разогнул спину и спустил пятки на пол.
«Почему у меня не может быть радиочасов с будильником, как у Реджины? – спросил он себя. – Тогда я мог бы просыпаться под музыку вместо „Проснись и пой!“».
– Есть кто живой наверху? – нетерпеливо позвала миссис Барстоу.
– Поднимаюсь! Уже иду, мам! – отозвался Тодд севшим со сна голосом.
Яркий солнечный свет лился в окно спальни. Прищурившись в ту сторону, Тодд увидел клочок чистого голубого неба.
«Славный денек, – подумал он. – А что у нас сегодня, кстати? – спросил он себя, вскакивая с постели и потягиваясь. – Четверг? Точняк. Четверг – это хорошо, в четверг у нас физкультура. Возможно, будем играть в софтбол». Физкультура была любимым уроком Тодда, особенно если проходила на улице. «Так, а самостоялка по математике у нас завтра или уже сегодня? Надеюсь, завтра – я ведь вчера вечером совершенно не готовился».
Добредя до ванной, он показал заспанному отражению в зеркале над раковиной язык и взял из стаканчика зубную щетку. Он слышал, как Реджина внизу о чем-то спорила с мамой. Реджина вообще любила поспорить по утрам. Это был способ, которым она приводила свой разум в порядок. Она спорила о том, что надеть. Или о том, что хочет на завтрак. Одним из ее любимых аргументов был вопрос: не слишком ли тепло, чтобы надевать куртку?
Миссис Барстоу так и не раскусила этот трюк – она всегда спорила в ответ. Так что утро выдалось довольно-таки шумным.
Тодд любил спать как можно дольше. Затем он без спешки одевался. Таким образом, к тому времени, как он спускался вниз, Реджина обычно заканчивала свои споры.
Думая о самостоятельной по математике, он почистил зубы. Затем вернулся в свою комнату и натянул чистую пару выцветших джинсов и темно-синюю футболку, которая доходила ему почти до колен.
Реджина и миссис Барстоу все еще спорили, когда Тодд пришел на кухню. Сестра за столом доедала свой завтрак. Ее новомодная косица, свисая с плеча, чудом не окуналась в тарелку. Мама, одетая по-рабочему, стояла по другую сторону стола с дымящейся чашкой кофе в руке.
– Но мне слишком жарко в этой куртке! – настаивала Реджина.
– Тогда почему бы не надеть бомбер? – терпеливо подсказала ей мать.
– У меня ни одного нет, – пожаловалась Реджина.
– У тебя одежды – целый шкаф! – запротестовала миссис Барстоу.
– Но мне ничего не нравится! – взвилась въедливая сестрица.
Тодд схватил со стола стакан с апельсиновым соком и осушил его одним большим глотком.
– Тодд, садись и ешь свой завтрак, – приказала мать.
– Не могу, опаздываю, – сказал он, вытирая капли сока с верхней губы. – Уже убегаю.
– Ты даже не причесался! – воскликнула миссис Барстоу.
Реджина, жуя кусочек ржаного тоста, рассмеялась и ввернула:
– Ему расческа не поможет.
Тодд проигнорировал этот выпад.
– Я все равно буду в бейсболке «Рейдеров». – Он глянул на вешалку в прихожей, куда повесил кепку в последний раз. Но бейсболки там почему-то не оказалось.
– Поверить не могу, что тебе позволяют ходить в головном уборе в школе весь день, – пробормотала миссис Барстоу, снова наполняя свою чашку кофе.
– Им вроде как плевать, – пожал плечами Тодд.
– Только панки носят шапки в помещении, – сообщила Реджина.
– Твой брат – панк? – удивилась миссис Барстоу, поднимая глаза от кружки.
– Кто-нибудь видел мою бейсболку? – быстро, прежде чем Реджина успела сморозить очередную чушь, спросил Тодд.
– Разве она не на вешалке?
Тодд помотал головой.
– Наверное, наверху оставил. – Он повернулся и побежал вверх по лестнице.
– Вернись, доешь мюсли! Они же раскиснут! – крикнула мама.
Ухватившись за перила, Тодд взлетел по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Стоя в дверях своей комнаты, он осмотрел кровать. Проверил комод. Бейсболки не было.
Тодд был на полпути в ванную, когда заметил ее на полу.
«Наверно, я бросил ее, прежде чем завалиться в кровать», – рассудил он.
Наклонившись, он подобрал головной убор с пола и нахлобучил на макушку.
И сразу почувствовал: что-то не так.
Макушке было холодно и щекотно.
Когда он, по обыкновению, надвинул козырек на лоб, ему показалось, что в волосах что-то шевелится.
Что-то скользкое.
Ощущение было такое, словно волосы ожили и стали расползаться под бейсболкой.
Быстро подскочив к висящему над комодом зеркалу, Тодд приподнял козырек…
И в ужасе уставился на толстых коричневых червей, извивающихся в волосах.
Тодд с силой тряхнул головой. От такого сюрприза его пробрал озноб.
Один из червей выпал из волос и, смешно прокатившись по лбу, упал на комод.
– Поверить не могу, – пробормотал Тодд вслух.
Козырек глухо стукнулся об пол. Тодд, подняв обе руки, осторожно начал выпутывать из волос непрошеных гостей.
– Реджи! – закричал он. – Ох, Реджи, дорого же ты заплатишь за такое!..
Он снял с головы трех червей, затем взял с комода четвертого. Отражение скорчило в зеркале гримасу отвращения. Его волосы были влажными и липкими там, где проползли червяки.
– Ну держись, я уже иду! – крикнул он, спускаясь по лестнице, держа червей в кулаке.
Сестра случайно подняла взгляд от стола, когда Тодд ворвался на кухню.
– Твои мюсли и впрямь раскиснут, – заметила мама, стоя у раковины. – Давай-ка… – Увидев в руке Тодда червей, она замолчала.
– Очень смешно, Реджина! – процедил сквозь зубы Тодд. Он сунул кулак с зажатыми в нем червями сестре под нос.
– Фу! Убери! – взвизгнула та.
– Тодд, не тряси червями над столом! – всполошилась миссис Барстоу. – Ты же знаешь – можешь брать их куда угодно, только не на кухню! Мы же сто раз это обсуждали!
– Не меня ругай, а ее! – Тодд в сердцах махнул рукой на сестру.
– А меня-то за что? – Реджина притворно округлила глазки. – Что я сделала?
Тодд, гневно застонав, повернулся лицом к матери.
– Она сунула их мне в бейсболку! – крикнул он, тряся червями пред лицом миссис Барстоу.
– Что? – Реджина вся аж подобралась. – Это ложь!
Назревала ссора. Миссис Барстоу встала между отпрысками.
– Тихо, пожалуйста! – потребовала она. – Спокойно!
– Но… но… – не мог угомониться Тодд.
– Тодд, ты раздавишь этих бедняг! – сказала миссис Барстоу. – Отнеси-ка их в подвал. Затем сделай глубокий вдох, сосчитай до десяти и возвращайся обратно.
Тодд что-то неразборчиво проворчал, но послушался.
Когда минуту спустя он вернулся на кухню, Реджина все еще отрицала, что наполнила бейсболку червями. Она повернулась к Тодду с серьезным выражением на лице.
– Клянусь, Тодд, – произнесла она, – это была не я.
– Ага, конечно, – пробормотал он в ответ. – Кто, если не ты? Папа, что ли? Вот ты как думаешь, это папа насовал мне червей в шапку перед тем, как пойти на работу? – Идея была настолько
