- Хорошо, - сказал он, - я не стану писать его маме.
- Правильно! - одобрила его Кнопка. - Вы славный человек. Я это сразу поняла. Большое вам спасибо.
Учитель проводил ее до двери.
- Я тоже очень тебе благодарен, девочка.
- Да, еще одно, чуть не забыла. Не говорите Антону, что я была у вас.
- Буду нем, как рыба! - согласился господин Бремзер и погладил Кнопку по руке.
Тут прозвенел звонок. Перемена кончилась. Кнопка вихрем понеслась вниз по лестнице, вскочила в машину, и они поехали домой. Всю дорогу она подпрыгивала на мягком сидении и напевала себе под нос.
РАССУЖДЕНИЕ ВОСЬМОЕ
О ДРУЖБЕ
Не знаю, поверите вы мне или нет, но я завидую Кнопке. Не часто ведь выпадает возможность оказаться в такой мере полезной своему другу. А еще реже удается сослужить службу другу в полной тайне! Господин Бремзер не станет писать письма Антоновой маме. И не будет больше распекать мальчика. Антон сперва, конечно, удивится, потом обрадуется, а Кнопка будет тайком потирать руки. Ей-то хорошо известно, в чем тут дело. Без нее все пошло бы вкривь и вкось.
Но Антон ничего об этом не узнает. Кнопке не нужна его благодарность. Сам поступок служит ей наградой. А все другое не увеличило бы ее радость, а скорее уменьшило.
Я желаю каждому из вас иметь настоящего хорошего друга. И еще желаю всем вам не упустить случая доказать ему свою дружбу, но втайне от него самого. Спешите сами узнать, какое это счастье - делать счастливыми других!
Глава девятая
ФРАУ ГАСТ РАЗОЧАРОВАНА
Пока Антон искал в школьном ранце ключ от квартиры, дверь вдруг распахнулась. На пороге стояла мама.
- Здравствуй, мой мальчик! - сказала она с улыбкой.
- Здравствуй! - ошеломленно ответил он. Потом подскочил от радости и даже рискнул обнять маму. И наконец воскликнул:
- До чего же я рад, что ты опять на ногах!
Они пошли в комнату. Антон, усевшись на диван, следил за каждым маминым шагом.
- Пока еще трудновато ходить, - пожаловалась она, устало опускаясь рядом с ним. - Ну, как дела в школе?
- Рихард Науманн на географии заявил, что в Индии живут индейцы. До чего же глупый малый! А Шмитц так ущипнул Праманна, что тот свалился с парты. Господин Бремзер спросил, что случилось. А Праманн сказал, что у него, кажется, завелась блоха или даже две. А тут Шмитц как вскочит, как заорет, что он не желает сидеть с человеком, у которого блохи. Ему, мол, родители не позволяют. Мы чуть со смеху не померли. - Антон смеялся, как заведенный, все не мог остановиться. Наконец, он спросил: - Тебе сегодня не до шуток, да?
- Давай, рассказывай, что было дальше? Антон откинул голову на спинку дивана, вытянул ноги.
- На последнем уроке господин Бремзер был очень мил со мной, сказал, чтобы я заходил к нему, когда у меня будет время.
Вдруг Антон вскочил с криком:
- Ах, я идиот! Пора готовить обед!
Но мама удержала его и показала на стол. Там уже стояли тарелки и большая дымящаяся супница.
- Чечевица с сосисками? - спросил он.
Мама кивнула. Они сели и принялись за еду. Антон уписывал за обе щеки. Когда он все подчистил, мама дала ему добавки. Он пришел в восторг, но тут же заметил, что ее порция так и осталась нетронутой. Тут и у него аппетит пропал. Он грустно возил ложкой в тарелке с чечевицей, вылавливая кусочки сосисок. Молчание наполняло комнату, подобно туману, несущему с собою какую-то неясную угрозу.
Наконец, Антон не выдержал.
- Мамочка, я что-то не так сделал? Иногда и сам не заметишь, как... Или это из-за денег? Вообще-то, можно было обойтись и без сосисок.
Он с нежностью дотронулся до маминой руки. Но мама поспешно встала и унесла на кухню грязную посуду. Потом вернулась и сказала:
- Садись за уроки, я скоро приду.
Он сел на стул и покачал головой. Что же он такое натворил? Хлопнула входная дверь. Он открыл окно, сел на подоконник и выглянул на улицу. Прошло довольно много времени, прежде чем из подъезда вышла мама. Она шла маленькими шажками. Ей еще трудно было ходить. Она пошла вниз по Артиллериштрассе, потом свернула за угол.
Антон с тяжелым сердцем вернулся к столу, придвинул к себе чернильницу и принялся жевать кончик ручки.
Наконец, мама вернулась. Она принесла небольшой букетик цветов, налила воду в вазу с синими крапушками, поставила цветы, отщипнула увядшие лепестки, закрыла окно и молча встала возле него спиной к Антону.
- Красивые цветы, - проговорил мальчик. Он сидел сцепив руки и едва дыша от беспокойства. - Первоцвет, да?
Мама стояла поблизости, но совсем как чужая. Она смотрела в окно и спина ее вздрагивала. Лучше всего было бы подбежать к ней. Но он только привстал и взмолился:
- Скажи же хоть слово!
Голос его прозвучал так тихо, что, возможно, она его и не услышала.
А потом она вдруг спросила, так и не обернувшись:
- Какое сегодня число?
Он удивился, но, чтобы не сердить ее больше, подбежал к настенному календарю и громко сказал:
- Девятое апреля.
- Девятое апреля, - повторила она и прижала к губам платок.
И тут он понял, в чем дело! У мамы же сегодня день рождения! А он об этом забыл!
Антон рухнул на стул, весь дрожа. Он закрыл глаза и ему захотелось умереть, сию же минуту, не сходя с места... Так вот почему она сегодня встала. Вот почему сварила чечевичный суп с сосисками! И ей пришлось самой себе купить цветы! А сейчас она стоит у окна, покинутая всеми. А он даже не смеет подойти к ней, обнять ее.
Конечно, она не сможет простить его. Вот если бы он мог в два счета заболеть... Тогда бы она, конечно, пришла бы к его постели, простила бы его. Он встал и направился к двери. Потом еще раз обернулся и спросил с мольбой в голосе:
- Ты меня звала, мама?
Но она молча и неподвижно стояла, опершись на подоконник. Тогда он выскочил из комнаты, бросился в кухню, упал на стул возле плиты, ожидая что сейчас расплачется. Но слезы не приходили. Только изредка он вздрагивал, словно кто-то хватал его за воротник.
Затем он достал свою коробку с тушью и взял оттуда одну марку. Ничто уже не имеет смысла. Он сунул марку в карман. Может, все-таки сбегать вниз и купить ей что-нибудь в подарок? Подарок можно будет сунуть в почтовый ящик и убежать. И никогда больше не возвращаться! Шоколадка легко пролезет в щель почтового ящика, а к ней можно добавить и поздравительную открытку. "От твоего глубоко несчастного сына Антона", - мог бы он написать на ней. По крайней мере, у мамы останется добрая память о нем.
Он на цыпочках выскользнул из кухни, прошел по коридору, очень осторожно нажал на дверную ручку, вышел и тихонько, как вор, прикрыл за собою дверь.
Мать еще долго стояла у окна и смотрела сквозь стекло на улицу, как будто там, внизу, лежала вся ее убогая безотрадная жизнь. Ничего, кроме горя, не было в ней, ничего, кроме болезней и забот. В том, что сын забыл про день ее рождения, ей почудилось какое-то знамение. Вот и сына она мало-помалу теряет. А с ним и сама жизнь ее теряет последний смысл. Когда ее оперировали, она думала: я должна выжить, что станется с Антоном, если я умру? А теперь он забыл день ее рождения!
Наконец, в ней проснулась жалость к мальчику. Куда он подевался? Конечно же, он давно раскаялся в своей забывчивости. "Ты звала меня, мама?" - спросил он, прежде чем малодушно покинуть квартиру. Нельзя же быть такой черствой! Мальчик был вконец подавлен. Ей не следовало держаться с ним так сурово, в последнее время он столько вытерпел из-за нее! Сперва он каждый день навещал ее в больнице. Ему приходилось питаться в "народной кухне" для неимущих. День и ночь он был один как перст. Потом ее перевезли домой. Целых две недели она пролежала, а он и готовил и за покупками бегал и даже несколько раз мыл пол.
Она принялась искать сына. Зашла в спальню. Заглянула на кухню. И даже в уборную. Потом зажгла свет и посмотрела за шкафом.
- Антон! - крикнула она. - Мальчик мой, иди ко мне, я больше не сержусь! Антон!
Она звала его то громко, то тихо и нежно. Но Антона в квартире не было. Он убежал! Она заволновалась. И продолжала с мольбой звать его. Но все напрасно.
Его не было! Тогда она вышла и побежала вниз по лестнице, искать своего мальчика.
РАССУЖДЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
О САМООБЛАДАНИИ
Вам нравится Антон? А я его просто люблю. Но вот то, что он взял да и убежал, оставив маму в одиночестве, честно говоря, мне не слишком нравится. К чему мы придем, если каждый, совершив какую-то ошибку, будет убегать куда глаза глядят? Это даже и вообразить невозможно! Нельзя отчаиваться, ни в коем случае!
Да и голову терять никогда не следует. Вот, к примеру, мальчик получил плохие отметки, или учитель написал письмо родителям, или ребенок нечаянно разбил дорогую вазу... Как часто можно прочесть: "...убежал, боясь наказания. Исчез бесследно. Родители опасаются самого худшего".
Нет, господа, так дело не пойдет! Если ты что-то натворил, необходимо собраться с духом и признаться в содеянном. А если уж очень боишься наказания, то надо было думать вовремя.
