я сижу довольно далеко от Остина, но мне даже отсюда видно, как сокращаются мышцы его ног при каждом движении, как сосредоточено его лицо во время передач, как стекают капли пота по его мужественному лицу.
Я так долго им любуюсь, что не замечаю, как арбитр свистит, и команды уходят на пятнадцатиминутный перерыв.
Боже мой.
Мне нельзя терять голову. Мантра на ближайшие три месяца, пока Остин не выпустится.
Остин.
Сегодня мы играем против «Оксфорсдских львов», которым уступаем в турнирной таблице всего одно очко, занимая при этом второе место. После первого тайма счет по-прежнему по нулям, но не потому, что «Львы» играют офигеть как круто, а потому, что эти ушлепки слишком грязно фолят 43, и в первом тайме у нас уже были две вынужденные замены. Особенно раздражает Коул Стайлз, их форвард 44. Этот мелкий недоумок падает при любом удобном случае и валяется на траве, словно его привалило огромным деревом, свалившимся ему не меньше, чем на половину тела, и теперь он не может встать. Но, когда он понимает, что рефу 45 глубоко наплевать на эту нелепую игру одного актера, за которую ему разве что могут вручить «Золотой глобус», то сразу же подрывается с поляны и снова начинает бегать, будто его в задницу ужалили.
Симулянт фигов, не иначе.
— Джейк, можно тебя? — подзываю лучшего друга и отвожу в сторону, пока другие игроки команды выходят на поляну.
Джейк подходит ко мне, запустив рукой во взъерошенные волосы, и тяжело выдыхает.
— Ос, я знаю, ладно? Знаю, что не в лучшей форме..
— Мужик, я не собираюсь отчитывать тебя.
— Нет? — удивленно вскидывает свои темные брови Джейк.
— Нет. Я просто хотел спросить, ты в порядке?
Друг несколько раз моргает, а затем кивает.
— Ладно. Если поймешь, что теряешь контроль, что не так уж сложно, учитывая Риджертона в защите, дай коучу знак. Ну, если не хочешь, чтобы после игры он расчленил тебя на несколько мини-Джейков.
— А если вдруг я из мазохистов и только об этом и мечтаю?
— Тогда я бессилен, братан.
Джейк обхватывает пальцами подбородок и делает вид, что задумался.
— Тебя Кэмпбелл тоже расчленит, если я облажаюсь.
— По-любому. А мне всего двадцать один. Пожалей мою задницу, ладно?
Усмехается и кивает. А затем протягивает мне кулак для удара. Ударяю своим кулаком в ответ и вздрагиваю от тяжелой руки, обхватившей мое плечо.
— Вам требуется персональное приглашение, недоумки? — как по заказу из раздевалки выходит тренер.
Господи.
Быстрым шагом вслед за коучем мы выходим на поле и расходимся по разным сторонам: я — к вратарской зоне, Джейк — в центр, чтобы разыграть мяч и начать игру. Эванс делает пас Рислингу на правый фланг, а тот ведет его на половине поля «Львов» и отдает передачу в диагональ.
Нафига?
Передачу, естественно, перехватывает защитник противников и, к моему удивлению, легко обводит так и не коснувшегося мяча Уайта, а затем выбивает мяч за центр поля, подальше от своих ворот.
Как неожиданно.
(Нет).
Чем Рислинг думал?
Мяч, в свою очередь, долетает до меня, и я отдаю пас голкиперу. Мы делаем друг другу короткие передачи, а затем начинаем атаку. Пасую по бровке нашему хаву Джереми Уайту, тот принимает мяч грудью и опускает на траву.
— Открыт! — кричит ему Эванс на другом фланге.
Джереми пасует Джейку. Он получает мяч и тут же отдает назад Уайту, потому что его уже прессует подбежавший защитник «Львов». Недоумок фолит на Джейке, и реф назначает штрафной. Парни быстренько разыгрывают мяч, и на стороне поля «Оксфордцев» начинается нешуточная борьба.
Оставив в центре защиты Кенсингтона, бегу к воротам противника. Рислинг ведет мяч и отдает мне пас назад, по флангу. Веду мяч, пытаясь увернуться от мерзкого хавбека «львов», который то и дело норовит потянуть меня за футболку.
Этот ушлепок дышит мне в пупок, на что он надеется?
С другой стороны меня прессует 46 их форвард.
Он то вообще куда лезет? Заскучал и решил вдруг поиграть в защитника?
Делаю слепую передачу вперед, и мяч, хвала небесам, оказывается у Эванса. Уверен, если бы Джейк не был бы сейчас так занят тем, что пытается нанести удар по воротам, то он бы мне подмигнул, мол он более, чем в порядке.
Снова набираю скорость по флангу, направляясь к воротам.
— Спина! — кричу я, когда все защитники окружают Джейка.
Тот пасует мне, я выставляю ногу вперед и касаюсь мяча. Мелкий Коул тут как тут. Прилип к моей футболке как Добби.
Вот только Добби интересовали носки, дурачок. Ознакомься в свободное время с парочкой частей «Гарри Поттера».
Коул крутится у моих ног, то и дело наступая мне на бутсы.
Ушлепок. Это мои любимые!
Обвожу это недоразумение, показывая неплохой дриблинг 47, и отдаю передачу верхом Эвансу, оказавшемуся прямо перед воротами. Тот, в свою очередь, принимает мяч головой и бьет ею по воротам.
— Го-о-о-о-о-о-л! — раздается оглушительный крик комментатора из колонок по всему стадиону.
Джейк бежит ко мне, и мы подпрыгиваем, стукаясь грудью в воздухе.
— С передачи Остина Стоуна, номер тринадцать, гол забил Дже-е-е-е-йк Э-э-э-э-э-ванс, номер один! — продолжает кричать диктор, и к нему присоединяются болельщики, прыгающие на своих местах.
Парни поздравляют друг друга с забитым мячом, а затем я поворачиваюсь к коучу. На лице Кэмпбелла, как всегда, ни одной эмоции. Он едва заметно кивает мне, и я киваю в ответ. Этот мужик не перестает меня удивлять. Что мы должны сделать, чтобы увидеть на его угрюмом лице улыбку? Даже Стэтхэм 48 улыбался в фильме «Шпион 49», а наш тренер, по ходу, знаком с этим словом разве что из «Толкового словаря».
Затем, сам не знаю почему, совершенно неосознанно, поднимаю голову выше и вижу Оливию. Она стоит вместе со всеми болельщиками и радостно аплодирует забитому голу. Наши глаза встречаются, и Ливи замирает, пристально смотря на меня. Тяжело сглатываю, заметив, как она хороша в моей футболке.
Что за чертовщина?
Я должен просто помочь ей освоиться здесь, в университете, кишащем похотливыми недоумками вроде братьев Миллз. Через несколько месяцев меня здесь не будет. Я вернусь в основной состав «Манчестерских дьяволов», во всяком случае этого хочет мой отец. А вот чего хочу я… Меня никто и не спрашивал.
Футбол — огромная часть моей жизни. Вот только так решил не я.
Думаю, каждый второй англичанин когда-либо в своей жизни гонял мяч. Так вот мой отец стал тем самым первым,
