по Пушкину? Дёрните там поэта, пусть сам в общество спрыгнет.
– Не трожьте яво, это про другое. А захочет, сам спустится, – заботливо сказал Лакей, присаживаясь и поддёргивая выгоревший зелёный камзол с поредевшим рядом пуговиц.
– И что там с пиковой картой?
– Да ведь прообразом этой Дамы была одна русская княгиня, Голицына, урождённая Чернышова, дочка страшного богача, задавшего доче приданого, а муж Голицын ей прибавил титул, – разводил деревянными ладонями Лакей. – Она ему троих детишек родила, а он-то против неё был глуповат, но добр, хороший человек. Но она, видно, о себе была высокого мнения. В частности, не желала прокисать в России, а заставила мужа поселиться в Париже, где двор короля блистал всякими умами и личностями. И она блистала, сколь красотой, столь и умом.
– Видел я её портрет у своего бывшего хозяина в книжке, лицо у неё странное: так глянешь – красота, а так – нечто непонятное и жутковатое…
– И что, с ней приключилось чего?
– Да вот, есть тема одна, – Лакей помолчал. – Наталья Петровна никому не сказывала одну свою тайну, потому что тайна сия была мозговая… В самый разгар пышной Парижской жизни, словно игла вонзился ей в душу невесть откуда некий Алый Король. И сама она не знала, что этот Король – мысль али видение, али колдовство? И что с этим делать, она не знала, маялась. Бывало, идёт куда пирожных поесть, аль книжку прочесть, а он тут как тут – в голове слова звучат: "Алый Король"…
– А она здорова была?
– Говорят тебе, – умна!
– Давай, рассказывай.
Восемнадцатый век, Париж, ротонда в королевском дворце Тюильри, слепой солнечный дождь. Пахнет мокрой землёй и розами. Княгиня Наталия Петровна Голицына легко вбежала в маленький стеклянный павильон, дождь успел лишь слегка окропить ей плечи и лоб бриллиантами.
В одном из позолоченных кресел сидел граф Сен-Жермен. Они не были ещё знакомы и представлены в свете, но княгиня знала, что сейчас у короля гостит сей таинственный граф. Острый ум княгини сразу определил, с кем свёл её случай:
– Вы граф де Сен-Жермен, полагаю, сударь? Повелитель материи? – легко пренебрегая приличиями света, заговорив с незнакомцем первой, спросила Наталья Петровна.
– Если вам будет угодно… Покровитель Фиалок, – вставая и целуя протянутую ручку, шутливо сказал граф.
Ощутив приятную взаимность двух умных людей, они присели на диванчик. Взгляд графа, сполна и в миг постигшего всю свежую прелесть и ум, которой обладала эта особенная в парижском свете русская женщина, а также оценившего мгновенно что-то в самой глубине её естества, на мгновение смутил молодую даму.
Она знала много взглядов, подаренных ей, но это были мужчины, которые не столь велико были оценены ею. Даже если они были королями и принцами. Последнее отчуждение улетучилось с появлением в руках графа (невесть откуда возникшей) коробочки с любимыми княгиней сладкими пастилками, которую он любезно предложил своей новой приятельнице.
Беседа в ротонде Тюильри сблизила их. И при следующей встрече на балу у короля они улыбнулись друг другу, как знакомые, и немного, как заговорщики. Скользкие персонажи двора сразу же нырнули за веера и присудили увиденному свои ярлыки. Но жизнь пудры не очень волновала таинственного графа, а княгине самую малость приятно льстило внимание известного в Европе человека.
В тот бальный вечер Наталья Петровна была одета в тяжёлое платье из посеребрёных кружев, к груди была приколота алая роза, а туфельки также были обтянуты алым бархатом. Парик сей Венеры был присыпан серебряной пудрой, и кошелёк расшит серебром и жемчугом. Знаменитый граф с поклоном вручил ей крошечные рубиновые подвески.
Пройдя по залу один танец, они удалились в кабинет для игры в карты, заняв уединённый столик для двоих. Тут граф немало удивил Наталью Петровну, заговорив на чистом русском языке. Она рассмеялась:
– Хорошо же, дорогой граф, тогда, может, сыграем в "подкидного"?
И они опять смеялись и играли, пока в руку к княгине не дался бубновый король. Она вспомнила про свою думу и спросила:
– Да, граф, говорят вы – знаток тайн и символов. Одна вещь занимает мои мысли…
– Алый Король, быть может? – в руке графа оказался король червей.
– Да, наслышана, что вы мысли читаете, но карты лишь подсказывают мне что-то. Не думаю, что меня занимают черви или бубны, – ответила Наталья Петровна с уверенностью, что граф совершенно понимает её.
– Это ваша загадка, мадам. И только вам её разгадать дано, – сказал граф, словно бы призывая княгиню начать поиск ответа. – Пока что, мой совет – не играть в карты на деньги.
Тут принесли вино и совет графа не был воспринят серьёзно. Вскоре княгиня проиграла страшную сумму. Впервые в жизни она почувствовала ужас какого-то нового свойства. Это длилось миг, но было столь сильно омерзительно, что княгиня обратилась за помощью к графу де Сен-Жермен. Граф принял её у себя, что редко делал или, скорее, не делал вовсе. Не принимал у себя никого.
Сей визит остался в тайне для светских сплетен. Известно лишь, что дела Натальи Петровны вполне поправились после этого, более в карты на деньги она не играла, будто бы вдруг охладев к былой роскоши. Платья её стали намного менее украшены драгоценностями, и всё же в обществе отметили особенный шарм её нового облика и настроения. Некоторые дамы даже пытались подражать такой величественной простоте, безуспешно. Королева, разумеется, не подражала, но оценила перемену подруги.
Никто не знал, что более всего сию разумную голову занимает один вопрос: кто таков Алый Король? Почему это имя звучит? Спросить у Вольтера? Мерзкий старый кот. Он никакой мистики не желает понимать. Будет лишь пересмешничать. И она опять искала графа.
– Я встречу его, Алого Короля?
– Возможно, – глянув прямо в глаза княгини, ответил Сен-Жермен. – Но, мне кажется, он придет тогда, когда от вашего милого жеманства, сударыня, столь очаровательного и изящного, не останется и следа…
– Когда старость заберёт очарование моей молодости?
– Возможно. На смену придёт нечто более драгоценное.
– Что же это за сокровище, граф? – в глубине души княгиню слегка пробирал холодок.
– Сокровище? – граф засмеялся. – Наслаждение господством над вами самого Алого Короля!
И хотя Наталия Петровна умела владеть собой неплохо, внутри неё вспыхнул огонь – княгиня рассердилась:
– Не намекаете ли вы, друг мой, что мне понять сию тайну сейчас ума не хватает?
На это граф рассмеялся раскатисто и потом, как бы галантно прося прощения, взял ручку княгини поцеловать.
– Дорогая княгиня, как я почитаю ум ваш, должно быть вам известно хорошо. Тут дело в другом…
– Да знаете ли вы ответ, граф? При всём моём уважении…
Сен-Жермен улыбнулся на сей раз со своей неповторимой загадочностью, не высокомерною, а истинно свойственной мудрецу, и сказал:
– Я могу кое-что сделать для вас… Отныне с сего момента не будет вам столь докучать сей Алый король, хоть вы про
