в ванну и там долго стирал их, не то плеская водой, не то шмыгая носом…
Глава одиннадцатая
Физика и физкультура
Школа была в центре микрорайона, по дороге в школу Тимоше не нужно было ни одной улицы переходить. Иначе Иван Карлыч ни за что бы не отпускал мальчика одного.
Мальчик бежал, перепрыгивая большие лужи, и прохожие шарахались от него, удивляясь широченным скачкам.
Старушки, те, что пасли на детской площадке малышню, дружно ахнули, когда он перемахнул через гору песка.
Малыши, воткнутые в песочницу, как грибы в корзинку, разинув рты, глядели Тимоше вслед, позабыв про куличи и формочки.
И лишь один, тот, что был побольше других и уже ездил на трёхколёсном велосипеде, приналёг на педали, но догнать бегуна не смог.
— Куда?! Куда?! Назад! — кричала на малыша командирским голосом его бабушка. Она никак не могла взять в толк, что велосипед нужен не для того, чтобы торчать на нём неподвижно, как Медный всадник на коне, а чтобы ездить, кататься, то есть падать и вставать!
— Стой! — кричала бабуся нарушителю.
Малыш был схвачен за ухо, водворён на детскую площадку и снят с велосипеда в наказание. Однако он успел заметить, что тот странный мальчик бежал почти не касаясь земли!
— Итит! Итит! — пытался рассказать всем малыш, но ему не хватало слов, говорить он научился совсем недавно.
— Влетит! Влетит! — по-своему растолковывала его слова бабуля.
«Разве это полёт, — думал на бегу Тимоша. — Мне кажется, что мои крылья стали совсем маленькими и слабыми… Я словно налит тяжестью! А когда мы летали с Рексом, я был совсем невесомый. Ну где же мои крылья?! А может, их и в самом деле нет? Ведь я их тоже не вижу, я их только чувствую. А может, я и не летал?»
Б-бу-ум-м-м! — Тимоша с размаху налетел на высокого крепкого человека в спортивном костюме.
— Стоп! — сказал человек. — Куда летишь?
— Правда? — воскликнул Тимоша. — Вы видели? Правда? Вы видели, что я…
— Конечно, видел. Чего ж тут удивительного, — сказал человек. — Я сам, можно сказать, бывший летун!
— И вы тоже, — обрадовался мальчик. «Вот, — подумал он. — Вот человек, который тоже летал! Значит, это правда! Значит, люди всё-таки летают! И ничего в этом удивительного… Только почему он сказал «бывший»?»
— А почему вы сказали «бывший»? — спросил мальчик. — Вы что же, больше не летаете?
— Хватит, — засмеялся человек. — Уж я полетал… Ничего не скажешь… Куда меня только не заносило! Всё искал себя. Всё меня не удовлетворяло. Всё порхал, как птица. С места на место, с работы на работу… Из города в город, из края в край… Друзья мои уже давно делом занялись, а я всё парил в мечтах. Всё сновал между небом и землёй… — сказал он, поглаживая себя по короткой причёске мощной рукой, будто отлитой из красной меди. — И всё в голове, понимаешь ли ты, разные планы роились, идеи… Сколько дел начинал, сколько бросил! А потом я сказал себе: «Стоп! Хватит летать!» И теперь я совсем другой человек. А знаешь, с чего всё началось? С физической культуры!
