так рада, – воскликнула Сара, – что моим другом оказались вы!
Сара очень подружилась с мистером Кэррисфордом. Казалось, они необычайно подходят друг другу. У индийского джентльмена никогда не было никого, кто нравился бы ему так, как Сара. Предсказание его адвоката сбылось: через месяц мистер Кэррисфорд был уже совсем другим человеком. Всё его занимало, и богатство уже не тяготило, а радовало его. Теперь ему было о ком заботиться, и он то и дело придумывал какой-нибудь сюрприз для Сары, которая шутя называла его Волшебником. То в её комнате расцветали дивные цветы; то она находила под подушкой неожиданные подарки, а однажды, когда они сидели вечером вместе, ей вдруг послышалось, что кто-то скребётся. Сара распахнула дверь: перед ней стоял огромный великолепный пёс в золотом ошейнике с надписью: «Меня зовут Борис. Я служу принцессе Саре».
Мистер Кэррисфорд любил вспоминать о маленькой принцессе, которая ходила в лохмотьях. А как они веселились в те дни, когда дети мистера Кармайкла, Эрменгарда и Лотти приходили к Саре в гости! Но более всего Сара и мистер Кэррисфорд любили те часы, которые они проводили вдвоём в чтении или в беседах. В это время происходило много интересного.
Однажды вечером мистер Кэррисфорд, подняв глаза от книги, заметил, что Сара сидит не двигаясь и задумчиво смотрит в огонь.
– О чём это ты задумалась, Сара?
Сара вспыхнула и подняла глаза.
– Я думала… – сказала она, – я вспоминала тот день, когда я была так голодна, и девочку, которую я тогда видела.
– Но таких дней было немало, – заметил мистер Кэррисфорд с грустью. – О каком из них ты вспомнила?
– Ах да, я забыла, что не говорила вам об этом, – спохватилась Сара. – Это было в тот день, когда мой сон сбылся наяву.
И Сара рассказала мистеру Кэррисфорду о булочной, и о четырёхпенсовике, найденном в грязи, и о девочке, которая была ещё голоднее, чем она. Сара говорила об этом просто, без лишних слов; однако мистер Кэррисфорд почему-то прикрыл глаза рукой.
– У меня возник один план, – закончила Сара. – Мне бы так хотелось что-то сделать…
– Что же именно? – спросил мистер Кэррисфорд негромко. – Ты можешь делать всё, что захочешь, принцесса.
– Я подумала… – отвечала Сара неуверенно, – ведь вы мне говорите, что у меня много денег… Вот я и подумала: что, если я поеду к хозяйке этой булочной и попрошу, чтобы она, если увидит голодных детей… особенно в такую ужасную погоду… давала бы им что-то поесть, а счета посылала мне? Можно мне это сделать?
– Ты сделаешь это завтра же утром, – пообещал опекун.
– Спасибо, – сказала Сара. – Я знаю, что такое голод – это так тяжело, что невозможно даже ни о чём фантазировать.
– Да, моя дорогая, – проговорил мистер Кэррисфорд. – Конечно, это тяжело. Иди и сядь сюда, на скамеечку, и помни только одно: ты принцесса.
– Да, – отвечала Сара с улыбкой, – и я могу раздавать народу хлеб и булки.
И она села на скамеечку, а индийский джентльмен (ему нравилось, что она его так порой называет), положив её чёрную головку себе на колени, стал гладить её волосы.
На следующее утро мисс Минчин, выглянув в окно своей комнаты, увидела очень неприятное для себя зрелище.
К дому индийского джентльмена подъехала карета; из дверей вышел мистер Кэррисфорд и вслед за ним небольшая стройная фигурка, закутанная в дорогие меха. Они спустились по ступенькам и сели в карету. Мисс Минчин хорошо знала эту стройную фигурку, которая напомнила ей о прошлом. А за этой юной особой шла другая, что привело мисс Минчин в ещё большее раздражение. Это была Бекки, которая всегда с величайшим удовольствием провожала свою юную госпожу до экипажа, неся её вещи и пледы. Лицо у Бекки заметно округлилось и порозовело.
Проехав несколько кварталов, карета остановилась у дверей знакомой булочной, и мистер Кэррисфорд с Сарой вышли. И надо же, чтобы как раз в этот миг хозяйка булочной, которую звали миссис Браун, подошла к окну с подносом так и пышущих жаром булочек. Ну не странно ли?
Когда Сара переступила порог, хозяйка повернула голову и посмотрела на неё, потом, поставив поднос с булочками в витрину, вернулась к прилавку. С минуту она вглядывалась в Сарино лицо, вдруг её добродушное лицо просияло.
– А ведь я вас уже встречала, мисс, – сказала она. – Только…
– Да, – отвечала Сара, – вы мне однажды дали шесть булочек на четыре пенса…
– А вы пять из них отдали нищей девочке, – подхватила хозяйка. – Этого я никогда не забуду. Я сначала вас не узнала… – И, взглянув на мистера Кэррисфорда, она обратилась прямо к нему: – Вы уж меня извините, сэр, только редко кто из молодых так поступит. Я об этом случае часто вспоминала. Прошу прощения за вольность, мисс, – прибавила она, снова оборачиваясь к Саре, – но вы порозовели и… вообще выглядите гораздо лучше, чем в тот… тот…
– Да, я теперь чувствую себя гораздо лучше и счастливее, – отвечала Сара. – А у меня к вам просьба.
– Ко мне? – воскликнула, улыбаясь, хозяйка булочной. – Вот уж не ожидала! Чем же я могу вам услужить, мисс?
И Сара, облокотясь о прилавок, изложила свою просьбу.
Хозяйка слушала, не отводя от неё глаз, лицо её выражало удивление.
– Господи помилуй! Вот уж не ожидала! – повторила хозяйка, выслушав Сарино предложение. – Да я это сделаю с радостью. Я на жизнь собственным трудом зарабатываю, так что многого сделать сама не могу, а ведь кругом столько нужды! Но только, вы уж позвольте мне сказать, я с того дня не один кусок хлеба раздала и всё вас вспоминала. Как вы тогда промокли и замёрзли и как проголодались, а ведь отдали булочки, что твоя принцесса!
При этих словах мистер Кэррисфорд невольно улыбнулся; улыбнулась и Сара, вспомнив, что она говорила себе, когда клала булочки на колени маленькой оборвашки.
– Она была такая голодная, – сказала Сара. – Ей было хуже, чем мне.
– Она умирала с голоду, – согласилась хозяйка. – Сколько раз она мне потом рассказывала, как сидела здесь под дождём, а голод, словно дикий зверь, терзал её внутренности.
– Так, значит, вы её видели снова? – живо откликнулась Сара. – А вы не знаете, где она сейчас?
– Знаю, – отвечала с широкой улыбкой хозяйка. – Вон там, в задней комнате, мисс, она уже месяц как живёт у меня. И до того оказалась славной девочкой! И так помогает мне в булочной и по хозяйству, вы просто не поверите, мисс, если вспомнить, как она прежде жила.
Хозяйка подошла к дверям небольшой
